Наследник олигарха (СИ) - Марика Крамор
Ее глаза загораются, когда она видит Мишку и сразу же вовлекает внука в разговор, коротко поздоровавшись с Владой.
Полтора часа пролетели как пять минут — я и сам не заметил, как время уже приближается к часу дня.
Утром мне отзвонился Александр, сообщив, что по Нестерову полнейшая тишина и даже если идти от обратного, если искать связи Нестерова с клиниками или работниками, пока ничего выследить не удаётся. Цепочки нет. Членов комиссии еще не трогали, чтобы ничего не сорвалось. Но лично я считаю, что это уже мало на что повлияет.
Помню, как Саша мне сообщил результат экспертизы проверки подлинности подписей врачей на тех документах, что у нас остались. Я рассчитывал на другой результат. Подписи совпадают. Олег по своим каналам проверил их ещё раньше. Ответ тот же. Как такое может быть — ума не приложу.
Врачей всех трёх клиник удалось найти и побеседовать, несмотря на то, что один из них теперь живет в другом регионе. Но это запутало дело ещё больше, потому как все трое в один голос кричали, что никаких подлогов в жизни не организовывали. Более того, никогда бы на такой шаг не пошли. Причины увольнения банальны. У первого — переезд. У второго — переквалификация и профпереориентация без последующей смены места работы. У третьего врача — собственный декрет. И все выглядит почти правдоподобно. Но тем не менее подлог очевиден.
— Алло, — недовольно прикладываю трубку к уху, увидев имя контакта на экране.
— Демид Андреевич. Есть продвижение. Зацепился я за Ольгу Логинову, через неё вышел на нового человека. Я почти уверен, что ноги оттуда выросли. И я сегодня же съездил бы и пообщался. Но тут такая ситуация… мимо инструкций. Поэтому я вынужден посоветоваться и заранее поставить вас в известность.
— Не тяни уже.
Смиренно ожидаю, наконец, услышать фамилию Нестерова, точнее, его приближённых. А вместо этого обухом бьет по голове громкое оглушающее:
— Ольга Логинова — подруга вашей матери.
— Бывшая подруга, — деловито поясняет Олег. — Они уже много лет не общаются. А мы проверяли близкое окружение и совсем не то направление поначалу взяли. Поэтому Ольга затерялась. Девичья фамилия — Дегтярёва, — именно в этот момент внутри простреливает, а память начинает воспроизводить поблекшие картины прошлого: подруга мамы — яркая, рыжая, худощавая — частенько у нас бывала. Я мелким был, от силы лет семь… мама называла ее Ольгуша. Как ещё вспомнил — сам не знаю. А потом встречи начли угасать, ее приезды сократились. На смену старой подруге пришли папины друзья: Анатолий и Софья... Олег тем временем продолжает. — Женщина сменила фамилию на Якименко. И вот сейчас она Логинова. Раньше работала фельдшером в обычной общеобразовательной школе. Рекомендации у неё неплохие. Шесть лет назад она устроилась в Росздравнадзор, и там работает по сей день. Это она была в составе проверяющих комиссий, — слова Олега молоточками глухо отдаются в голове. — Я бы предпочел встретиться с ней и поговорить, но тут замешаны личные интересы вашего ближайшего родственника. Поэтому, Демид Андреевич, я вынужден обратиться к вам за разъяснением дальнейших действий.
Наблюдаю, как мама мерцающим счастливым взглядом смотрит на Мишку. Не отнимая трубку, пытаюсь подобрать слова и сориентироваться. Сколько ни стараюсь, не получается рассмотреть притворства. Ее лицо светится. А я окончательно запутался.
Как? Зачем? Для чего? Мама…
От отца… да, пожалуй, можно было ожидать всего чего угодно. Но от мамы — никогда.
— Возьмём паузу на пару дней. Я сам поговорю. И дам тебе отмашку.
— Принял. Если что — я на связи.
— Естественно.
Нажимаю отбой. И вновь поднимаю изучающий взор. Сложно сказать, что творится внутри. Она папу подговорила? Как это было?
А сейчас просто делает вид, что все прекрасно. В это тоже верится с трудом.
Мама… такая родная. Она всегда меня защищала перед отцом, даже если после это ее противостояние мужу выливалось в громкий скандал.
По натуре мама довольно мягкий человек. Я бы даже сказал, она всегда без давления и окольными путями гнёт свою линию. Это не напрягает, не отталкивает и частенько приводит к результату.
— Все в порядке? — выводит из задумчивости нежный голос.
— Да. В полном.
— Ты немного в лице поменялся.
Смотрю на свою девочку и понимаю, что готов ради неё на все. Я и тогда был готов против семьи пойти. И сейчас пойду, если придётся.
Крепко обнимаю ее прямо на глазах у мамы, и плевать, что это может вызвать приступ недовольства.
— Ты что? — напряжение пропитывает ее голос.
— Хочу, чтоб ты знала, — шепчу тихо, так, чтоб слышала только она. — Я больше никому не позволю тебя обидеть.
— Что случилось? — любимые глаза распахиваются. Владу напрягает мое поведение. Пора заканчивать.
Но так не хочется выпускать ее из объятий. Впервые она позволила подобное. И да, я делаю это специально. Потому что мама бросает на нас тёплые взгляды, а ее губ касается слабая улыбка.
Всем своим видом я заявляю, что Влада не просто стечение обстоятельств и в моей жизни занимает куда более прочное положение.
— Пустяки. Неожиданные небольшие неприятности, которые отнимут время, — вдыхаю запах ее волос и целую в макушку, — только и всего. Нам пора.
— Полчаса у нас ещё есть. Нужно срываться, но ничего не произошло?
— Планы немного поменялись. Я вас домой сейчас отвезу и уеду.
Влада прекрасно понимает, что что-то не так, но оставаться здесь и дальше с моими малышами я не хочу. Вернусь через часа полтора-два. Если дороги окажутся свободными. И тогда мы поговорим с той, кому я бесконечно доверял всегда.
Мама, конечно же, «очень расстроилась» и попросила ещё разок встретиться с Владой и Мишкой.
— Давайте позже решим, — обрубаю домыслы на корню и мечтаю поскорее вернуться, чтобы расставить все точки над i. И услышать… что? Признание?
Дорога до Влады
