Эмили Листфилд - Все, что нам дорого
С той первой ночи она стала бояться засыпать в одиночестве.
Она откладывала этот момент так долго, как могла. Она ходила играть в настольный теннис и чересчур громко смеялась плоским шуткам парней; она слишком много пила; она просиживала перед телевизором в вестибюле до трех часов ночи; но всегда, всегда ей приходилось возвращаться к этому.
Она думала об Энн, которая дома теперь жила одна в их комнате. Заняла ли она ее всю? По-другому ли ей теперь дышится, по-другому ли спится, скучает ли она по ней?
Она позвонила ей поздно вечером, зная, что Джонатан и Эстелла уже спят. Они говорили о своей учебе и работе медсестры, о достоинствах грейпфрутовой диеты, а потом Энн спросила:
– Ну и как оно живется, самостоятельно?
– Замечательно.
– Я горжусь тобой, Сэнди. Честное слово.
Сэнди ничего не сказала.
– Наверное, тебе там так хорошо, что не захочется домой и на весенние каникулы? – спросила Энн.
– Нет, я приеду.
Сэнди лежала на знакомом бугристом матрасе и прислушивалась, как Энн наводит порядок на кухне. За бренчанием тарелок, мерным звуком льющейся воды было слышно, как она напевает. Джонатан и Эстелла, утомленные непривычным напряжением – приемом к ужину гостя, – рано удалились, но она различала суетливое квохтанье Эстеллы, когда та чувствовала недомогание, неразборчивое недовольное бормотание. Вода перестала течь, и она слушала, как Энн отправилась в ванную и почистила зубы.
– Ну как, – спросила она, входя в комнату, – как он тебе?
– Тед?
– Нет, Санта-Клаус. Конечно, Тед.
Сэнди немного помолчала.
– Нормально.
– Спасибо.
– Ну, а ты чего от меня ожидала?
– Вы, похоже, поладили, – неуверенно продолжала Энн, с инстинктивным подозрением воспринимая язык, на который Тед и Сэнди, видимо, перешли самым естественным образом, подтрунивание и подначивание, которые ей, искренней и неловкой, были недоступны.
– У тебя с ним правда серьезно? – спросила Сэнди.
– Да.
Сэнди, опершись на локоть, пристально смотрела на сестру.
– А у него с тобой?
Энн улыбнулась.
– Да, – ответила она, и Сэнди разглядела в этой улыбке застенчивую гордость девушки, которую недавно полюбили.
– Он не такой, какого я ожидала увидеть, – заметила она.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Просто я думала, что тебе был бы нужен кто-то более, ну, не знаю, вдумчивый, что ли. Не такой хвастливый. Он, похоже, не совсем в твоем вкусе, вот и все.
– У меня нет никакого вкуса, Сэнди. Это по твоей части, – она вздохнула. – Извини. Просто мне действительно хочется, чтобы он понравился тебе.
– Он мне нравится. Правда.
Энн улыбнулась и вдруг подошла и поцеловала Сэнди перед сном – у них этого не было заведено.
– Я знала, что он тебе понравится, – радостно сказала она и легла в постель.
Сэнди слушала, как дыхание Энн успокаивается, приобретает ровный ритм, такой знакомый, что, казалось, он вечно пульсирует и у нее в крови. Она прикусила губу, отвернулась. Почему Энн?
В ее снах о мужчинах никогда не было собственно секса, свершения, удовлетворения, но было желание, неодолимая боль обоюдного вожделения, пока не утоленного, пронизывающее влечение, когда ты и я («ты» – переменное) все ближе и ближе.
Но она всегда просыпалась прежде, чем они встретятся, и ей оставалось лишь потаенное томление страсти.
Через три недели Энн позвонила Сэнди в колледж. Было около полуночи, и этот звонок напугал ее.
– Я тебя разбудила? – спросила Энн.
– Нет. Все в порядке – Джонатан, Эстелла?
– Все прекрасно. – Долгое молчание. – Я позвонила, чтобы сказать тебе, что вышла замуж.
– Ты – что?
– Мы поженились.
– Зачем?
– Что значит «зачем»?
– Зачем ты вышла замуж, Энн? Ты такая молодая. Откуда, черт побери, ты знаешь, что тебе нужно именно это? Почему ты не оставила себе шанса?
– Шанса на что?
– Узнать жизнь.
– Мне нужно именно это. Я люблю его, – просто сказала она. – Разве ты не можешь просто порадоваться за меня?
– Я рада за тебя.
– Ладно.
– Да нет, Энн, я действительно рада. Но ты уверена?
Энн засмеялась и не ответила.
– Я скоро позвоню тебе. Тебе надо идти. Наверное, у тебя завтра занятия.
Она повесила трубку, прежде чем Сэнди успела поздравить ее.
…Сэнди больше не старалась посещать лекции, особенно утренние. Даже собравшись пойти на занятия, она чаще всего просыпалась с тяжелой головой. Ее ничто не интересовало, во всяком случае, ничто на лекциях по древнему искусству или психологии, или по творчеству Готорна и Джеймса даже не увлекало ее. Она часто спала до часу-двух дня, заставляла себя часок позаниматься, а потом отправлялась развлекаться в бар, где первый год пила коктейли с виски, а потом неразбавленную водку. На какое-то время она убедила себя, что влюблена в парня, который жил этажом выше, красивый парень в шесть футов два дюйма ростом, он носил свитер с воротником «хомут» и бутсы, она таскалась за ним по всему кампусу, изучая его распорядок дня и привычки, по кусочкам составляя жизнь. Она грезила о его руках, о его руках на своем теле. Но он начал встречаться с девушкой по имени Сьюзи, которая красила губы розовой помадой и носила свитера с вышитыми маргаритками. Все равно. Были и другие.
Она реже звонила Энн на новую квартиру, словно неизбежное присутствие другого человека не оставляло места для того, чем они были прежде. Энн присылала домашние печенья и пирожные, присовокупляя коротенькие непринужденные записочки, которые казались Сэнди столь же загадочными, как если бы они пришли из другой страны. Она прикалывала их над столом для изучения.
Однажды она позвонила домой и попыталась поговорить с Джонатаном.
– Я все никак не пойму, чем мне хочется заняться, – сказала она. – Откуда другие люди так точно знают это?
– Потому что они или дураки, или гении. А ты, моя дорогая, ни то и ни другое. – Он пробормотал что-то, чего она не поняла, а потом громко добавил: – Чем бы ты ни занималась, не делай заметок. Никогда не делай заметок. Они вынудят тебя полагаться на чьи-то чужие предвзятые суждения. С чего тебе запоминать ошибочные мнения? Обещай мне, что никогда не станешь делать заметки на занятиях.
– Запросто, – сказала Сэнди.
Но на предпоследнем курсе Сэнди открыла для себя журналистику. Вышло это по чистой случайности. Курс, на который она хотела попасть вначале, «Расовые отношения в период реконструкции», был уже набран.
Каждое утро, как только студенты рассаживались по местам, профессор рассказывал им сюжет. «На 91-м шоссе произошла авария. Две машины, «Шевроле» с семьей из четырех человек и микроавтобус «Понтиак» с семнадцатилетним парнем за рулем. «Понтиак» выскочил на встречную полосу и врезался в «Шевроле». Мать семейства, сидевшая рядом с шофером, погибла сразу. Сын-подросток находится в реанимации. Шел дождь». У вас есть пять минут. Сочините развернутый анонс.
