Королевство грешников - Шанджида Нусрат Али

Энрико цокает.

— К сожалению, даже он тоже умрет. Снайпер будет в соседнем здании, чтобы застрелить его.

Лица Николая и Энрико наполнены чистой злой радостью и победой. Но они не подозревают, что их собственное падение стучится в их дверь. Эта мысль вызывает у меня улыбку, которая вскоре превращается в мрачный смех.

— Что тут, блядь, смешного? — Энрико усмехается, сильнее прижимая пистолет к моему лбу.

— Ты очень скоро увидишь, — говорю я и откидываюсь назад в расслабленной позе.

Николай раздраженно скрежещет зубами.

— Сынок, просто пристрели, блядь…

Его слова остаются незаконченными, поскольку он начинает кашлять, прикрывая рот свободной рукой.

Он продолжает кашлять и хрипло хватать ртом воздух, как будто ему трудно дышать. Его хватка на сигаре ослабевает, и он обхватывает горло обеими руками. Энрико тут же бросает пистолет и подходит к отцу, обнимая его за плечи, поскольку тот выглядит расстроенным. Я беру пистолет и выпускаю патроны.

— Отец, что случилось? Скажи мне, — говорит он, паника и беспокойство сквозят в его тоне.

Николай продолжает кашлять и теряет равновесие, приземляясь на покрытый ковром пол. Все его тело начинает дрожать, пока Энрико развязывает галстук и расстегивает верхние пуговицы рубашки. Но ничего не получается.

Я встаю, подхожу к столу его отца и сажусь. Зрелище того, как двух предателей постепенно ломают, — такое успокаивающее видение.

Николай продолжает сопротивляться, вскоре его лицо краснеет. Но через несколько секунд его движения в конце концов замедляются, пока он не лежит на полу, как безжизненное тело, глядя снизу вверх на своего сына.

Широко раскрытые глаза Энрико наполняются слезами, губы дрожат.

— Нет… нет. Отец, проснись. — Он трясет обмякшее тело Николая, но ответа нет.

Он хрипит где-то в глубине горла, прижимаясь лбом ко лбу Николая с закрытыми глазами. Я беру металлическую коробку, переворачиваю ее вверх дном.

— Должно быть, дорогая, да? — Спрашиваю я и открываю портсигар. Беру одну из сигар и кручу ее между пальцами. Энрико смотрит на меня налитыми кровью глазами, по его лицу текут слезы. Гребаная киска. — Не знаю, в чем суть, но я уверен, что смотреть, как умирает твой отец, стоило каждого пенни.

— Т-ты… Ты сделал это… Ты убил его, — выдавливает он слова сквозь стиснутые зубы.

Я качаю головой, пожимая плечами.

— Я не покупал это для него. Это сделал ты, Энрико. Так что, технически, ты убил его. Но, — я изображаю задумчивое выражение лица, постукивая указательным пальцем по губе. — Если подумать, я действительно убил его. Частично. Это была моя идея заранее подмешать наркотик в сигары, потому что все знают, насколько он предпочитает это дорогому алкоголю. — Я встаю и подхожу к нему, в то время как он остается на коленях. — Твой отец получил по заслугам за то, что предал меня. Но я также думаю о способах убить тебя.

Он ухмыляется сквозь слезы.

— Как будто люди там позволят тебе свободно уйти, когда узнают, что ты предал Братву, убив ее старейшего члена и его сына. Все знают о твоих проблемах с моим отцом.

Я усмехаюсь.

— На самом деле ты никогда не заслуживал звания пахана. Ты думаешь, я настолько глуп?

Я достаю телефон и открываю записи, нажимая кнопку воспроизведения.

— Если мне придется убить тебя, чтобы стать паханом, то пусть будет так. Ты никогда этого не заслуживал.

— Я предупреждал тебя, что скоро придет твое падение, но ты был слишком ослеплен своей гордыней. Франциско и его новый лидер — твоя погибель. Мы согласились с ним только для того, чтобы лишить тебя титула. В ту минуту, когда ты умрешь, мой сын станет настоящим королем, и мы позаботились о том, чтобы это произошло благодаря Франциско. Но со временем мы уничтожим и его лидера.

— В тот день у меня не было другого выбора. Но сегодня все изменилось, Максвелл. Ты думаешь, что ты король России, когда на самом деле все видят в тебе всего лишь маленького, раненого и испорченного мальчика, которого похитил его дядя. Ты был слаб тогда и остаешься слабым сейчас, Максвелл.

— В конце концов, Братвой должны править мужчины, а не женщины. Она всего лишь пешка, притворяющаяся королевой. Но должен сказать, что она умница, и это единственная причина, по которой она все еще жива. И позвольте мне ответить на ваши вопросы о Франциско.

— У нас действительно была с ним встреча. Его лидер, Эрида, уже привлекла внимание половины опытных членов Братвы. Некоторые даже присутствуют на вечеринке, смеясь у тебя за спиной.

Я нажимаю на кнопку "Стоп" и наблюдаю, как краска отливает от лица Энрико. Победоносной улыбки больше нет.

— Как ты думаешь, что скажут люди, когда узнают о тебе и о предательстве твоего отца — нет, прости — покойного отца. А что, если я даже покажу им фотографии, на которых ты, трахаемый мужчиной. Это было бы идеальной вишенкой на вершине, ты так не думаешь?

Он сглатывает и начинает тяжело дышать. Страх настолько явственно читается в его глазах, что, клянусь, он точно наложит в штаны. Пот стекает с его бакенбард на подбородок и шею. Он хорошо знает о цепях жестокой судьбы, которыми он обречен, и от них нет спасения.

Николай — всего лишь пешка в моих руках, чтобы подчинить своего сына моему контролю, как марионетку.

И все работает идеально. Я могу не только поймать Франциско, но и заставить Энрико сделать что угодно. Струны пропущены сквозь мои пальцы, и я все контролирую.

— М-м-м… мистер Резников… Я-я… Пожалуйста, не поступайте так со мной… — Каждое его слово вырывается с запинкой.

— Тогда давай перейдем к главному, Энрико. Ты хотел узнать о моем мотиве, верно? — Я засовываю руки в карманы и кружу вокруг него, как ястреб. — Ты будешь делать все, что я тебе скажу. Откажи мне, и я позволю членам Братвы разобраться с тобой. Они разорвут тебя на куски голыми руками, потому что ты хорошо знаешь, что предательство недопустимо в нашем обществе.

— Я сделаю это, — мгновенно отвечает он. — Я сделаю все, что вы мне скажете, мистер Резников.

Я улыбаюсь и глажу его по голове.

— Хороший мальчик. — Я возвращаюсь к креслу.

— Я сделаю тебя бригадиром в сфере наркотиков. Франциско наверняка знает об этом и вызовет тебя на другую встречу. Ты пойдешь и соберешь всю информацию, какую сможешь. — Я поднимаю указательный палец, указывая на него с угрожающим видом. — Если ты