Барбара Фритти - Золотая ложь

– О чем он? – спросил Райли, когда Джерри вышел.

– Да так, ни о чем. Что случилось?

– Как твой отец? – спросил Райли.

– Лучше. Завтра вернется домой. Он до сих пор не помнит, что произошло. – Она помолчала. – Ты не думаешь, что он притворяется, ведь нет?

– Ты знаешь его лучше, чем я, – сказал Райли, стараясь сохранить непроницаемое выражение лица.

Знала ли она своего отца? Пейдж всегда думала, что знала. Но теперь не была абсолютно в этом уверена.

– Думаю, что если он пытается скрыть свой визит к Жасмин, то он может ссылаться на потерю памяти. Но я не уверена. Спрошу его об этом, когда ему станет лучше. Не хочу слишком сильно давить на него, еще рано, он не до конца оправился.

– Понятно. Почему бы нам не сесть? – предложил Райли, когда компания мужчин вернулась к прерванной игре в бильярд. Он выбрал столик у окна. – Думаю, нам нужно поговорить.

– Да, – сказала она, садясь за столик. – Я разговаривала сегодня с дедом. Спросила, знаком ли он с твоим дедом.

– И каков ответ?

– Он сказал, что имя кажется ему знакомым. Потом напомнил мне, что ему восемьдесят два года и он встречал слишком много народу в своей жизни. А еще он сказал, что продал тысячи статуэток и все они похожи на ту, которую мы ищем.

– И у меня примерно такой же результат от разговора с моим дедом. – Райли отпил глоток пива. – Он произносил имя Уолли, не в силах объяснить, кто это. Я подумал, может быть, Уолли – сокращенное имя от Уоллеса, но бабушка усомнилась.

– Я тоже, – сказала Пейдж, качая головой. – Не могу представить, чтобы мой дед позволил кому-то назвать его Уолли.

– Моя бабушка вспомнила, что Нед работал у Хатуэев, когда они поженились, вот откуда взялась та фотография.

– Да. И это может служить объяснением, почему у твоего деда появилась та статуэтка, – сказала Пейдж.

Райли прищурился.

– Что ты сказала? Ты думаешь, дракон принадлежал вашей семье?

– Возможно, разве нет? Я имею в виду, можно предположить такое. Где бы еще твой дедушка взял такую вещь?

– Ты обвиняешь моего деда? В чем? В краже у Хатуэев? – требовательно спросил он, а в глазах загорелся гневный огонек. Райли яростно кинулся на защиту деда.

– Я этого не говорила.

– Нет, ты сказала. Я не сомневался, что ты пойдешь по такому пути, Пейдж. Но ты встала на него немного раньше, чем я думал.

– Что значит раньше? – не сдавалась она. – Ты о чем?

– О выборе между твоей семьей и моей.

– Я не делаю выбор, я просто указываю на некоторые очевидные детали.

Райли вскочил на ноги, он явно разозлился.

– Подожди. Не уходи.

Он остановился в дверях, голубые глаза смотрели холодно.

– Почему?

– Потому что мы не закончили.

– Я думаю, мы все решили. Ты уже решила…

– Я еще ничего не решила. – Она поднялась из-за столика и подошла к нему. – Просто сказала то, что пришло на ум. Мне очень жаль. Я думала, мы уже прошли ту точку, когда надо тщательно выбирать слова. Думала, мы друзья.

– Как можем мы стать друзьями? – спросил Райли таким тоном, словно она говорила о чем-то совершенно невероятном.

– Можем, – заверила она, – если будем честны друг с другом.

– Мой дед не крал статуэтку из вашего магазина. Он не такой человек. Он честный. Он воспитывал меня. От него я узнал, что хорошо, что нет.

Иными словами, Райли не мог поверить, что дед не был идеальным. Она это понимала. Слишком много людей обидели Райли своими поступками, и он не хотел пережить еще одно разочарование.

– Хорошо, – сказала она спокойно. – Тогда должна быть какая-то причина, почему у твоего деда оказалась статуэтка. Не делай из меня врага, Райли. Я не враг, я твой партнер. Итак, что скажешь, если мы продолжим этот разговор?

Он поколебался, затем протяжно вздохнул.

– Хорошо.

– Ты можешь допить свое пиво. Я выпью диетическую колу. И мы оба переведем дух.

Райли снова сел за столик и взял пиво.

– Мне жаль, что я накинулся на тебя, но мой дед хороший человек, Пейдж. Он прошел через много испытаний в молодости. Он рассказывал, что когда был подростком, к ирландцам в Сан-Франциско относились как к людям второго сорта, их всех поголовно считали ворами и грабителями. Ему приходилось действовать решительно и жить так, чтобы можно было собой гордиться. Я не позволю запятнать репутацию деда в его последние дни.

– Понимаю. Я сказала первое, что пришло в голову. Давай попробуем не указывать пальцем ни на кого, если у нас нет бесспорных доказательств. Решено?

– Решено. – Райли поднял кружку и поднес к губам.

– Каким был твой дед до болезни? – с любопытством спросила она.

– Типичный ирландец. Он любил выпить свой эля, вкусно поесть, любил жену и рассказывал истории. Он придерживался своих правил, строго соблюдал их.

– Например?

– Не больше двух порций выпивки перед ужином. Никаких танцев ни с кем, кроме жены. Никаких историй, в которых женщины выставлены в смешном свете. Не смеяться в церкви. – Райли улыбнулся про себя. – Это было довольно трудно. Отец О’Брайен спал во время службы и храпел так громко, что мертвые могли восстать из гроба. Мы с дедом едва удерживались от смеха. – Он сделал еще глоток. – Бо́льшая часть правил помогала ему справиться с собой. Он говорил, что они много раз удерживали его от неприятностей.

– Похоже, он хороший человек, – заметила Пейдж.

– Он… точнее, он был. Сейчас он другой. Должен признаться, мне тоже интересно, где он взял статуэтку. Но если кто-то украл ее, то это моя мать, а не дед…

– Или, может быть, она вовсе не украдена, – попыталась успокоить его Пейдж. – Мы не знаем правды. Странно, однако… Впрочем, странно не это, а связь между нами, между нашими дедами.

– Так что же, твой дедушка сказал что-то важное?

– Не о драконе. Мы говорили о моем месте в бизнесе Хатуэев. Дед потряс меня, когда заявил, что я могу взять контроль над фирмой в любое время. Мне просто нужно встать и сделать это. Я не совсем понимаю, как такое должно произойти. Ведь у меня нет ни должности, ни реальной власти.

– Ты хочешь взять под контроль магазин?

– Думаю, да, – сказала она медленно. – Бизнес семьи – моя судьба. Все, что я делала в жизни, я делала ради этой цели. Я больше нигде не работала. Каждое лето, начиная с пятнадцати лет, я проводила в магазине, заполняла квитанции продаж, проводила инвентаризации. Однако сейчас я только лишь планирую приемы или устраиваю чай для клиентов, у которых мы заинтересованы купить вещи, которые нам подходят.

– Значит, твой дед сказал, что ты должна взять на себя ответственность.

– И ты думаешь, моя мать просто повернется и уйдет с дороги?

– Ты должна быть такой же умной и безжалостной, как она.

Пейдж с сомнением взглянула на него.