Сломанные - Маргарита Абрамова
Осторожно выбрался из уютной кровати, Даша заворочалась, ощущая ушедшее тепло, и чуть громче засопела, но не проснулась. Быстро оделся, тихо покинул спящий дом. На часах было семь тридцать три, время есть, успею сделать приятное своей девочке и к Егорочу поеду.
Вбил в поисковике магазин цветов и оказалось в квартале от меня как раз есть один круглосуточный.
Вернулся минут через двадцать пять и чуть не уронил два стакана кофе – капучино для нее и американо себе – от открывшееся передо мной картины. Даша, мило взлохмаченная после сна, в одной футболке, едва прикрывающей бедра, у меня посреди гостиной.
- Я подумала ты сбежал, - сказала тихо. Переживала, даже не оделась, сразу побежала проверять куда я запропастился в такую рань.
- Куда бы я сбежал из собственного дома?
Кивнула, но похоже не особо ее впечатлил мой аргумент. Видимо, вчера сильно распереживалась из-за вмешательства на мою личную территорию. Мало ли, что мне за ночь могло в голову взбрести. Все прекрасно понимал, ее нельзя упрекнуть в недоверии. Будем исправляться.
Подошел ближе, поставил держатель со стаканчиками на стол и протянул Дашке букет. Долго выбирал, что подарить, хотелось белые, быть может, ромашки или розы, такие же нежные и трепетные как она. Но консультант спросила, что я хочу сказать своим букетом. Просто хотел сделать ей приятное, быть может извиниться за вчерашнее. Хотя нет, просто сказать, что она прекрасна и важна для меня.
Но произнести это чужому человеку оказалось сложнее, чем в своих мыслях.
- Этот человек очень важен для меня, - произнес я хрипло.
- Знаете, возьмите вот этот букет гортензий. Если вы хотите показать кому-то, насколько цените его присутствие в своей жизни, гортензия для этого подходит лучше всего. А красный цвет – символ любви, вместо слов, каждая девушка это знает. Мужчинам бывает трудно о них говорить, - добро усмехнулась она, намекая на мою немногословность и нерешительность.
И сейчас Даша держала букет красных гортензий, упакованных в пергамент, вдыхала их аромат, волосы спадали на лицо, чуть загораживая его, но я видел ее улыбку. И я был счастлив.
- Спасибо, они очень красивые.
Мы стояли совсем близко – в шаге друг от друга, но она подошла еще ближе, обвила руками мою шею, и поцеловала. А букет, разместившийся у нее в руках и едва касающийся моего затылка, излучал дурманящий аромат от чего, ее поцелуй казался слаще.
Прижал ее к себе крепко, чтобы каждой частичкой своего тела ощутить, что она моя. Мы стояли и целовались, мои руки блуждали по ее телу, остановились на обнаженных ягодицах, сильнее сжимая их. Дашин полустон-полувыдох взбудоражил все внутри, и я почувствовал себя последней сволочью, лишавшей девушку наслаждения.
- Даш, прости, мне надо уйти, - разрывая наше сближение, произнес огорчённо.
Она смотрела на меня затуманенным взглядом, пытаясь понять о чем я говорю и почему не продолжаю.
- Я обещал Егорочу помочь, этот упертый дед все будет делать один с больным сердцем. Я правда не сбегаю, и обещаю мы продолжим на чем остановились.
Она улыбнулась, а я вздохнул с облегчением, она не злится и не обижается.
- Надо его познакомить с Антониной Степановной, той тоже, что не говори, все сделает по-своему. И ты обещал меня познакомить с твоим таинственным Егорычем. Можно я поеду с тобой, помогу вам, что вы собираетесь делать?
- Картошку копать.
- Вот, вам как раз еще одни руки не помешают.
- Ты действительно хочешь свое воскресенье провести в чужом огороде, копаясь в грязи?
- Я хочу провести время с тобой, не важно где, лет пять картошку не копала. Мы с папой забросили дачу и теперь обходимся покупкой в супермаркете. Вот вспомню молодость!
- Хорошо, старушечка моя, раз ты хочешь.
- Только мне нужно съездить домой и переодеться.
- Не обидишься, если поедешь одна, я дам тебе адрес, и как завершишь дела – приедешь к нам, как раз будет, что собирать уже.
- Ладно.
- Давай выпьем кофе и… только оденься…
- С чего бы? – она снова уткнулась в цветы, провоцирующее улыбаясь, - Тебя это смущает?
- Скорее отвлекает, - прошелся по ее обнаженным ногам горящим взглядом.
Она прошла и села за стол, закидывая нога на ногу, пододвигая себе стаканчик с кофе.
- Даш…
- Ммм, - толи мне, толи отпившему кофе.
Она в своем праве, я лишил нас прекрасного утра, и заслужил наказание – помучиться – одним лишь любование на эту очаровашку.
Егорыч и сам хотел познакомиться с Дашкой и постоянно журил меня, что я все тяну кота за…пусть будет хвост. Вот и отличный повод нашелся, да и Даша сама не против, а только «за».
Позвонил, хотел оповестить о своем приходе, но трубку никто не взял. Как я и говорил, скорее всего, уже сам все делает. Вот же гордый и упертый дед! Надо ехать – посмотреть, что там к чему у него.
Постучал в дверь, звонок у него давно не работал. Тишина. Конечно, я немного волновался. Телефон не поднимает, хотя и раньше бывало оставит его дома, а сам в огороде своими грядками занимается. И дверь бывает открытой оставляет. За это ругал, в его возрасте это небезопасно, мало ли какому забулдыге что в голову взбредёт, решит поживиться в доме у одинокого старика. Народ сейчас опасный и если ты не можешь постоять за себя, относишься к уязвимой части общества, то лучше не пренебрегать простыми правилами.
Толкнул дверь - открыта. Недовольно выдохнул, получит он нагоняй сегодня, что трубки не берет и двери открытыми оставляет.
- Егорыч, ты дома? - крикнул в коридор дома.
Из гостиной доносился звук телевизора, еле слышно, даже не понятно, что за передача, голос вроде женский, если прислушаться.
Волнение усилилось, если он ушел на огород, то вряд ли телевизор оставил включенным.
Разулся. Прошел дальше. Да так и застыл истуканом. Кровь словно застыла в жилах.
Егорыч лежал на диване, одна рука расслабленно свисала, а взгляд был устремлен в потолок. Мне даже подходить ближе не нужно было, чтобы понять, что он больше не дышит. Этот
