Барбара Виктор - Мозаика судеб
– Какого черта ты так вырядилась? – взорвался он.
– Папа, Адриена с Диной в доме Пита на берегу. – Габриэла сделала паузу. – Ей удалось уговорить Дину разрешить мне приехать и позаботиться о дочери, пока она не окрепнет достаточно, чтобы вернуться в колледж. Кстати, она быстро поправляется, и на следующей неделе сможет продолжить учебу. – Снова пауза перед решительным заявлением. – Поэтому я заказала билет в Париж и собираюсь уезжать. Мне надо срочно приступить к работе.
Сильвио выслушал дочь молча, не перебивая, и только заметил:
– Ты что, вырядилась так ради дочери?
– Не только, – помедлив, сказала Габриэла. – По дороге я собираюсь повидаться с Ником.
– Вот это номер! – Сильвио вперил в нее свой пристальный взгляд. – А он знает, что ты удираешь от нас на следующей неделе?
– Он знает, что я уезжаю, но не знает когда.
– И что он думает по этому поводу? – не выдержал отец.
– Не одобряет…
– Я могу сказать тебе то же самое. – Глаза его сузились, он ушел в себя, как будто в уме прокручивал всю эту историю с начала до конца.
– Почему ты так поступаешь? – спросил он вдруг совсем спокойным тоном.
– Потому что я живу там, а не здесь, и моя работа не может ждать меня до бесконечности.
– А Ник?
– Я не просила его ждать.
– Тогда зачем ты хочешь с ним увидеться?
Она покраснела:
– Чтобы попросить его об этом.
– Не думаю, что он все это охотно проглотит, ни минуты в этом не сомневаюсь. К тому времени, когда ты исправишься и начнешь просить прощения, будет уже поздно.
– Значит, так тому и быть, – обреченно заключила Габриэла.
Ее элегантный наряд и все косметические ухищрения не могли скрыть той душевной боли, от которой она страдала.
– Не вмешивайся в это дело. Дай мне самой во всем разобраться.
Она потянулась к отцу, но он резко, даже грубо оттолкнул ее.
– Сама ты ни с чем не справишься, потому что ты слишком глупа и не можешь понять, что для тебя хорошо и что плохо!
– Благодарю, – сказала она, восприняв оскорбление как возможность, сохранив достоинство, отступить, притворившись обиженной.
– А что будет с Диной? – настаивал отец. – С твоей дочкой?
Габриэла изобразила на лице весьма бодрую улыбку.
– Хотелось бы, чтобы после окончания семестра она приехала ко мне. По многим причинам это великолепная возможность. Она освоит французский, познакомится с другой культурой, и мы обсудим с ней все проблемы без чьего-либо вмешательства. Она сможет провести год за границей.
Сильвио с недоверием взглянул на дочь:
– А если она откажется ехать?
– Тогда пусть приедет только на каникулы.
– А что, если она и на каникулы откажется?
Габриэла уже с трудом сдерживала себя:
– Если она вообще не захочет видеть меня – ты ведь это имеешь в виду, – то мне это будет легче пережить там, чем оставаясь поблизости от нее.
Казалось весь недавний гнев Сильвио улетучился, голос его стал мягким и печальным. Она редко видела его таким.
– Габриэла! Я хочу кое-что сказать тебе, и ты должна это выслушать. Может, так на тебя повлияла смерть Пита и несчастный случай с Диной, но сейчас ты говоришь и ведешь себя как безумная.
– Пожалуйста, замолчи, – взмолилась Габриэла. Она уже была на грани истерики. – Как раз ты действительно доведешь меня до безумия этим разговором.
Но ее отчаянная мольба осталась без ответа.
– Я хочу, чтобы ты знала правду.
Габриэла вскрикнула, оборвав его. Она потеряла контроль над собой, слезы душили ее.
– Прекрати! Ты делаешь мне еще больнее! Я должна уехать к себе домой.
– Твой дом здесь.
– Это больше не мой дом!
– Значит, тебе лучше жить с лягушатниками?
– У меня там работа! – произнесла Габриэла тихо, совсем обессиленная.
– Ты поступишь так, как я тебе скажу, – приказал он, даже зная, что давно потерял право приказывать ей что-нибудь. Это случилось около двух лет назад, когда однажды утром Сильвио проснулся с мыслью, что его единственной дочке скоро сорок, а сам он прожил большую часть жизни и уже близок к смерти. – Все, что я тебе говорю, это ради твоей же пользы. Я хочу, чтобы ты наконец зажила нормальной жизнью. Родители должны что-то оставить детям, а дети – подарить родителям.
Габриэла поняла, на что намекал отец, какое робкое желание теплилось в его душе.
– Папа, – сказала она, – если бы ты только заикнулся, что я тебе нужна здесь ради мамы, я бы осталась.
Чтобы скрыть свои чувства, Сильвио выудил сигару из нагрудного кармана рубашки, повертел в пальцах, отломил кончик.
– Это не ради мамы, а ради тебя самой. Ты должна остановиться в своих метаниях. Ты уже давно не ребенок. Большинству женщин твоего возраста уже ничего не светит в жизни. Пойми это!
– Не берись судить о современных женщинах.
Сильвио достал из другого кармана рубашки зажигалку. Он долго молча изучал ее, словно это был странный, незнакомый ему предмет, на самом деле обдумывал, что ответить дочери.
– Времена и нравы, конечно, меняются, но и мужчины, и женщины такие же, как во времена моей молодости. – Он откинулся на спинку стула и неторопливо раскурил сигару. – Сейчас самая главная проблема – это совсем не Дина.
– Как ты можешь так говорить?
– Потому что она уже испытала то, о чем ты только в книжках читала. А то, чем забил ей голову папаша, принесло ей только вред.
Пепел с сигары падал ему на брюки, но он этого не замечал.
– Из нее не получится ни специалист по космосу и никакой другой ученый, ее не ждет блистательное будущее, которым Пит пудрил ей мозги. По-настоящему помочь Дине можно только одним. Я знаю чем. И ты знаешь. Когда вы начнете строить хижину вместе с сыном Фрэнка Тресса.
– Папа! – закричала Габриэла, скорее смущенная, чем возмущенная. – Еще ничего не решено!
Сильвио махнул ей рукой, чтобы она успокоилась.
– Габриэла, я же не сумасшедший. – Он потрепал ее по щеке. – Так что слушай и помалкивай. Я ничего не скажу о тебе и о нем, потому что знаю, ты была хорошей девочкой, а он хорошим парнем, и ничто не могло вас испортить. Мы уже говорили об этом с Рокко, мы знали, что случилось за эти несколько недель. Я сказал – пусть все так и будет, они хорошие ребята и, поверь мне, они скоро преподнесут нам большой сюрприз. – В первый раз за все это время Сильвио улыбнулся. – Я поклялся в этом Рокко. Он поверил мне и пригласил родичей Фрэнка выпить в одно местечко. Я тоже согласился. И ты знаешь, Габриэла, они начали расспрашивать, как у вас дела, естественно, намекая на будущую свадьбу.
От удивления Габриэла густо покраснела:
– Они-то откуда знают?
– Знают, – просто ответил Сильвио. – Фрипорт – маленький городок. Это ничего не значит, что Ник живет в Сэг-Харборе, он все равно один из наших. Второе поколение, как и ты.
