Айрис Джоансен - Любовь и возмездие (Мой нежный враг)
— Четыре года. Он заполучил ее еще жеребенком от шейха Галенбен-Хасана из Седикана.
— Седикан? — Она попыталась вспомнить, о каком месте идет речь. — Никогда не слышала о таком.
— Это название пустыни, где живут кочевники. Довольно далеко отсюда. — Он улыбнулся. — Шейх настоящий варвар. Но они с Джаредом быстро поладили. У него отличная конюшня, а любители лошадей легко находят общий язык.
— И он купил ее у этого шейха?
— Нет. Шейх не продает своих лошадей. Джаред выиграл ее на пари.
— А что это было за условие?
Впервые за все время их разговора Бредфорд почувствовал себя неловко.
— Просто пари, — неохотно сказал он.
— Но о чем?
— Нет, — отрезал он, — забудь об этом разговоре. Мне не следовало даже упоминать о нем. Такие подробности не для женских ушей.
Касси не терпелось узнать, что обязан был выполнить проигравший, но неприступный вид Бредфорда красноречивее всяких слов говорил, что тот ничего больше не скажет.
— Странно, что ему во что бы то ни стало захотелось взять кобылку.
— А ты только всмотрись в нее.
— Но жеребенком она, конечно же, выглядела совсем не так прекрасно. Сейчас Моргана неотразима. А тогда?
— У Джареда удивительное чутье на лошадей. И к тому же он видел ее мать. Он сразу понял, что Моргана станет королевой. — Он взглянул на Касси. — И что ее никто не сможет обойти. Она самая быстрая лошадь в Англии. Среди лошадников нашелся бы не один, кто заложил бы душу дьяволу, лишь бы завладеть Морганой.
— Джаред говорил, что она участвовала в скачках.
— Гонки его страсть. Он любит участвовать в скачках.
Это она уже знала.
— А как Моргана?
Бредфорд пояснил:
— Шейх выводил именно скаковых лошадей. Однако ее королевское величие оскорбляет, если она оказывается в одном ряду с себе подобными, поэтому Моргана оставляет их всех далеко позади… покрытых пылью от ее копыт.
Улыбка раздвинула губы Касси, когда она представила себе, с какой горделивой надменностью кобыла опережает всех остальных лошадей.
— Она мне нравится, хотя ей, конечно, нет до этого дела.
— Почему же. Дай ей время привыкнуть к тебе. У нее открытое сердце.
Но, к сожалению, времени на это у нее не будет, с горечью подумала вдруг Касси. Месяц, самое большое два — и ей придется отправиться во Францию, а может быть, и назад, на Гавайи. Но ведь она нисколько не пожалеет о возвращении — одернула себя Касси. Ее единственная мечта: как можно скорее оказаться дома, в добром старом мире. Просто необыкновенная лошадь на какую-то долю секунды…
Но Моргана не так хороша, как ее Капу — произведение ее собственных рук. И зачем ей думать о какой-то другой лошади, когда есть он? Когда все это безумие со спасением отца закончится, дома на острове она для него найдет достойную кобылу, откроет на острове собственную ферму…
Касси еще раз оглядела Моргану. Никогда ей не попадалась более подходящая, чем эта, кобыла для Капу. Наилучший и наилучшая. Два их королевских величества.
— Что такое? — спросил Бредфорд, глядя на Касси. — Вы где-то витаете?
— Нет, ничего, — солгала она. Она знала, что, увидев Моргану, она уже никогда не согласится на другую кобылу для Капу. Но Капу никогда не бывать с Морганой. Придется смириться. Боже мой, как ей хотелось привести ее своему жеребцу.
— Не стоит их сравнивать, — сказал Бредфорд. — Каждый хорош по-своему.
Ему казалось, будто Касси засомневалась в достоинствах Капу, и он постарался ее утешить.
— Я ничего и не сравниваю, — с усилием улыбнулась Касси и отвернулась от Морганы. — Я иду к Капу.
— Скорее всего мы увидимся за ужином?
— Нет, даже если я и вернусь в замок, я поем в своей комнате.
— А я-то думал, что со всеми этими отговорками покончено. — Он помолчал. — Джареду не понравится твое отсутствие, ты же понимаешь.
— Можешь не кормить меня тогда.
— И все же я надеюсь, что ты разделишь с нами трапезу.
Касси подошла к Капу и принялась вытирать его шерсть. Бредфорд, вздохнув, двинулся к выходу.
— Это значит, что и Лани не будет с нами?
— Лани сама принимает решение. Они не зависят от моих. Спроси ее.
— Будь уверена — это первое, о чем я спрошу.
Касси закончила чистить Капу. Жеребец чувствовал себя намного спокойнее, чем она предполагала. Может, он обрадовался, ощутив твердую почву под ногами. Она обняла Капу и прильнула к нему щекой.
— Эта конюшня очень красивая и хорошая, но постарайся не привыкать к ней, — прошептала она. — Она не наша. Мы найдем себе место получше этого.
И тут она услышала глубокий вздох в конце конюшни. Моргана, наверное? В стойлах стояло несколько десятков лошадей. Но Касси каким-то образом угадала, что это именно она. Уши Капу настороженно выпрямились.
— Она просто красавица, мой мальчик. Но не думай о ней. Как хорошо, что она далеко от тебя и ты не видишь ее.
Непонятная грусть охватила Касси. Печаль, вызванная совершенством Морганы и невозможностью иметь ее для Капу. А какая бы это была необыкновенная пара.
Послышались отдаленные шаги…
Задремавшая Касси приподняла голову от соломы. Она только-только начала засыпать. Кто бы это мог быть? Конюхи приходили проверить, все ли в порядке, незадолго до темноты. Но она отправила их всех. И после этого никто не возвращался.
Легкий звон колокольчика…
Он шел из каретной. Звякнула дверь, кто-то открыл ее, Касси резко выпрямилась и села. Сердце ее забилось. Ничего особенно угрожающего в этом звуке ей не послышалось. Она ничего не знала о порядке в замке, но все-таки не похоже, чтобы кто-то вздумал среди ночи появиться в конюшне.
«Среди лошадников нашелся бы не один, кто заложил бы душу дьяволу, лишь бы завладеть Морганой».
Вор! Вполне могло быть. Если Моргана представляет собой такую ценность, всегда найдется кто-то, кто готов заплатить за такое сокровище круглую сумму. Касси вскочила, еще не успев сообразить, как же она может помешать? Одно она знала твердо: она не позволит украсть кобылу. Моргана принадлежит Джареду, который ухаживает за ней как за истинной королевой. За спиной раздалось негромкое ржание Капу.
— Тсс, — прошептала ему Касси, и дрожащей рукой схватила фонарь с крюка. В крайнем случае, вместо дубинки можно использовать тяжелый фонарь. — Я скоро вернусь.
Она шепчет? Пусть бы похитители услышали ее голос, поняли, что их обнаружили и удрали. Касси подошла к сводчатому углублению, которое вело в каретную. Хорошо, если они уже ушли. Ведь она хлопнула дверью. Скорее всего они схватили, что попалось под руку, и поспешили убраться. Губы Касси невольно произносили слова молитвы, но она продолжала идти.
Свет фонаря выхватывал то колесо кареты, то ее ступеньку и отбрасывал на стену огромные тени, словно великаны наступали на нее, готовясь схватить и не пустить дальше. Сердце Касси от страха бухало в груди, как колокол.
