Клятва Грейсона - Миа Шеридан
— Они всего-навсего забавные, — попыталась защититься я. — Они совершенно безвредны.
— Мне кажется, что это слово очень четко описывает твои идеи — забавные. — Я смерила его сердитым взглядом, но моргнула, когда заметила улыбку на его лице — полную очарования и любви.
Я вновь отвернулась к окну.
— Я приложила все усилия, чтобы сдерживать все эти «идеи», которые переполняют мою голову, с того момента как стала жить с тобой.
— Господи помилуй, — издал стон Грейсон. — Я просто вздрагиваю от мысли, что происходит, когда ты НЕ пытаешься их сдерживать.
Я вздохнула, хмурясь.
— В таком случае, просто поинтересуйся насчет этого у моего отца, — проговорила я, тайно уповая на то, что он все-таки не додумается сделать этого. — Он обязательно посвятит тебя, какой обузой я являюсь, когда вы встретитесь. Даже не сомневаюсь в этом. — Прикусывая губу вновь, я повернула голову к окну, чтобы наблюдать за пейзажем, который проносился мимо нас.
— Эй, — произнес Грейсон, и я почувствовала, как его теплая ладонь накрыла мою, что покоилась на кресле рядом со мной. Я посмотрела вниз на наши соединенные руки, затем подняла взгляд, чтобы посмотреть ему в глаза, потом вновь перевела взгляд на дорогу. — Все пройдет хорошо, ведь так?
Я кивнула, но каким-то образом, я знала наперед, что он был совершенно неправ, потому что я могла видеть наперед ситуацию, где буду полностью унижена перед Грейсоном.
Нет, ничего не пройдет хорошо. Все будет ужасно.
***
Нежно-желтое и ярко-оранжевое свечение становились все ближе во мгле, в которую был полностью погружен итальянский особняк в стиле ренессанс, который располагался на вершине холма, в роскошном районе Пасифик-Хайтс Сан-Франциско, наряду с самыми шикарными особняками в этом городе, возможно, даже в стране. Особняк Дэллэйеров.
Дом, милый дом.
Я внутренне сжалась. С этим местом у меня было связано очень мало приятных воспоминаний.
Этот дом заставил меня понять сокрушительную истину того, что я прожила большую часть своей жизни, как тень, притворяясь тем человеком, которым хотел видеть меня мой отец. Потому что все, чего я когда-либо отчаянно желала, чтобы меня просто любили и принимали такой, какой я была на самом деле.
Я взглянула на выражение лица Грейсона, когда мы выбрались из грузовика, припаркованного на улице перед огромным домом. Я отметила про себя, что он развернулся всем телом, когда находился на верней ступени лестницы, ведущей к входу дома, чтобы насладиться бесспорно ошеломительным видом на мост «Золотые ворота», который представлялся его взору, Алькатрас, остров Эйнджел, прослеживая взглядом горизонт вплоть до полуострова Марин Хедлендс. Я могла слышать, как кто-то играл в теннис позади дома на теннисном корте.
Грейсон посмотрел на меня, сохраняя молчание, когда я нажала кнопку звонка. Я отказала себе в привилегии входить в этот дом так, словно я была его частью. Пару секунд спустя, до моего слуха донеслись шаги, которые раздавались по мраморным плиткам пола, и дверь открылась, представляя нашему взору молодую девушку испанку в униформе горничной, которую я еще не видела прежде. Я улыбнулась.
— Привет, я Кира Дэллэйер. Уверена, что мой отец ждет меня. — Я написала ему, когда мы были на пути сюда, но он даже не потрудился ответить, поэтому, если честно, я даже не была уверена, ждет ли он меня или нет. Молодая девушка улыбнулась в ответ, распахнула перед нами дверь, и мы вошли в дом.
— Я пойду и предупрежу его, — проговорила девушка с сильным испанским акцентом. — Не желаете ли вы подождать...
— Мы подождем здесь. — Я не планировала задерживаться здесь надолго. Потому что уже хотела покинуть это место.
Девушка кивнула и отвернулась.
— Просто дай мне минутку обсудить все с моим отцом, — сказала я Грейсону. — И затем я представлю тебя. — Его глаза пробежались по моему лицу, и затем он поднял подбородок, едва кивая, в молчаливом согласии, на мои слова.
Спустя пару минут ожидания в шикарном, мраморном холле, я вновь услышала приближающиеся шаги и подняла взгляд вверх, чтобы разглядеть высокую, статную фигуру моего отца, которая появилась на верхней ступени лестницы. Я взглянула на Грейсона, которой стоял, вальяжно прислонившись к одной из мраморных колонн, на небольшом расстоянии от меня.
— Кира, — произнес мой отец, стремительно спускаясь вниз по лестнице, он сверлил меня своим требовательным взглядом, его губы были сжаты в тонкую линию, которая выражала крайнюю степень неодобрения, с которой я была хорошо знакома. — Рад, что ты, наконец, соизволила появиться дома, — проговорил он с какими угодно эмоциями, что наполняли его слова, но только не со счастьем. Он даже не удосужился взглянуть на Грейсона.
— Проходи в мой кабинет, где мы сможем все обсудить, — проговорил он отрывисто, все еще направляясь в сторону своего кабинета. Я в ответ на его слова вскинула свой подбородок только выше.
— Меня устроит и здесь, — произнесла я свои слова отчетливо и громко. У меня не было никакого желания следовать за моим отцом в его рабочий кабинет, где он бы восседал за своим столом словно судья, который намеревался вынести свой неумолимый приговор. Мой отец неспешно повернулся, желваки предупреждающе дернулись на его челюсти, когда он направился к тому месту, где продолжала стоять я. Именно тогда он увидел Грейсона.
— А ты кто такой? — проговорил он. Я сделала шаг вперед.
Началось.
— Это, папа, мой муж, Грейсон Хоторн.
На протяжении целых трех долгих секунд, мой отец не произносил ни единого слова. Ярко красная полоса образовалась на его шее, когда он сделал стремительный шаг вперед.
— Ты не можешь говорить этого всерьез.
— Но я говорю серьезно. Мы поженились пару недель назад. Сожалею, что не пригласила тебя, но мне известно насколько у тебя занятая светская жизнь.
Удар обрушился на меня внезапно, пронзительный звук пощечины раздался эхом по просторному вестибюлю. Я задохнулась, обжигающая боль в одно мгновение распространилась по моей челюсти, поднимаясь вверх до глазниц. Я подняла голову как раз в тот самый момент, когда увидела, что он занес руку и готовился нанести еще один удар, но этому не суждено было случиться. Я распахнула глаза, когда увидела, как Грейсон крепко удерживал запястье отца в своей руке. Взгляд, что стоял у него
