Её несносный студент - Виктория Победа

— Так в чем проблема?

— Проблема в том, что надо лопатой, — произношу вполне серьезно.

А чего кота за хвост тянуть? У меня, можно сказать, теперь почти семья. Я Ксюше обещание дал, выполнять надо. Она мне и так не верит, буду тянуть — вовсе чего ненужного надумает.

— Легких денег не бывает. Да и, если честно, мне кажется, ты торопишься, ты меня правильно пойми, отношения — это, конечно, хорошо, но брать на себя слишком много тебе рановато.

Я слушаю его внимательно, позволяя продолжить, потому что он явно не закончил, и речь у него заготовленная. Слушаю и думаю: нахрена я вообще сюда приперся?

Если меня дед родной, да отец всерьез не воспринимают, последний ко всему прочему еще не в курсе моих решений и следующих из них планов на будущее, иначе бы уже рвал и метал. И так порой названивает, а я трубку не беру, не хочу слушать очередные обвинения и бесконечные стенания о том, какой я дебил.

— Я тут немного узнал, уж прости, порылся, у зазнобы твоей дочь маленькая, она к тебе привяжется, а завтра ты поймешь, что гробишь свою молодость, сейчас все романтично и кажется, что просто, но чужие дети не всегда становятся родными, — я собираюсь возразить, потому что это уже за гранью, но Кир поднимает руку, останавливая мой словесный понос, а я машинально бросаю взгляд на Славку, которая, словно не расслышав слова мужа, продолжает жевать чертов сырник, глядя на меня в упор и никак не реагируя на сказанное, — я не договорил, и прежде, чем ты начнешь переводить стрелки, услышь меня, наша ситуация другая, это был мой осознанный выбор, я своего сына люблю, и он мой, ты же руководствуешься эмоциями.

— И как ты пришел к подобному выводу?

— Во-первых, возраст и прошлогодние приключения, — начинается, — во-вторых, сейчас ты готов в ущерб своему развитию, учебе, бросаться в омут с головой, что в результате скажется на твоих знаниях и — хочешь или нет — профессионализме. Это нелогично.

— А жениться на едва знакомой, глубоко беременной соседке — это, бля, до хрена логично, — все, мой контроль идет нахер.

Потому что задрали, окончательно меня все задолбали. Я одного никак в толк не возьму — почему у всех одни и те же аргументы, одни, блядь, и те же? Нет, ну может я рожей не вышел, или рассуждаю инфантильно? Повод может дал о себе, как о безответственном недоумке думать? И, если Ксюше я еще готов простить ее дурость, проглотить сказанные ею слова, засунув язык в жопу, потому что, сука, люблю ее, и тараканов ее готов терпеть, то все остальные дружно идут нахер.

— Ладно, я понял, мог бы по телефону меня послать, спасибо за завтрак, — встаю, с грохотом отодвигая стул. Не буду я это дерьмо выслушивать, сам разберусь. Белого напрягу, потом сочтемся, не чужие. Он, конечно, придурок пришибленный, но в любой ситуации меня поддерживал, стебал, было дело, но на моей стороне был.

— Подожди психовать, — флегматично произносит Кир, — сейчас ты только подтверждаешь мои слова, тебе мешают эмоции, Волков. Рано тебе ответственность на себя брать такую.

— А вот это не тебе решать, — цежу, сцепив зубы, — я тебя уважаю, Дядь, но выслушивать херню не буду, я свой выбор сделал, и обсуждать его я с тобой не стану. Единственное мое неверное решение — это то, что я понадеялся на друзей, думал, чуть облегчить задачу. Выслушал я достаточно, мне пора.

— Да погоди ты, Егор, — меня останавливает Славка, — ты тоже хорош, про тактичность не слышал? — отчитывает мужа.

— Я правду сказал.

— Правду он сказал. Вот ты дурак?

— Ну переборщил немного, согласен.

Они продолжают спорить, а я перестаю понимать происходящее.

— Да сядь ты, поешь нормально, потом съездим в одно место. Мне позвонить надо.

Ничего больше не объясняя, он встает с места, вместе с малым, и выходит из кухни, оставляя охреневшего меня с улыбающейся Славкой.

Это че щас такое было?

— Я чет не понял?

— Что ты не понял? — переспрашивает подруга, выгнув бровь, смотрит на меня заинтересованно, чуть наклонив голову. — Красивая она, Ксения Александровна твоя.

Я как раз успеваю сделать глоток, когда Славка заканчивает фразу, и давлюсь, едва не выпрыснув чай наружу.

— Чего?

— Красивая она говорю.

— Ты-то откуда знаешь?

— Как откуда? Видела ее, и как бежал ты за ней тоже видела. На лице твоего отца тогда, кстати, отразилась вся ярость этого мира, — посмеиваясь, Славка берет еще один сырник и надкусывает.

— Так, погоди, то есть ты видела… то есть ты знала, что я вернулся. К чему был этот цирк тогда?

— Да так, — пожимает плечами, — думала увижу в твоих глазах хотя бы тень раскаяния, вернулся, не позвонил, гад ты, Волков, невоспитанный.

— Актриса, блин.

— Ты Кира не слушай, он так не думает, просто на эмоции тебя вывел.

— Зачем?

— Как зачем? На реакцию посмотреть. Это ведь вопрос времени был, он знал: рано или поздно ты позвонишь, — с каждым сказанным ею словом, я продолжаю охреневать все больше.

Это че такое? Это он меня проверял что ли?

— Как тебя угораздило? — усмехаюсь, отпивая чай.

— Что? — не понимает.

— Выйти за него замуж.

— А, ну это просто, моя слабая женская сущность не устояла перед его напористостью.

— Вот как?

— А как иначе, Егор? Так и надо: пришел, увидел, победил.

— Да кто же спорит, — смеюсь, и чувствую, как на душе теплеет.

Кир возвращается спустя минут десять, может