Джоанна Кингсли - Любовные прикосновения
– Это потому, что я заставляю тебя думать о прошлом! Так вот почему ты хотел отгородиться от меня?
– Нет. Я так или иначе думаю об этом.
– Тогда что же я сделала не так?
Наконец Джин повернулся к ней лицом.
– Ничего. Я все равно собирался сказать тебе это, Лари, но сначала хотел отметить твой день рождения… а потом попытаться объяснить, почему я так долго держался вдали от тебя. Но, может быть, даже это было ошибкой. Было бы лучше, если бы я оставил все по-прежнему и как можно меньше виделся с тобой. Быть вместе слишком опасно для нас обоих.
– Опасно? – переспросила Лари.
Из-за обиды, которая разрывала ей сердце, она прибавила резко:
– Меня ведь не посадят в тюрьму за то, что я знаю тебя, по крайней мере в этой стране.
– Лари, работа, которую я выполняю… требует жертв. Когда ты здесь, со мной, это слишком большой риск.
– Риск, жертвы, опасность! – воскликнула она. – Все это только слова! Я здесь, и ничего ужасного не произошло!
– Видишь ли, я все равно что на войне. Это началось задолго до встречи с твоей матерью. Большую часть времени эта война идет тихо и невидимо, как подводные лодки поражают друг друга торпедами в океане на глубине тысяч миль. Мимо может проплывать лайнер, полный счастливых, танцующих пассажиров, и единственное, что они увидят – несколько пузырьков, поднимающихся вверх со дна океана. Но от этого незримая война не станет менее реальной.
Джин допил виски.
– Как и в любом сражении, ты делаешь все возможное, чтобы не позволить врагу получить нежелательные преимущества над собой. Думаю, что если мы с тобой слишком сблизимся, это может дать козырь моим противникам.
И все же Лари не понимала, о какой угрозе он говорит.
– Но каким образом? – бесстрастно спросила она, теперь уже не потому, что сомневалась в этом, просто ей хотелось знать.
Отец снова упал в кресло. Вдруг он показался ей очень утомленным.
– Есть пара способов. Если кто-нибудь хочет положить конец моей работе здесь, он может предать огласке тот факт, что у меня была любовная связь с женщиной из коммунистической страны. Сейчас такие вещи не привлекают слишком большого внимания, Лари, потому что я держал тебя на почтительном расстоянии. Но это случится, если ты будешь со мной, и тогда может быть поднят вопрос о моей лояльности. Если бы такое произошло несколько лет назад, я точно вылетел бы отсюда, теперь же у меня будет шанс защититься. Но даже в таком случае это скомпрометирует меня. Если бы мои враги узнали, что ты для меня – самое важное в жизни, они могли бы попытаться разделаться со мной, добравшись до тебя.
Лари охватил страх.
– Но как?
– Есть миллион способов. Но они смогут действовать с уверенностью только тогда, когда будут знать – или думать, – что ты для меня дороже всего на свете…
– Множество людей уже видели меня вместе с тобой…
– Но я был немногословен с ними. Кроме того, мое положение в какой-то степени защищает меня. Они не могут быть полностью уверены в моем отцовстве, даже если я сам им об этом скажу.
«Как и я сама», – подумала Лари.
– Не понимаю, как ты можешь рассчитывать навсегда сохранить мое существование в тайне?
Джин натянуто улыбнулся, откинулся назад в кресле и уставился в потолок.
– Вот таким необычным делом я занимаюсь. Нельзя сказать, что никто не знает о твоем существовании, о том, что я твой отец. Все эти сведения хранятся в компьютерах КГБ в Москве, точно так же и у нас есть биографические данные всех их агентов. И хотя мы постоянно готовы вцепиться друг другу в горло, между нами существует джентльменское соглашение о том, что недопустимо использовать семьи или подвергать их опасности.
Он повернулся к Лари.
– Но этот неписаный закон не всегда сможет защитить тебя, потому что ты не только моя дочь. Твоя мать – чешка, она до сих пор находится там, где ее можно найти и использовать: заставить, например, писать тебе письма, которые будут терзать твое или мое сердце…
Ах, если бы только они нашли Кат, подумала Лари. Если бы она могла получить от нее такое письмо! Однако Джин продолжал:
– Но даже получив такое письмо, где гарантия, что оно будет подлинным, а не сфабрикованным? Есть тысячи способов, с помощью которых они через мою дочь могут попытаться добраться до меня.
Джин наклонился вперед.
– Сейчас, я полагаю, ты в безопасности и тебе ничего не будет угрожать до тех пор, пока они не знают ответа на твой вопрос: действительно ли я любил твою мать или только выполнял свою работу? Поэтому, если наши отношения будут сдержанными, им не докопаться до истины.
– Значит, ты не любишь меня, ведь так? – воскликнула Лари. – И Кат тоже не любишь! Вот почему ты никогда не пытался разыскать ее!
Его лицо застыло, а потом он тихо ответил:
– Мне не позволяют сделать это! Вот в чем трагедия!
Лари почувствовала себя потерянной и одинокой. Отец позволил ей приехать в Америку только для того, чтобы сказать, что слишком сближаться с ним – это ошибка.
– Я больше не хочу оставаться здесь ни минуты, – бросила она и вышла из кабинета. Джин не произнес ни слова, чтобы удержать дочь.
Через час она уже была на вокзале Юнион-Стейшн. Все это время они молчали. Лари заговорила только тогда, когда Джин собрался выйти из машины, чтобы помочь ей с багажом.
– Оставь меня! Сейчас же оставь!
Он ничего не сказал ей на прощание и не протянул руки, когда она уходила.
Сидя в просторном здании вокзала в ожидании посадки на поезд, Лари напомнила себе, что завтра будет день ее рождения. Если бы она могла родиться снова, для более счастливой жизни! Ею овладела мысль купить себе билетов не в Провиденс, а в какой-нибудь другой город и отправиться в самый дальний уголок этой огромной страны, чтобы начать там жить сначала – незнакомкой в незнакомом месте.
Но даже если для Джина она ничего не значит, Анита искренне любит ее, напомнила себе Лари. Какой бы недоброй ни была ее судьба, она не должна позволить своему сердцу ожесточиться против тех, кто по-настоящему ее любит. Тогда она ничем бы не отличалась от шпионки.
ГЛАВА 16
Когда Анита увидела, в каком ужасном состоянии Лари вернулась из Вашингтона, она стала молиться о том, чтобы произошло нечто такое, что могло бы поднять упавший дух ее дорогой девочки. С наступлением летнего сезона она каждое утро просматривала почту в надежде отыскать приглашение для Лари на одну из молодежных вечеринок, на которых собирались юные представители ньюпортской элиты. Неужели такая красавица не могла украсить своим присутствием их общество?
Однако в течение первых жарких дней июля никаких приглашений не было. По вечерам над залитым лунным светом заливом нередко разносились звуки оркестров, игравших в бальных залах богатых особняков. Сердце Аниты болезненно сжималось, когда она сокрушалась о том, что Лари теряет возможность приобщиться к этому сверкающему миру и приобрести опыт флирта. Она даже вознамерилась было сама дать бал, и провела целый день, составляя бюджет расходов. Оркестр, цветы, угощение, вино – тысячи долларов! Слишком много, чтобы рисковать, когда не было уверенности в том, что приглашения будут приняты.
