Дженнифер Доусон - Дай мне шанс
– Глупости, – буркнул Митч, меряя шагами газон. Она хочет спасти его.
– Она хочет спасти тебя!
Он покачал головой.
– Нет! Она всегда питала к нему слабость. Какие бы истории о нем сейчас ни рассказывала.
– Я бы не стала ее осуждать, – заметила Мадди.
Митч резко развернулся.
– Почему ты так говоришь?!
– Она считает, что вы с ним очень похожи.
– Я ничуть на него не похож! – Митч невольно сжал кулаки.
– Мы с твоей матерью много говорили… И она рассказывала, каким он был, пока не занялся политикой. Каким был, когда они впервые встретились. Думаю, вы похожи больше, чем тебе кажется.
– Я никогда не пакостил людям! В отличие от него…
– Ты уверен? – Мадди приподняла брови.
Он отпрянул, словно она его ударила.
– Как ты можешь так говорить?!
– Ты же сам как-то сказал, что ты не слишком порядочный человек. Скажи, а что бы случилось, если бы ты не бросил адвокатскую практику?
Митч промолчал. А Мадди, глядя ему прямо в глаза, продолжила:
– Ты занимался темными делишками. Спал с чужой женой. Уничтожил доказательства преступления. Кто знает, кем бы ты стал, если бы твой карточный домик не развалился?
Митч резко остановился, будто кто-то дернул за невидимый поводок. Помрачнев, как грозовая туча, он скрестил руки на груди.
– Что ты пытаешься сказать, Мадди?
Она знала: ему нужна ничем не прикрытая правда. И поэтому отчетливо проговорила:
– Ты когда-нибудь думал о том, что потеря карьеры и репутации – лучшее, что с тобой случилось? Может, твоя трагедия не в том, что все полетело к чертям, а в том, что ты так и не собрал обломки, чтобы сложить их и все начать сначала?
Глава 24
На следующий вечер Митч сидел в своем офисе в баре, пытаясь разобраться в хаосе собственной жизни. Прошлой ночью слова Мадди задели в его душе какую-то струнку, и теперь он то и дело спрашивал себя: «Неужели она права?»
Будучи адвокатом, он часто защищал богатых слизняков, почти всегда – скорее виновных, чем невиновных. Кроме того, без всяких угрызений совести спал с чужой женой. Неужели во всем следовал по отцовским стопам? Похоже, что так…
Прошлой ночью, когда Мадди заснула, он кое-что осознал. Понял, что все это время все-таки тосковал по прежней жизни. Митч не пустил корни здесь, в Ривайвле, потому что в глубине души знал, что ему здесь не место. Его место – в Чикаго. Он должен жить там. Должен каким-то образом вернуться к той жизни.
Но как же так?.. Он ведь не хотел возвращаться! Человек, которым он был когда-то, стал смутным воспоминанием. Воспоминанием о каком-то другом человеке…
Здесь, в покое и тишине своего дома, Митч наконец избавился от прошлого и позволил себе даже задумываться о будущем. Наверное, ему пора заняться чем-нибудь полезным вместо того, чтобы сидеть в баре, который он ненавидел. Он мог бы жить на деньги своего трастового фонда.
Да, пора стать мужчиной и…
В дверь тихо постучали, и Митч крикнул:
– Входите!
Вошла Мадди. Вернее, ворвалась в его унылую обшарпанную комнату как лучик солнечного света. Сияя ослепительной улыбкой, она сказала:
– Надеюсь, ты не возражаешь, что я решила забежать.
И она принесла коробку, которую он тотчас узнал, как только Мадди поставила ее перед ним.
Митч со вздохом посмотрел на белую коробку, в которой лежали документы по делу Люка.
– Зачем это?.. – пробормотал он.
Мадди молчала. Щеки ее раскраснелись, а глаза словно остекленели. Она была дома, когда он уходил в бар, и, насколько он знал, больше не пила «маргариту».
Митч вопросительно взглянул на Мадди. Она высунула розовый язычок и облизнула губы. Его плоть тотчас возбудилась. А Мадди провела пальчиком по коробке и обошла стол, соблазнительно покачивая бедрами под белой широкой юбкой, которую он раньше не видел. Кроме того, на ней был топ на пуговицах, в котором она ухитрялась выглядеть невинной… и одновременно убийственно сексуальной – только Мадди такое удавалось.
Митч судорожно сглотнул. Ему ужасно захотелось бросить ее на стол – и тотчас же овладеть ею. Но он старался держать себя в руках. Отодвинувшись от стола, Митч проговорил:
– Ты выглядишь как женщина, у которой… кое-что на уме.
– Так и есть, – промурлыкала Мадди каким-то совершенно незнакомым голосом.
Митч насторожился.
– И что именно?
Единственным ответом была чарующая улыбка. И его член мгновенно отвердел. А Мадди, шагнув к Митчу, остановилась у письменного стола, чуть расставив ноги. В данный момент, как и много раз до этого, она выглядела принцессой амазонок – несмотря на маленький рост.
Митч снова сглотнул. Конечно, он должен был взять контроль над ситуацией, должен был устоять, однако же… Хм… его разбирало любопытство. Интересно, как она намеревалась положить конец этому спектаклю?
Тут Мадди вдруг наклонилась над ним и лизнула его нижнюю губу. И это… Проклятье, это было словно удар молнии! Митч судорожно вцепился в подлокотники кресла – иначе не удержался бы и швырнул бы ее на письменный стол. А она обвела его губы кончиком языка – и припала к ним поцелуем.
Тихий стон сорвался с губ Митча, когда ее язык скользнул к его языку – такого поцелуя Мадди ему еще не дарила. А она по-прежнему очаровывала его, пока он не почувствовал…
Пока не почувствовал, как на его запястье защелкнулось кольцо наручников!
Проклятье! Митч дернулся, но тут же понял, что Мадди надежно пристегнула его к креслу.
– Какого черта?! – закричал он.
Она выпрямилась и просияла.
– Теперь ты в том положении, в котором я хочу тебя видеть.
Он попытался ее схватить, но она отпрыгнула и уселась на стол, подальше от него. Конечно, он мог дотянуться до нее, но не мог выпрямиться настолько, чтобы как следует ее обнять.
– Надеюсь, у тебя есть ключ, малышка.
Она захлопала ресницами и сунула руку в лифчик. Молча вытащив ключ, положила его на стол, подальше от своего пленника.
Что она задумала? Митч прищурился.
– Знаешь, как только я освобожусь, уложу тебя на этот стол и отшлепаю так, что не сможешь сесть неделю.
– Отличное наказание, – хмыкнула Мадди.
О… маленькая ведьмочка! Митч чувствовал, что хотел ее безумно, а его член… Он настойчиво прижимался к молнии на джинсах и истошно вопил.
– Что ты задумала?
– Решила сыграть в интересную игру. – Она провела ладонями по своим ногам, остановившись у подола юбки. – Знаешь, а на мне нет трусиков…
Митч с трудом подавил стон.
– Не верю, – буркнул он.
Мадди рассмеялась и приподняла юбку. Затем опустила подол. И теперь она совершенно не походила на ту терзаемую сознанием вины женщину, которую он когда-то увидел в своем баре.
Митч привстал, но тут же сел обратно, когда кресло дернулось вслед за ним. Наручники-то были настоящие!
