Любить Джейсона Торна (ЛП) - Мейз Элла

— Люблю этот взгляд, Олив, — сказал я, испытывая столько разных чувств одновременно.

— Какой взгляд? — спросила она, затаив дыхание.

— Взгляд, который так и кричит: «меня чертовски хорошо оттрахали».

Она рассмеялась.

— Не припомню, чтобы меня трахали.

Я приподнял бровь.

— Не помнишь? Наверное, стоит это исправить.

С серьезным выражением лица она кивнула.

— Определенно. Я так сильно хочу тебя, Джейсон. Во мне. На мне.

Я застонал и уткнулся лицом в изгиб ее шеи. В дверь снова забарабанили.

— Нам нужно идти.

— Я останусь здесь. Поцелуи на камеру и все такое начинают действовать мне на нервы. Кроме того, мне хочется быть чуть-чуть в неведении, когда буду смотреть фильм. К тому же на меня накатило вдохновение, поэтому я должна воспользоваться этим и приступить к писательству.

— Ладно, дорогая. — Я поцеловал ее в кончик носа и медленно отошел. — Если не смогу вернуться между дублями, то попрошу кого-нибудь принести тебе ланч.

— Во сколько закончатся съемки?

— Думаю, ближе к восьми. Таннер хочет снять несколько дублей на улице сегодня. А что?

Сидя со скрещенными ногами на диване, она поправила блузку и отвела взгляд.

— Пустяки. Я тут подумала, возможно, когда мы вернемся домой, то могли бы… — Она замолчала.

— Что могли бы, малышка?

Она молчала, но прикусила губу, тем самым привлекая мое внимание.

Поместив руки по обе стороны ее бедер, я наклонился к ее лицу и снова спросил:

— Могли бы что, Олив? Что ты хочешь от меня?

Она встретилась со мной взглядом.

— Я хочу тебя.

— И я у тебя есть.

— Неужели? — спросила она, наклонив голову.

Я прикусил ее губы, и она взвизгнула.

— Моя жена хочет, чтобы муж трахнул ее? Об этом ты пытаешься спросить?

Ее взгляд смягчился, и она прижала ладонь к моей щеке.

— А он сможет?

— Ох, малышка, — пробормотал я, вдыхая ее неповторимый аромат, — ты хочешь, чтобы тебя хорошенько трахнули, не так ли?

— Мистер Торн? Все ждут вас на съемочной площадке. Что мне им сказать? — В этот раз они прислали ко мне ассистента режиссера — это было очевидно по неуверенности в его голосе.

— Боже мой! Да иду я, — прокричал я снова. Я тяжело вздохнул и сказал Олив: — Придержи эту мысль, пока я не вернусь.

К тому времени, как мы отсняли последний кадр этого съемочного дня, на улице уже стемнело, а я не видел Олив и ничего не слышал от нее уже несколько часов. После быстрого разговора с Таннером и Линдси о графике следующего дня, я направился прямиком к ней, надеясь, что она все еще в трейлере.

Открыв дверь, я вошел, но не обнаружил ее на первом этаже. Поднявшись в кинозал, я нашел ее забившейся в угол дивана с ноутбуком на коленях, неистово стучащей пальцами по клавиатуре. Подойдя ближе, я заметил слезы, стекающие по ее щекам.

— Олив, что случилось?

Она вздрогнула, ее пальцы на мгновение замерли, и она, посмотрев на меня, шмыгнула носом.

— Прости, я тебя не услышала. Можешь дать мне минутку? Нужно закончить эту сцену.

— Конечно, — сказал я, немного ошарашенный, и сел. Она слегка улыбнулась мне, а затем снова устремила взгляд на экран.

Сидя около нее, я протянул руку и убрал ее волосы в сторону. Мурашки побежали по ее коже, хотя сомневаюсь, что она вообще заметила мое прикосновение.

Спустя несколько минут, закончив то, над чем плакала, она повернулась ко мне, и я сразу же обхватил ее лицо ладонями.

— Дорогая, почему ты плачешь? — спросил я, вытирая ее слезы. Похоже, она долго плакала, раз у нее такие покрасневшие и опухшие глаза.

Она грустно рассмеялась и вытерла лицо тыльной стороной ладони.

— Ее отец… ее отец умер.

— Ой… малышка, чей отец умер? — Оставив нежный поцелуй на губах Олив, я почувствовал соленый привкус и откинулся на спинку дивана, но не переставал поглаживать ее подбородок — возможно, чтобы убедиться, что она в порядке.

— Майи, — ответила она, и новые слезы потекли по ее щекам. Заметив мой непонимающий взгляд, она пояснила: — Новая книга, над которой я работаю. Майя — главная героиня. У ее отца был рак, и она была с ним… в его последнюю ночь… держала его за руку, но он не дожил до утра. Он знал… знал, что не доживет… и он так сильно ее любил.

Она всхлипнула, и слезы потекли быстрее.

— О, малышка, — прошептал я с легким смешком, и Олив, кинувшись в мои объятья, уткнулась лицом мне в шею. Она была такой теплой, такой красивой — что внутри, что снаружи.

— А потом, — продолжила она, — а потом она встретила того придурка в отеле, а он, услышав плач за дверью, ворвался в ее номер, когда… — Олив снова всхлипнула, — когда она читала письма отца.

Я погладил ее по волосам и спине. Мое сердце разрывалось на миллион осколков, пока она плакала по своим героям.

— Но это же хорошо, верно? — тихо спросил я. Притянув Олив к себе на колени так, чтобы она оседлала меня, я прижал ее к груди и начал поглаживать по бедрам, чтобы успокоить. — Она будет не одна. Уверен, ты заставишь парня помочь ей.

Она положила маленькие ладошки мне на плечи и подняла голову.

— До этого он вел себя с ней как придурок. Поэтому они не очень-то хорошо ладят, но он начнет переживать за нее, когда увидит ее плачущей.

Я убрал ее волосы назад, чтобы лучше видеть заплаканное, но по-прежнему красивое лицо.

— Они влюбятся?

Олив улыбнулась.

— Безусловно.

— Тем лучше для них, — прошептал я, наслаждаясь тем, как она смотрит на меня. В ее взгляде читалась уязвимость, но, как ни странно, благодаря ей Олив казалась более сильной.

— Но сначала она попросит его заняться с ней сексом, — сказала она с озорной улыбкой. И только сейчас я понял, в какой позе она сидит. Улыбнувшись ей в ответ, я собрал ее волосы и перебросил их ей за плечи.

— А я думал, они не очень-то хорошо ладят, малышка Олив. А она хочет, чтобы он занялся с ней сексом?

Она нетерпеливо кивнула и слегка поерзала своей сексуальной попкой, еще ближе прижимаясь к моей не заставившей себя ждать эрекции.

— Держу пари, ее губы выглядят такими же прекрасно покрасневшими и припухшими, как и твои прямо сейчас. Полагаю, он с радостью примет ее предложение. — Я схватил ее за подбородок и прижал большой палец к нижней губе, осторожно потянув ее.

Олив заерзала бедрами, и я, запрокинув голову, закрыл глаза, наслаждаясь моментом. Прижавшись щекой к моему плечу, она прошептала:

— Вообще-то нет. Он не захотел воспользоваться тем, что она расстроена, но она переубедит его.

— Не сомневаюсь. Уверен, он ни за что не сможет ей отказать, — сказал я, не сдвинув голову ни на сантиметр. Если я взгляну на нее и на эти губы, то потеряю самообладание.

Теплые губы Олив прикоснулись к моей шее, и мои руки напряглись на ее бедрах. Почувствовав, что тепло ее тела отдалилось, я открыл глаза и увидел, что Олив тянется к своей сумке, поэтому придержал ее за бедра, не давая упасть.

Порывшись в сумочке, она с гордым и довольным видом вытащила презерватив.

Я засмеялся и прижал ее к груди.

— Хочешь, чтобы я переспал с тобой, малышка?

Олив снова поерзала и решительно кивнула.

— Вставай, — сказал я, слегка шлепнув ее по заднице, — снимай штаны и залезай обратно.

Она взглянула на узкую лестницу, но я заговорил, прежде чем она успела побеспокоиться о людях, способных подняться и потревожить нас:

— Все знают, что сюда нельзя подниматься, дорогая, и я запер дверь, когда вошел. Не волнуйся.

Я расстегнул джинсы. Она колебалась всего секунду или две, но, увидев мой напряженный в ожидании нее член, в одно мгновение избавилась от леггинсов.

Кровь закипела в жилах, и я, быстро натянув презерватив, протянул ей руку. Она забралась на меня, и я, поддерживая за талию, опустил ее на себя.

Вот это ощущение!

Это первое скольжение, когда она приняла меня в свое тело, а ее глаза закрылись… это было самое эротичное и прекрасное выражение лица женщины из всех, что мне доводилось видеть. Со все еще закрытыми глазами она прикусила губу и слегка улыбнулась мне, словно была пьяна. Черт, она еще не начала двигаться, а у меня уже сносит крышу. Вместо того, чтобы опуститься, Олив ухватилась за мои плечи и приподнялась, запрокинув голову. А следующим движением она опустилась до самого основания моего члена, и мы вместе ждали, пока ее ноги не начали дрожать.