Дорога к счастью - Ника Верон
— Сам-то как думаешь?
— Понятно… — обронил коротко.
Спектакль под названием: «Задержание для дачи показаний» продолжался без малого — семь часов. Утомительно. Всё крутилось вокруг одного — его чистосердечного признания. Собственно, виноватым его уже назначили. Улик, судя по всему, максимально недостаточно. Признание вины заметно облегчило бы работу и следователю, и оперативникам.
Фотографии, представленные в качестве доказательства во время допроса, ничего, кроме откровенного удивления, не вызвали. По времени… Время оказалось мощнейшим союзником. Только с получением необходимой информации неожиданно возникла заминка. В общем-то так бывает. Причем, всё стопориться начинает в самый неподходящий момент.
— И это сделал я? — поинтересовался Аристов, внимательно рассматривая достаточно «живописные» картинки, представленные следователем. Видимо, таким образом была сделана попытка разговорить несговорчивого подозреваемого. — Вы уверены?
— Послушайте, Константин Сергеевич, я бы на вашем месте посерьёзнее отнёсся к ситуации, — очередной раз предложил бывалый сотрудник. Определенно, не с такими по долгу службы общаться приходилось. Но вот сегодня — несговорчивый попался. — То, что мы с вами до сих пор говорим вот в этом кабинете, и вы не отправлены в следственный изолятор — исключительно из уважения к вам, как к известному хирургу и меценату.
Ничего себе — милость. Семь часов. Без перерыва практически. Тут, кажется, все права человека нарушены одним махом. В другое время и при другой ситуации напомнил бы лишний раз о собственных правах. Но, что там просил адвокат? Не вставать в позу и максимально сохранить выдержку и вежливость.
Откинувшись на низкую спинку стула, постарался выдержать ровный тон, выполняя настоятельную рекомендацию адвоката, держаться максимально тактично. Отличный совет, учитывая, где провел весь сегодняшний день. Все планы полетели к чертовой матери. Утренняя встреча с Эльвирой не шла из головы. Информация Димки относительно прошлого, связанного с Элей не давала покоя. Всё одно к одному, а тут еще нелепое обвинение!
— Уважаемый, ещё раз повторяю, я эту даму пальцем не тронул. Поверьте, я в курсе, что значит причинение особо тяжкого вреда здоровью. Это человек в лучшем случае даст вам показания через пару дней. Она обездвижена сейчас должна быть, а не бегать с заявлениями.
— Как медик, вы в курсе, как сделать так, чтобы человека не убить, но максимально покалечить. Причем — оставить его в движимом состоянии.
Резонно. Аристов на мгновение прикрыл глаза, призывая на помощь всю свою выдержку. Здесь самые железные нервы сдадут. Да и устал. Фактически — день. В одном помещении. С ума сойти. Никогда не думал, что может подобное выдержать.
— Отлично, тогда ещё одно скажу, как медик, я знаю, как бить, чтобы вот такого боевого раскраса не оставлять, — кивнул он на брошенные на стол фотографии. — Уж по лицу точно не стал бы метелить. Первое — что в глаза бросается. Постарался бы провести воспитательный процесс таким образом, чтобы ни один эксперт при визуальном осмотре никаких повреждений не нашел. А тут самого себя и спалил.
— А, то есть вы всё же признаете факт применения насилия над женщиной?
Ответил не сразу. Сдержанно усмехнувшись, качнул головой. Подловить пытается? Похоже на то. Самое время вспомнить рекомендации адвоката, куда-то запропастившегося.
— Я, как человек, спасающий жизни, не признаю насилия вообще, — заговорил медленно. — А над женщиной — тем более. В данном случае, если бы применил силу, от пострадавшей мокрого места не осталось бы. В разных мы как-то весовых категориях. Не находите?
— То есть, вы подтверждаете… — медленно заговорил следователь, кажется, уже тихо начиная потирать руки. Почти выдал подозреваемый нужную информацию. Если ту сейчас в нужное русло направить…
— Ну, что вы хотите? Чтобы я сделал чистосердечное? — не удержавшись от соблазна, спросил напрямую. — Ну, допустим, сделаю, — продолжал, чуть подавшись вперед, небрежно облокотившись о стол. — Дальше-то, что? Вы же не хуже меня знаете, что если на суде пойду в отказ, то вся ваша доказательная база, построенная исключительно на моём признании вины, посыпится к чертовой матери.
Юридическое образование имел в качестве базового, в той части, которая необходима для ведения бизнеса и работы клиники с фондом. В уголовные дебри никогда не лез. Не привлекало. Хотя, поверхностно некоторые нюансы всё же цеплялись.
— Показания потерпевшей перевешивают ваши, — оставался непреклонным следователь. — Это вы должны доказать свою невиновность. Ей — достаточно сделать заявление. Ну, в самом деле, неужели думали, что с рук сойдет?
О чем думал? Черт, совсем не о допросе. В голове мысли исключительно об Эльвире. Вот если наделает глупостей, самого себя никогда не простит, знал точно.
— Докажу, — с уверенностью прозвучал ответ Аристова. Глянув на часы, мысленно выматерился. Адамсон, как в Лету канул. Отвлекаясь от размышлений о местонахождении своего адвоката, поинтересовался, — Не боитесь ответного хода?
— Угрожаете?
И снова — оживление. Его старательно пытались подловить на любом неосторожно произнесенном слове. Заказ? Не исключено. И какое-то шестое чувство подсказывало, что даже знает, кто устроил всю эту канитель. С какой только целью? Или, действительно, надеется посадить? Ну, глупо же. Хотя, если человека переклинило, то ни о каком здравомыслии говорить не приходилось.
— Упаси Боже, — и снова едва уловимая, с тенью снисходительности, усмешка. — Я не враг себе. Просто спрашиваю.
— А, вы надеетесь выйти сухим из воды? — сухо прозвучал вопрос.
Или, его, всё же, уже назначили виновным? Без доказательств? С ума сойти можно от всей этой белиберды. Не о том сейчас должен, да и хочет думать мозг. В личном катавасия наметилась. И что делать, пока не имел ни малейшего представления!
— Я надеюсь выйти, — коротко, как обрубил, произнес абсолютно спокойным, даже с налетом безразличия, тоном, продолжая, — Отсюда. Край — завтра утром. Из-за чьей-то не самой удачной шутки, сегодня сорвалась сложнейшая операция, к которой человека готовили несколько месяцев. Отменилась консультация ребёнка. Надеюсь, серьёзных последствий ни у одного, ни у другого не будет. Вот на это я, действительно, надеюсь, — повторил он. — А отсюда — выйду. Не сегодня, так завтра, — заверил, вновь откидываясь на спинку стула.
В этот момент дверь кабинета открылась, пропуская сперва, со словами:
— Константин Сергеевич, надеюсь, на срок вы себе ещё не успели наговорить? — адвоката, в сопровождении начальника участка.
Допрашивающий подскочил на ноги, докладываясь по форме, как того требовал устав. Появление обоих вызвало некоторое замешательство.
