Идеальный грешник - Натализа Кофф
С чего вдруг кровь? Слабость? Чувствует себя плохо? Что вообще происходит?
— Сейчас доктора вызову! — решил Мирослав и уже рванул ручку двери.
— Идиот…, — вновь вздохнула Кошка, повернулась к зеркалу над раковиной и взглянула в отражение, — Да и дверь же закрыл.
Мирослав дрогнувшими пальцами принялся проворачивать ключ в замке. Потом выдохнул, шагнул к девушке и встал за ее спиной.
Оказывается, он выше ее на голову, а ведь она на каблуках. Но все равно, он чувствовал себя дылдой, а она для него — Дюймовочка. Сказочная девчонка с вредным характером. Но все равно, крошка и малышка.
— Давай помогу, — сипло выдохнул Мирослав и попытался развернуть Кошку лицом к себе.
Девчонка лишь повела плечом, выбросила бумажный носовой платок в урну и только потом повернулась к парню.
— Давай кое-что проясним, Мирослав Тарновский, — негромко произнесла Правдина, — То, что мы переспали, не обязывает тебя торчать рядом со мной. Да и вообще, делать вид, будто... Ну... И то, что ты утром проснулся у меня в постели, тоже не имеет значения. Мы же взрослые люди и можем общаться без обязательств... Я не настаиваю... Наоборот, не хочу ничего с тобой...
— А я хочу! — рыкнул вдруг Мирослав. — И обязательств хочу. И вот этого: торчать рядом, утром просыпаться вместе, да и вообще вместе хочу.
— Да я как-то не готова пока, — возразила Кошка и вжала голову в плечи, будто Мир собирался ее придушить.
Мир, конечно, и собирался пустить в ход руки, а также рот и, в идеале, прочие активные части тела. Но не с целью придушить Кошку. Если только на словах.
— Вот и прекрасно, — хмыкнул Мирослав, рывком притянул девушку к себе и развернулся вместе с ней, прижимая к стене хрупкую фигурку, — Как будешь готова, сообщи. Я всегда на связи.
— Связист, елки-палки, — шумно выдохнула Кошка, а руками пришлось вцепиться в широкие плечи, затянутые тканью пиджака.
И да, мозги у Правдиной контузило полностью. Потому что она с ума сходила от пьянящего аромата этого мужчины. От его рук, жадных и обжигающих. От его поцелуев, сметавших все ее преграды. Но ведь она свято верила в то, что никогда не встретит парня, с которым ее тело сможет расслабиться.
Кошку еще в школе троллили именно за отсутствие тяги к противоположному полу. О ней ходили слухи, якобы Правдина предпочитает девчонок. Бред, конечно, но зато никто не лез в душу.
А оказывается, ее мужчина просто жил в другой стране. И теперь вот, судьба столкнула их носами.
Кошка потянула рубашку из-за пояса мужских брюк. Девушка прекрасно помнила, как пальцами обводила контуры мышц на животе и груди парня, пока тот спал беспробудным богатырским сном в ее постели.
Сказать, что она была удивлена увидеть Мирослава в квартире у брата — ничего не сказать. Тарновский лично притащил Чеслава, свалил сопящее тельце на ближайший диван и, глядя на Кошку щенячьими глазками, мило поинтересовался, где ее, Кошкина, спальня. Потому что никуда он уходить не станет. И да, он дико соскучился.
В первую секунду девушка хотела послать Мирослава ... домой. А потом поняла, что за несколько дней тоже соскучилась. И постоянно вспоминала о том, что случилось у него в квартире. И потом, Мир был в стельку пьян и наверняка мало что запомнит. Значит, можно. дать слабину.
Кошка увела Мирослава к себе. Помогла раздеться, и сама целовала его, да. Не могла отказать в такой мелочи своим предателям-гормонам, проснувшимся после встречи с Тарновским.
До более серьезных событий у них ночью не дошло. И сейчас тело Кошке об этом напомнило. Вот и пыталась девушка дрожащими пальцами справиться с поясом на мужских брюках.
Нет, Миру, бесспорно, хорошо. Он уже нырнул руками под ее юбку и стянул трусы с Кошки. А вот сама Кошка никак не могла добраться до сокровищ мужчины, которые отчаянно хотелось подержать в руках.
Да и вообще Правдина решила, что она — озабоченная нимфоманка. Так сильно и неистово она хотела почувствовать Мира в себе.
— Сейчас... Сейчас... быстрее! — умоляла Кошка, не скрывая ни стонов, ни желания.
Мирослав, подлый и гадкий мужчина, вдруг замер. Подтянул ее выше, вклинился коленом меж ее ног, едва ощутимо царапнув тканью брюк чувствительное до боли местечко, и накрыл ладонью Кошкин живот. Тут же скользнул глубже, надавил пальцами, заставив девушку зашипеть и застонать громче.
— Хочешь? Скажи, чего ты хочешь, Кошечка моя, — зашептал Мирослав, цепляя ртом тонкую кожу на шее, а по телу помчался жар, выбивая еще один стон, — Моя же? Котенок мой... Да? Этого хочешь?
Мирослав ласкал ее, окуная пальцы в проступившую влагу. Девушка цеплялась за широкие плечи, наматывала ткань рубашки на кулаки, так и не сумев справиться ни с поясом, ни с замком. Да и кто носит чертов пояс? Бред!
— Просто скажи, Котенок, — увещевал соблазнитель, то быстрее, то медленнее выводя порочные узоры на теле девушки, — Дам, что захочешь. Просто скажи... Моя же? Кошка моя... Котенок... Моя?
Правдина совсем не понимала, что именно хочет услышать это невыносимо соблазнительный мужчина. Но готова была пообещать ему что угодно. Пусть забирает. Не жалко!
— Моя? — настойчивее вдруг рыкнул Мирослав, а Кошка поняла, что и сам парень дышит рвано, а в глазах дикая смесь порока, жажды, нежности.
— Твоя! — застонала она прямо в его рот, а сама потянулась навстречу интимной ласке ловких пальцев.
— Хорошая Кошечка... Котенок…, — шептал Тарновский, покрывая ее губы короткими жадными поцелуями, а потом вдруг и сам протяжно застонал.
Кошка ощутила, как твердая плоть замерла у входа. Потемневший взор гипнотизировал ее, лишал воли. А настойчивые губы отбирали дыхание.
Очень медленно Мир толкнулся в ее тело, заполняя собой. Было немного больно, но настолько прекрасно и удивительно, что Кошка готова была разрыдаться.
Томительно нежное скольжение оказалось настолько острым и ярким, что девушку затрясло. Все тело сковала обжигающая спираль, которая грозила лопнуть и смести Кошку с ног.
— Потерпи... Сейчас... Котенок мой... Моя Кошка! — шептал Мирослав, увеличивая темп.
А Котоми уже разорвало в клочья экстазом. Она прижалась лицом в мужскую шею, жадно вдыхая терпкий аромат парфюма. И растворилась в своих ощущениях. В этом мужчине, в том, как нежно и
