Любовь с первого клика - Дарья Владиславовна Сойфер
– Но нас же распнут потом, когда все выяснится… Причем, если мы расскажем… ну, про всю эту историю с либидо… – Лена отвела взгляд: ей все еще было неловко обсуждать с Никитой интимные вещи.
– Обожаю, когда ты краснеешь, – довольно осклабился Кобзев.
– Если мы расскажем все сами, нас убьет Олег Артурович, – продолжила Лена, старательно игнорируя идиотское поведение Никиты. – Если мы промолчим – нас сначала засудят пользователи, а потом уже убьет Олег Артурович. А стиратель памяти пока не изобрели. И как быть?
– Есть у меня один план. – Кобзев заговорщически улыбнулся: мол, что бы ты без меня делала. – Мы проникнем ночью в офис и сотрем «Влюбителя» отовсюду. Подчистую, как будто его и не было. И тогда дядя Том решит, что Вайц – балабол, и отправит в плавание с тазиком цемента на ногах уже его, а не нас. Ты только представь, какая романтика: ты, я, в масках и черном латексе… – Никита снова навис над Леной, и это стало последней каплей.
Она взбрыкнула. Причем так сильно, что ненароком попала коленкой в самое средоточие мужественности Кобзева, рискуя оставить его импотентом даже без помощи «Влюбителя». Никита согнулся пополам, страдальчески искривив рот.
– За что?! – просипел он.
– Самому не надоело?! Мне вот где уже твои шуточки! – Лена чиркнула пальцем по горлу, но, глядя, как мучается Кит, не выдержала и виновато подошла к нему. – Прости, я случайно… Больно?
– Нет, блин, приятно! – Он поморщился и со свистом втянул ртом воздух. – Кажется, это перелом…
– Там нечему ломаться! – озадаченно протянула Фетисова, пытаясь припомнить школьные уроки по биологии.
– Давай, добей лежачего! – Кобзев застонал и скрючился еще сильнее.
– Да погоди ты… Дай я посмотрю. Может, лед? – Лена опустилась перед ним на корточки, чтобы оценить масштаб повреждений.
– Ай-ай-ай! Тихо ты… Осторожнее… – забормотал Никита, с трудом выпрямляясь. – Подуй… Так… Еще немного…
– Вы что, совсем охренели?! – взвизгнула за спиной у Лены секретарша.
И Настю можно было понять: со стороны картина первой помощи пострадавшему Кобзеву напоминала скорее зарисовку из трудовых будней куртизанки.
– Мы не это… Не того… – Лена отскочила, как ошпаренная, и нервно расправила юбку.
– Я ей даже не нравлюсь, – мрачно добавил Никита. – Видимо, поэтому она меня и избила…
– Да мне все равно, как вы тут развлекаетесь! Хоть придушите друг друга! – отрезала Настя, с напускным равнодушием поправляя и без того ровно висящий мотивационный плакат. – Но не здесь! И вообще Олег Артурович велел позвать вас к себе… – Секретарша сверилась с часами. – Тридцать секунд назад. Как хотите, но я бы опаздывать не советовала.
Переглянувшись, Никита с Леной синхронно рванули в кабинет начальства. В кои-то веки Фетисова сумела опередить боевого товарища: он после травмы еще немного прихрамывал. Что ж, если Лена сумеет выйти от Томского-старшего живой, то сможет поменять профессию и открыть курсы женской самообороны. Впрочем, шансы на благополучный исход из офиса стремились к нулю.
Олег Артурович восседал в кожаном кресле, подобно крестному отцу. Даже в те минуты, когда Ян злился или когда он увольнял Лену, ему не удавалось выглядеть настолько устрашающе. Золотистая перьевая ручка, которой Томский-старший нетерпеливо постукивал по полированному столу, казалась не канцелярской принадлежностью, а каким-нибудь хитрым оружием. Одно движение – и в Лену полетит маленький дротик, пропитанный смертельным ядом.
Фетисова остановилась у двери и осторожно, боком, отодвинулась в сторону, пропуская Кобзева. Отчего-то она боялась оторвать взгляд от ручки и посмотреть Олегу Артуровичу в лицо. По позвоночнику поползли первые капли холодного пота, в глазах стало темнеть от страха, и если бы Никита не сжал украдкой ее пальцы, то Лена бы уже распласталась на итальянском ковре.
– Вайц рассказал мне о новом проекте, – начал Олег Артурович без предисловий. – Не понимаю, почему Ян раньше молчал…
– А что с ним? – вырвалось у Лены, и она тут же сама ужаснулась собственной неосмотрительности. Перебить дядю Тома… Такие вещи стоило делать, только предварительно попрощавшись с друзьями и родственниками.
– Это вас не касается, – отчеканил Томский-старший. – Но с сегодняшнего дня у нас новый генеральный директор – Дмитрий Яковлевич. Все рабочие вопросы – к нему. Да, кстати. – И он нажал кнопку селектора. – Настя, подготовьте протокол собрания акционеров и приказ о назначении гендиректора…
Лена покачнулась и вцепилась в рукав Никиты, чтобы удержаться на ногах. Она никогда не считала себя кисейной барышней, готовой в любую секунду кувыркнуться в обморок, но сегодня ее штормило не по-детски.
– Так вот, я хочу лично поблагодарить вас за то, что вы помогли Вайцу с разработкой. – Загрузив секретаршу заданиями, Олег Артурович снова взглянул на Лену.
– Помогли? – озадаченно переспросил Кобзев. – Но это же Ле…
– Да, идея была моя, и я мог бы справиться сам, – вмешался Вайц, выразительно округлив глаза: хотите жить – молчите в тряпку. – Но с вашей помощью мне это удалось гораздо быстрее.
– Поэтому вы, разумеется, получите внеочередную премию. – Олег Артурович раздраженно стиснул челюсти, видно, не слишком любил, когда говорил кто-то другой. – А пока мне нужно, чтобы вы сделали презентацию приложения в новом ключе. Завтра сюда приедет мой друг Лев Лебедев, депутат Мосгордумы. В этом году он баллотируется в Госдуму, и мне нужно, чтобы «Влюбитель»… – Томский поморщился, будто ему на зубы попал песок. – Название отвратительное, поменяйте. И сделайте так, чтобы это приложение помогло ему с предвыборной агитацией. Через неделю соцопросы должны показать прирост минимум в пять процентов, иначе вы здесь больше не работаете. Все понятно?
– Послушайте, в работе приложения есть нюансы… – Лена стиснула волю в кулак и заставила себя посмотреть Олегу Артуровичу прямо в глаза. – Оно может вызывать… Скажем так, психологическую побочку, и я бы не советовала…
– Что-о-о?! – Томский рывком подался вперед, и Лена машинально отпрянула, хоть и стояла метрах в пяти от него. – Я похож на человека, который нуждается в ваших советах?!
– Она пошутила! – Кобзев дернул Лену на себя и стиснул ее запястье, призывая молчать. – Нам все понятно, понятнее некуда. Мы все сделаем в лучшем виде, гражданин
