Анюта, улыбайся! (СИ) - Летняя Анна

- Они всегда были сытые и обутые. Что им за дело до нас, сирот? Попрекают что такие деньжищи на нас город тратит, а сами на одно платье могут спустить больше чем мы за год получаем! – Сегодня Делия была явно на взводе. Много говорила, выражая свое мнение. – Меня тетка из моего дома выкинула, когда родителей не стало. Прикатила на погребение, поплакала, постонала, а потом заселилась со всем своим выводком в мой дом. Я на следующее утро проснулась, а она уже мне и сумку с вещами собрала. Не с новыми и дорогими, а с ношеным тряпьем. Пойми, говорит, у нас достаток маленький, тебя прокормить не сможем. В приюте тебе точно лучше будет. Отвела в храм, отказалась от прав на меня и все. Больше я ее и не видела. Кому скажи из первой дочки зажиточной горожанки, я стала приютской крысой. Пап у меня трое было, и еще мама в поиске была. Но они поехали на самоходной карете в другой город и в момент перехода что-то сломалось, до точки только их останки добрались. Мне пять лет было, уже все понимала. И верила в то что нужна родне, а оказалась им наши монеты, земли и дом важнее.

Отложив кондитерский мешок, я обняла девочку. Вот оказывается что она так долго носила в душе. Предательство близких по крови. По законам мира ее тетя имела все права на наследство, и могла передать девочку в приют, но на деле вышло все очень грязно.

- По закону ты можешь потребовать от нее вернуть свою собственность и деньги за аренду дома в котором твоя тетя проживала все эти годы, - чуть вздрогнув от голоса того самого змея, оскорбившего меня, я оглянулась на дверной проем. Он и правда слушал нас, оставшись у двери и не ушел с остальными.

- А по законам хранителей я могу сжечь дом вместе с захватившими его существами и даже в случае их смерти мне ничего не будет. Законам вашего Совета и его подразделения я больше не верю, - прошипела рара, принимая боевую ипостась. – Я умоляла одного из таких же как вы, проверяющих, два года назад помочь восстановить справедливость, а он не нашел состава преступления. Не захотел разбираться с бюрократией, значит придется по пепелищу полазить.

Присев на корточки, я заглянула в злые детские глаза. Делия приняла это решение давно. Она готова умереть внутри, став настоящей безжалостной убийцей, но отомстить предателям.

- Посмотри на меня, солнышко, - позвала я мою главную помощницу. – Таких тварей на твоем пути будет очень много, возможно каждый второй. Да, ты можешь убить тетю и ее семью, имеешь полное право, но разве не приятнее будет тебе отобрать дом, все ее имущество, нажитое за годы, что ты была тут. Выставить счет за аренду, за утраченное семейное добро. А ведь каждая разбита тарелочка из сервиза твоей мамы может быть названа именно так. Загнать их в долговую яму так глубоко, что и света белого не увидят. А потом, продав опороченный ее семьей дом, купить другой, богаче, лучше, только твой. Она будет скитаться по таким же приютам за койку и тарелку супа, перебиваться случайными заработками, и отдавать тебе все что сможет получить. – Погладив еще детскую пухлую щечку, поцеловала в нос. – Заставь ее сожалеть всю свою жизнь, что отправила тебя сюда. Ты только представь, как ее будет коробить знание сколько у тебя, сиротки золота, а она побирается, как рабыня за кусок хлеба трудиться. Вот где настоящая боль. А сгореть, это не страшно. Огонь, он добрый, милостивый. Десять минут и все кончено. И проверяющему тому ты отомстить сможешь законным способом. Как станешь совершеннолетней, вернешь свое, так и подашь Инуру жалобу. Прочтут твои воспоминания, найдут его и уволят с позором. Это будет справедливость. В моем мире говорят: месть - это блюдо которое подают холодным. Так давай пока мы с тобой подготовим это особое блюдо.

- Ты поможешь мне с местью? – Серьезные темные глаза уже не сверкали ненавистью, кожа посветлела и стала привычной по цвету. Делия пришла в свое обычное серьезное состояние.

- Конечно. Тебе и любому в справедливости чьих претензий буду уверенна. Даю клятву.

Вспышка огня приняла мои слова. И ребята расслабились, Делия поцеловала меня в щеку, и очень крепко прижалась ко мне.

- Спасибо. Ты лучшая, Анна. – Нашептала она самую лучшую похвалу для меня. Не важно как сложно это будет провернуть, доверия девочки стоит большего.

- И тебе спасибо.

- Я конечно все понимаю, но рабочий процесс встал! Куми сейчас заскучает и будет шкодить, - Седрик довольно громко призвал нас к порядку. Слова и разговор это хорошо, но выпечка важнее.

Змей все смотрел из коридора, мы работали, время шло к обеду. Сварив компот, я быстро его остудила и разлила по кувшинам. Часть свежих булочек и пирожков, отставили для обеда. Собрали передвижные столики с посудой, отнесли сумки рабочим.

В столовой комиссия ожидала нас в полном составе и с теми же надменными лицами. Две дамы во главе стола, мужчины рядом с ними по старшинству. От младших к старшим. Всего их было десять. Не знаю на что они рассчитывали, но я не получала никаких рекомендаций по их содержанию, а значит и не буду кормить.

Выставив перед ними чайники с готовым чаем, чайные пары и сахар. Принялась накрывать для детей. Легкий суп, картошка с золотистой корочкой на нескольких огромных блюдах, подливка пикантная с кусочками мяса, разогретые отбивные. Мясная нарезка из домашних деликатесов, овощи, соленая красная рыбка, пирожки и булочки. Богатый стол со второго краю разительно отличался от того с чем сидела комиссия.

Дети устраивались, помогая малышам и никак не реагировали на хмурые взгляды. Последней пришла Куми, и ей досталось место рядом с представительным дядечкой пиро, тоскливо пьющего чай.

- Ана, а дяди и тети несть не будут? – удивленно спросила она.

- Милая, эти почтенные граждане никак не могут себе позволить объедать вас – сирот, о которых они никак не забояться, предоставляя самостоятельно зарабатывать на пропитание. – Злорадство в душе бурлило. Это не Россия с обязательным гостеприимством. Тут не по закону самостоятельно накладывать в тарелки без приглашения. Пусть почувствуют, что испытывают их работнички бесправные. - Ты, моя девочка, сегодня потрудилась, помогала нам всем раскладывая печенье в коробочки. Осторожно, заботливо, громко считая вслух. За твой труд тебе и полагается хорошо кушать. А они получают свою оплату от города, и значит будут питаться в других местах. Дома или еще где.

Лисса поставила перед малышкой тарелку супа, повязала ей салфетку, и дала в руки пирожок.

Даже если до этого комиссия и планировала возмутиться, то теперь открыть рот не позволяла их гордость. Может у наших сирот и обильный стол, но так это не заслуги города.

- А можно я его угощу? Деля такие вкусные пирожки делает, никто так не умеет, - Куми облизнулась, и протянула пиро свой пирожок. – Вот попробуйте. Мы сами его готовим. Тут капусту которую дядя Аид выращивал, лук, морковка. Мой животик их больше всех любит, - погладив живот, Куми вложила в ладонь растроганного мужика угощение.

- Спасибо тебе, - пиро посмотрел на своих коллег, - мы и правда не думали, что так долго тут пробудим и не много проголодались.

- Обычно мы едим там где застала нас время трапезы, - не громко и без претензий сказала вторая дама. Птичьи черты, синее оперение на руках и клюв, более скромное платье, из добротной ткани серебристого цвета. А еще добрые глаза, располагавшие к себе окружающих.

- А если вы в птичнике? И там будете кушать? С птичками? – неожиданно спросил Алексис, сын Рокси.

- Нет конечно! Птичью еду нелюдям есть нельзя, - поучительно ответил стерх.

- А мы с мамой ели со свинками. Когда нас никто не кормил в другом приюте. Там давали так мало, что всем не хватало, и приходилось кушать даже траву, - обыденным тоном произнес красивый змей с фиолетовыми глазами. У димер глаза были другими, значит это наследие отца. Резко вскинутая голова рара, истинного для Рокси стала для меня неожиданностью. Я особо не разглядывала всех пришедших, и ранее его не замечала. Никто не ответил малышу, раскрывшему по своей наивности ужасную правду. Где-то в другом месте, сейчас могла еще одна мать кормить своего родного сына помоями, не имея ничего иного.