Татьяна Алюшина - Неправильная невеста
И вот там-то его накрыло с головой!
Безумная слабость, от которой подкосились ноги так, что пришлось сесть на край ванны, и абсолютно полное осознание того, что сейчас с ними произошло, и запоздалый ужас от понимания того, что могло случиться самое страшное, – и Красноярцева накрыло отходняком такой силы, что он съехал задницей в пустую ванную под бьющие струи воды из душа и заплакал.
Очищающими слезами. Слезами победителя.
Кое-как выбравшись из ванной, наскоро вытеревшись и переодевшись в домашнее, он дошел до кровати, в которой лежала Алиса с дочкой, лег с другой стороны от малышки и не мог отвести от нее взгляда – такая она была прекрасная, чудо.
– С ней все в порядке? – спросил он у Алисы и посмотрел на жену.
– Все в порядке, – уверила она уставшим и счастливым голосом человека, сделавшим тяжелое, но важное дело. – Видишь, спит.
Красноярцев протянул руку и осторожно погладил малепусенькую ручку, а малышка во сне вдруг раскрыла кулачок и ухватила палец папаши.
– Она меня за палец взяла, смотри! – придушенным шепотом восхитился Ярый и тут же забеспокоился: – А почему у нее глазки припухшие? Это нормально? С ней точно все в порядке?
– Красноярцев, – усмехнулась Алиса, – с ней точно все в порядке. А глазки припухшие, потому что она только что рождалась и ей пришлось пробираться через очень узкое отверстие.
– О господи! – тут же представил себе Алексей красочно эту картину. – Не говори мне про это! Это кошмар какой-то!
– Леш, – позвала его Алиса и сказала проникновенно, когда он посмотрел на нее: – Ты самый великолепный мужчина на свете. Ты мой Герой, мой Король, мой Спаситель. Пришел и спас нас обеих. Без тебя мы бы пропали.
Он смотрел на нее, чувствуя, как захлестывают его эмоции и наворачиваются снова слезы, придвинулся к жене поближе, поцеловал в лоб, уткнулся в него своим лбом, закрыл глаза и признался:
– Ничего подобного. Никакой я не герой. Я ужасно перетрусил и до сих пор боюсь. Когда представляю, что могло произойти, у меня сердце останавливается. А если бы с малышкой что-то случилось, а если б у тебя кровотечение открылось, а если бы все пошло неправильно?
– Тогда бы ты сделал все, что возможно, и спасал нас до последней минуты, – прошептала ему Алиса. – Но ты об этом не думай, а думай о том, что с нами произошло еще одно чудо.
– Это точно, – шептал Ярый. – Знаешь, я почувствовал такие невероятные чувства и ощущения, когда девочка оказалась у меня в руках, это не передать никакими словами. Это как смерть и возрождение, честное слово. Такой же силы эмоции.
– Повторить не хочешь? – усмехнулась Алиса.
– Ты что? – откинул голову и посмотрел на нее пораженно Красноярцев. – Шутишь так странно? Я тут чуть не помер со страху и такого натерпелся! До сих пор всего колбасит! А ты только что пережила жуткие боли и кричала, еще двигаться не можешь и такое спрашиваешь?!
– Леш, Леш! – тихонько засмеялась Алиса. – У меня были легкие роды. Первые схватки начались после трех часов дня, воды отошли в пять. Сильные схватки и боли – где-то к семи часам, а родила я в восемь часов двенадцать минут. Это очень легкие и быстрые роды. Ну покричала от боли, ерунда.
– Это легкие роды?! Ты серьезно?! – оторопел Красноярцев, даже приподнялся на локте, чтобы лучше ее видеть, но возмущался негромко, четко помня про спящего ребенка. – Я думал, ты умираешь!! Ты так мучилась, кричала! Я с ума сходил, чуть не помер от страха, а ты говоришь «ерунда»!!
– Леш! – веселилась все больше Алиса. – Это очень больно на самом деле, терпеть невозможно, но это нормально, быстро проходит и забывается, к тому же результат стоит того.
– Я ни фига не понимаю в женщинах и никогда не пойму!
– Вот и славненько, – закончила весело его выступления Алиса и невинно попросила: – А теперь давай поедим. А? Есть хочется ужасно! У меня там ужин готов, только разогреть.
– О-ду-реть! – вконец офигел мужик.
И пошел разогревать ужин.
Ночь Красноярцев спал беспокойно.
Он выключился сразу, как только отнес в кухню поднос после ужина, вернулся, лег на свою половину кровати и мгновенно заснул как отрезало.
Ему снились кошмары, в которых он ронял малышку и она громко плакала от боли, Ярый вскидывался, просыпаясь, проверял, в порядке ли ребенок, покрывался потом от приходящей мысли, что может во сне повернуться неудачно и задавить малышку, но не успевал додумать и снова проваливался в сон.
Так и промучился до рассвета, подскакивая от кошмаров, и лишь под утро заснул мертвым сном без сновидений.
А проснувшись, сразу же испугался, не обнаружив рядом в кровати ни Алису, ни малышку. Его словно кипятком от страха обдало! Он резко поднялся с кровати и ринулся искать девочек!
Влетел в кухню и замер! На обеденном столе стояла большая, плетенная из ивовых прутьев корзина, в которой лежала малышка и тихо гулила, размахивая ручонками, а Алиса, стоя у столешницы, готовила завтрак и разговаривала с дочкой:
– Вот молодец, хорошая девочка, расскажи маме, как тебе вчера трудно пришлось. Ну, пожалуйся, маленькая. Да вот так, – подтвердила она на очередной «пассаж» дочери.
– Ты зачем встала?! – обеспокоенно спросил Алексей. – Тебе лежать надо, выздоравливать, сил набираться!
– Привет! – обернулась Алиса на его голос, радостно ему улыбнулась, подошла, обняла, поцеловала и напомнила: – Я не больна, я просто родила ребенка и прекрасно себя чувствую.
Муж ответил ей быстрым коротким поцелуем и, нахмурившись, наблюдал обеспокоенно за малышкой.
– Слушай, – не выдержал Красноярцев. – Это, наверно, опасно ее в корзине этой держать! А вдруг девочка повернется, корзина перевернется и ребенок упадет!
– Это совершенно безопасно, – уверила его спокойно Алиса. – Корзина стоит посередине стола и вполне себе устойчиво, я в нее положила подушку, а сверху застелила полотенцем, чтобы малышка не поранилась, ты же видишь. Сам убедись, если так переживаешь.
И Алексей, быстренько еще раз поцеловав, аккуратно отстранил жену и поспешил к столу, нагнулся над корзиной, удостоверился в ее устойчивости и безопасности, а затем наклонился к младенцу.
– Она кулачок жует, это нормально? – спросил обеспокоенно Красноярцев.
– Нормально, – вздохнув, подтвердила Алиса.
Он протянул руку и осторожно взял пальцами кулачок девочки.
– Ты ж моя лялечка, – произнес он сюсюшным голосом. – Вот какая красивая девочка.
Ребенок, услышав его голос, заинтересованно посмотрел на непонятный новый объект и нахмурился.
– Смотри! – восторженно пригласил Алексей жену присоединиться к его восхищению. – Она хмурится! А сейчас улыбнулась! Нет, на самом деле улыбнулась! – И решил поговорить с ребенком: – Это ты папу узнала, правда, маленькая. Да. А папа тут, он теперь всегда с тобой будет. Ты ж моя малышка!
