Первый. Бывший. Единственный - Татия Суботина
– Ты можешь быть спокойна. Я не собираюсь причинить Марго боль.
– Это может случиться неосознанно и вообще…
– Вася, – на этот раз в моем имени явно прозвучало предупреждение.
– Хорошо, – выдохнула я. – Пока что я удовлетворюсь таким ответом. Но советую не затягивать с решением. Такие женщины, как Марго, редко и очень недолго бывают свободными.
– Это-то и напрягает, – без издевки ответил он.
Мы еще немного поговорили о состоянии здоровья Марго, а потом распрощались. Да и Женя вернулся в комнату.
– Настоящий добытчик, – восхитилась я, оглядывая блюда жадным взглядом.
– Все для тебя, Прекрасная, – улыбнулся Грабовский. – Угощайся.
Отказываться я не стала. С удовольствием накинулась на еду, будто сбежала из голодного края. Шутка ли – почти сутки без пропитания?
– Я уже говорил, что люблю женщин со здоровым аппетитом? – в какой-то момент с улыбкой выдал Евгений.
– Прости, я знаю, что со стороны это, должно быть, выглядит ужасно, но не могу заставить себя остановиться. Это очень вкусно. Очень! У тебя просто необыкновенный повар.
Я могла хвалить этого неизвестного кулинара вечность. Если бы это не отвлекало меня от поглощения еды.
– Ты просто не можешь выглядеть ужасно, – заметил Грабовский. – А Тамара действительно хорошо готовит, так что я тебя понимаю.
– Что? – замерла я.
– Тамара…
– Нет, – перебила его я. – Почему это я не могу выглядеть ужасно? Очень даже могу. Ты же видел меня после сна? Не впечатлился?
– Впечатлился, но не испугался, – сказал он. – Мне даже понравилось то, что я увидел.
– Правда?
– Не понимаю, откуда в тебе столько удивления, – покачал головой Евгений и вдруг нежно погладил меня по щеке. – Ты очень красивая женщина, Вася. Рядом с тобой мне хочется забыть обо всем и…
– Мне тоже очень хочется забыть, – тихонько призналась я и, когда Грабовский потянулся ко мне с поцелуем, не стала его отталкивать.
ГЛАВА 20
За окном вовсю светило солнце. По сравнению с вчерашним мокрым снегом казалось, будто сегодняшний день совершенно из другой оперы. Только вот это меня не радовало.
Я вперила пустой взгляд в потолок, словно бы именно там стоило искать причины происходящего.
«Что я здесь делаю? – никак не покидала меня мысль. – Что я вообще делаю?»
Ответ даже перед самой собой давать было страшно.
– Ты спишь? – спросил Грабовский, оглаживая меня по бедру.
– Нет.
Мурашки от его прикосновений шли – тело реагировало, но мне почему-то хотелось отодвинуться. Женя явно нравился мне как мужчина – мы это неоднократно успели проверить, но… Это ужасное «но» не давало мне спокойно наслаждаться обществом Грабовского.
– А лучше бы поспала, – хмыкнул он, целуя меня в шею. – Провоцируешь на продолжение.
– Не надо, – все же не смогла справиться с собой я и едва не скатилась с кровати. Евгений сопроводил мои движения недоуменным взглядом, и мне пришлось искать причину для оправданий: – Это ты у нас неутомим, как оказалось, а я после такой ночи чувствую себя старой больной женщиной. Неужели тебе меня не жаль?
– Жалость никогда не входила в перечень чувств, которых ждали от меня женщины…
– Наверное, их ты так нещадно не эксплуатировал.
– Ты права, прости, – будто бы расслабился мужчина. – Совсем я тебя утомил, даже уснуть не дал, а ведь знал, что ты устала и ослаблена после аварии. Меня оправдывает то, что рядом с тобой я просто не могу остановиться?
– Только если поможешь восстановить мне силы. Я планировала сегодня выйти на работу – и желательно не потрепанной жизнью женщиной.
– Тебе такой даже при огромном желании не удастся стать, – улыбнулся Грабовский.
– Зачет, Женя, – подметила я. – Комплименты ты научился делать, льстить тоже. Хватит.
Он ненадолго замолчал, продолжая буравить меня задумчивым взглядом.
– Определенно, у тебя есть проблемы с самооценкой, Василиса. Мы вернемся к этому позже, – сказал он. – Так что ты хочешь: кофе, чай или что посущественнее?
«Удавиться», – крутилось у меня на языке, но вырваться наружу этому бредовому желанию я не дала.
– Я бы позавтракала.
– Сейчас что-то соображу, – кивнул он и с грацией большого хищного кота соскочил с кровати.
Я невольно задержала взгляд на его безупречной фигуре… Ни грамма жира, подтянутый, но не перекачанный – Грабовский точно уделял повышенное внимание своему физическому здоровью, не выглядел на свой возраст и совершенно не стеснялся наготы.
– Ты так и пойдешь? – не выдержала я, когда Женя дошел до двери.
– Проверял, на сколько тебя хватит, – подмигнул мне Грабовский, накинул халат и, посмеиваясь, вышел в коридор. – Удивляюсь, как ты дожила до такого.
Я же откинулась на подушки и громко выдохнула. Воздух сохранил яркий запах нашей близости. Меня даже отчего-то замутило.
– Дура…
На душе скреблись кошки.
И как так получалось, что у Кеши семья на стороне, а мне стыдно за связь не с мужем?
Обычно душ меня бодрил. Я любила подолгу стоять под тугими горячими струями, а тут… Расплакалась. Да так горько, что начала икать.
Поцелуем Грабовский не ограничился, и я позволила ему увести меня в страну наслаждения, древнего как сам мир. Хотела забыться. Хотела вновь почувствовать себя желанной. Хотела заменить боль от предательства другими чувствами.
Получилось ли?
Женя был отличным любовником: чутким, внимательным, страстным. Только этого оказалось мало, чтобы стереть из памяти Дубравина.
Нет-нет, и его образ всплывал у меня перед глазами.
Я была с другим мужчиной, а думала все равно о муже.
