Танец со стеклом - Асия Шаманская
И всё же я старалась его выгородить в собственной голове. Насколько это сука постаралась и в своё время, и сейчас, что ему напрочь всё отбило. Но всё же если бы он любил меня по-настоящему, то поговорил и попытался сохранить отношения, а не вот так себя повёл.
Людмила Павловна, видя моё состояние вызывает тяжёлую артиллерию.
— Жопу поднимай, — слышу надменный голос надменного Леона.
— Нахрен.
— Надо.
— Нет, на хрен иди.
Алаев поднимает меня с кровати и ставит на ноги. Смотрит на уставшее лицо:
— У-у, в зеркало себя видела? Мылась хоть, нет?
— Нет, как знала, что ты придёшь.
— Собирайся. Поедем тусанём.
— Не хочу.
— Ты где-то услышала вопросительную интонацию?
С Алаевым спорить бесполезно. Если я не приведу себя в порядок, то он прям так и потащит. Уже проверено. Когда родители погибли, я была в такой же яме. Как и когда бабушка. И каждый раз меня из неё вытаскивал Леон. Растрясал, не давал сдохнуть и напоминал, что такое жизнь. Забирал прямо в пижаме и вёз на лично разработанную терапию, каждый раз разную.
Быстро умываюсь и надеваю какие-то джинсы, толстовку и куртку.
— Куда едем?
— Меньше знаешь, крепче спишь.
— То есть ты можешь меня продать на органы, а мне согласиться?
— Кому нужны твои почки жухлые?
Тыкаю Леона в бок.
Он везёт меня сначала по городу, игра в шашки. Алаев, кстати, тоже очень хорошо водил машину и был любителем экстремального вождения. Привёз он меня для начала на картинг.
— Серьёзно?
— Абсолютно.
На картинге я уже была, но на другой трассе. Эта была очень извилистой и длинной. Нам читают инструктаж, надевают снаряжение, и отпускают в свободное плавание.
Леон снял весь зал на час, и мы начали догонялки. Я разгонялась до бешеных скоростей, и адреналин захватывал. В очередной раз, когда я уже приближалась к крутом повороту, представила, что не сбавлю скорость и не впишусь. Раз, и всё закончится. Идея показалась мне заманчивой, но я сбавляю скорость и аккуратно вхожу в поворот, притормаживая на финише.
— Ты чего?
— Сейчас, пара минут.
Делаю пару глубоких вдохов, успокаивая разум. Когда Леошка толкает меня, задираясь, я щурю глаза, чего он не видит, и нагоняю его.
Бесимся как дети весь час, а после Алаев везёт меня в какое-то другое место.
— Тир? — удивлённо хлопаю ресницами.
— Тир!
Это был огнестрельный тир. Нам снова провели инструктаж, выдали наушники и очки, и мы начали соревноваться с Леоном под присмотром инструктора.
— Ты — мазила. И размазня. Слабачка. Че сопли на кулак мотаешь?
— Да. Пошёл. Ты, — после каждого слова делаю меткий выстрел. — Знаешь, там и наши фотки были.
— Ну дурак, че могу сказать. Поверить, что я-я-я с тобо-о-ой… — экспрессивно выдаёт Леошка.
— Да? Что-то я припоминаю, как т-ы-ы за мно-о-ой бегал в семнадцать.
— Я был молод, глуп и слеп, — ржёт Алаев и треплет меня по волосам.
А я снова задумываюсь, что если пустить пулю в лоб, то все мучения закончатся. Затем смотрю в глаза Леона, и откладываю пистолет.
— Что дальше по программе? Прыжок с парашютом? Параплан? Мотоцикл? Лыжи или сноуборд?
— Дальше едем в караоке, — лыбится Леон.
Киваю, не отнекиваясь.
В клуб нас пускают без проблем, несмотря на мой внешний вид.
— Это мои знакомые ребята. Можем орать сколько угодно, бар на реконструкции. Я нам тут еще алкашечки взял и еды.
Мы врубаем все песни, какие вспоминаем подряд. Орём оба во всё горло, ухахатываясь друг с друга. Леон мешает нам какие-то коктейли, которые мы залпом выпиваем, от чего становится жарче и веселее. Я даже ем пару бургеров, которые он притащил.
— ПОТОМУ ЧТО ЕСТЬ ЛЕОШКА У ТЕБЯ, — кричу я популярную песню, на что Алаев показывает рвотные позывы.
— ЗАБИРАЙ МЕНЯ СКОРЕЙ, УВОЗИ ЗА СТО МОРЕЙ, — следом орёт он, а я по полу катаюсь.
— Петь у тебя получается также паршиво, как и танцевать, — сквозь слёзы хриплю я. Кажется, мы проорали тут весь голос.
— За-ва-ли.
Он ставит какую-то музыку фоном, падая рядом на пол.
— Легче?
— Намного, — улыбаюсь я. — Спасибо тебе. Мне с тобой очень повезло.
— Конечно. Кто бы сомневался. Что думаешь делать?
— Не знаю. Вообще не знаю. Как в школе работать, как жить, чем заниматься.
— Давай со мной в тур? — предлагает Алаев, глядя в упор. — По Европе. Ты как раз отвлечёшься.
— Ты специально это всё придумал, чтобы в тур меня зазвать? — ржу я. — Ты чего? А как учёба? А школа на ком? А детский дом?
— По учёбе я уже попросил Людмилу Павловну, — вот жук. — Школу можешь оставить на Лику. Она присмотрит. Всё равно всё через твоего Словецкого проходит. Она ничего без него не решит, как и ты. А в детский дом попроси кого-нибудь из девчонок. Даже из клуба. Пусть проводят занятия, пока ты в отъезде. Я даже платить ей буду.
— Ну не знаю, Леон.
— Тебе сегодняшняя ночь на подумать. Всё равно будешь спать, как убитая.
Убитая. Отлично.
Леон вызывает такси до Людмилы Павловны.
— Подумай, — просит он и уходит.
— Вы считаете, что это хорошая идея?
— Да, девочка моя. И опыта наберёшься. И развеешься.
В этой ситуации отличный вариант. За обучение не переживай. Ты сделала для ВУЗа уже и так много.
Вырубаюсь и, правда, моментально. Всё-таки всплески эмоции вымотали. А утром звоню Леону:
— Леон, я согласна, через сколько едем?
22
На сборы и решение всех вопросов у меня было два дня. Для начала я еду в клуб к Максу.
