Ирина Степановская - Джентльменов нет - и привет Джону Фаулзу!
– Я тоже вовсе не однозначно хотела замуж! – Вика опять норовисто фыркнула. – Замужество нужно было мне не как способ простого и безбедного существования! Я хотела выйти замуж только для того, чтобы на законных основаниях, так же как когда-то и сама Лилия Леонидовна, органично попасть в другую среду! Я хотела бы стать большим ученым, каким-нибудь редким специалистом, как она. Ездить по всему миру, читать лекции за границей... Мне нужны вовсе не деньги и тряпки!
Пульсатилла примирительно улыбнулась:
– Ну, если не деньги и тряпки, тогда еще не все потеряно! К счастью, ты не беременна. Не бросила институт...
– Что вы все меня беременностью пугаете? Неизвестно еще, почему Мишкин отец на Лилии Леонидовне женился! Может, как раз по этой самой причине!
– Может быть, не исключено, – задумчиво сказала Пульсатилла. – Но Миша на тебе, беременной, судя по всему, мог бы и не жениться! – Она задумалась. Ей тоже стало обидно за себя. – Лилии Леонидовне, конечно, повезло. Ты думаешь, я в молодости не мечтала совершить открытие в области педагогики? Ты думаешь, я была уверена, что всю жизнь просижу в своей средней, не самой лучшей школе, с не самыми успешными учениками? Совсем не так. Я собиралась поступить в аспирантуру, открыть новаторский класс, стать «учителем года» или еще кем-нибудь в таком же роде... Но! После третьего курса я вышла замуж, и вскоре на свет появилась ты. Мои родители тогда еще были живы – они дали мне доучиться, нянчились с тобой. А вот Катю я уже нянчила одна. Потом от меня ушел муж, и жизнь моя покатилась и покатилась под горку, и я только успевала преодолевать все новые и новые трудности. И куда-то провалились мечты и о новаторстве, и об аспирантуре, и об «учителе года»... Мечты мечтами, а жизнь есть жизнь. Я знаю, ты меня осуждаешь. – Пульсатилла настолько ушла в себя, рассказывая свою жизнь Вике, что не заметила, как дочь отрицательно помотала головой. – Для того чтобы человека понять, надо попасть в такие же, как у него, обстоятельства, преодолеть их и потом сказать: да, я это смогла, а кто-то нет! И тогда можно уже презирать, ненавидеть и не прощать, но только сначала надо прожить жизнь. И о Мише я тебе не советую горевать. Не все готовы к экстраординарным решениям. Ты выбрала оригинальный способ, но Миша оказался к нему не готов. Что ж, забудь о нем и иди своим путем.
– Куда идти?
– Вперед! Что делала Лилия Леонидовна? Изучала иностранные языки. И ты изучай! Запишись на курсы, найди подработку. Вступай в научное общество, напиши хотя бы простенькую студенческую статью! Не стой на месте! Двигайся вперед! Только, – Пульсатилла умоляюще приложила руку к груди, – не бросай институт и не заводи детей раньше времени!
Вика покачала головой.
– Но скажи, мама, а если я тоже ничего не добьюсь в жизни? Ради чего тогда жить?
– Ради дочери, которая у тебя когда-нибудь родится, или ради сына. Они станут для тебя гораздо главнее того, о чем ты сейчас мечтаешь. Так живут тысячи людей, и попробуй-ка скажи им, что их жизнь неправильная.
Вика помолчала, потом подошла к окну, выглянула за штору.
– Смотри-ка, уже светает!
– Да, мы с тобой так и не поспали.
– У меня сегодня всего две пары с утра, я приду домой и посплю, – сказала Вика. – А ты Катьку в школу отправь, вызови врача и ложись! Ничего не делай. Я посплю и схожу в магазин. Деньги займу у кого-нибудь.
Пульсатилла улыбнулась:
– Нет, моя дорогая! Я лежать не хочу. У меня сегодня дополнительные занятия с двоечниками и лоботрясами. Как раз заработаю немного, чтобы тебе было с чем сходить в магазин.
– Но как же твоя голова?
– Иди умывайся! Ты делаешь это всегда дольше всех.
И когда Вика ушла умываться, Пульсатилла проследив, что дочь крепко закрыла за собой дверь в ванную, тщательно выгребла из мусорного ведра все таблетки, отнесла их в туалет, бросила в унитаз и несколько раз спустила воду.
16
Часто ли люди во имя каких-то своих интересов прибегают ко лжи о состоянии здоровья? По моим наблюдениям, практически постоянно. Ребенок не хочет идти в детский сад. Что он говорит? «У меня болит горло, голова, нога» – в зависимости от собственной фантазии и ситуации. Кто его научил? Никто. Он сам сообразил, что для тех, кому он дорог, ничего нет важнее, чем его здоровье. Не поручусь, что ребенок, находящийся на воспитании государства, будет злоупотреблять этой ложью так же часто. Он понимает: в лучшем случае его отправят к доктору, в худшем – оставят одного в скучной спальне Никто не будет каждые два часа измерять температуру, готовить специально для него вкусные блюда, никто не позволит не учить уроки. Закономерность прослеживается четко: чем больше человека любят, тем больше у него возможностей манипулировать этим в собственных интересах. Не придет же в голову одинокой женщине жаловаться самой себе, что у нее болит, к примеру, живот? Либо она самостоятельно молча примет таблетку но-шпы, либо так же молча потащится в поликлинику. Наоборот, сколько приятного для себя может извлечь из этого обстоятельства любимая кем-нибудь женщина! Это и чашка чаю на подносе, принесенная в постель, и, очень может быть, несколько свежих цветков в вазе, и ласковый голос, почти приказывающий: «Лежи! Лежи!» А нелюбимые женщины предпочитают ни на что не жаловаться, особенно на свое здоровье, чтобы не усугублять раздражение и нелюбовь к себе. Это мудро, но для здоровья вредно. Невозможно всегда находиться в состоянии длительного страдания. Тем не менее жизненный опыт показывает, что одни люди склонны преувеличивать собственные болезни, другие предпочитают не обращать на них внимания и никому о них не говорить.
В нашем же повествовании получилось, что сразу три женщины стали заложницами ложных сведений о состоянии здоровья дорогих людей. Нина с волнением думала о болезни Юры, Вика – о болезни Пульсатиллы, а сам Юра – о болезни матери. И хотя обстоятельства были разными, результат оказался один. Все, кто хотел извлечь пользу из этой лжи, ее получили. Пульсатилла преследовала благородную цель спасти дочь – и добилась этого: Вика вместо больницы отправилась с утра в институт, завитая и надушенная. Настя надеялась избавить своего потенциального жениха от искушения ее бросить, и тоже получилось – Юра вернулся после визита к матери не куда-нибудь, а к ней, Насте. Что впоследствии случилось с Ниной – мы еще узнаем. Ясно одно: сколько бы ни продолжались дискуссии о пользе и вреде лжи и правды, необходимо отметить, что во всех наших случаях ложь сработала. А это означает, что лозунг «Для достижения цели все средства хороши» еще не устарел и какой-нибудь новый Островский может с чистым сердцем заняться разработкой темы «Правда – хорошо, но ложь тоже полезна».
