Анна Литвиновы - Одноклассники smerti
А в выпускном классе биологичка и вовсе объявила:
— Предлагаю договориться. Пятерки в аттестат, я так понимаю, обязательны только Зыкину и Сладковой. С них я и буду драть три шкуры. Кому нужна четверка — требования минимальные. Не прогуливать, рефераты сдавать вовремя, контрольными не манкировать. А кого трояк устроит — третировать не буду. Хоть совсем ко мне не приходите. Согласны?
Класс встретил ее предложение восторженным гулом. Двоечник и балагур Вася Махов со своей задней парты нахально пробасил:
— Тамарочка Тарасовна, вы просто супер! Дайте я вас расцелую!
— Ты, Махов, меня еще целовать не дорос, — с достоинством отбрила учительница. — Но свои законные три балла получишь. Только порадуй меня: чтоб я тебя больше на уроках не видела.
— Вы имеете в виду… кто не хочет, может вообще не приходить на занятия? — выдохнула со своей одинокой парты зануда Сладкова. — И все равно получит в аттестате положительную отметку?!
— Именно это, Людочка, и имею , – весело откликнулась учительница. — Кстати, если тебя очень интересует: директор в курсе и не возражает.
— Но ведь существует школьная программа по биологии! — не сдавалось классное пугало. — Кто-то ее придумывал, составлял… А вы единолично все отменяете!..
В классе раздались смешки. Лена Коренкова не чинясь выдохнула:
— Вот дура!
Степан, вечный антагонист Сладковой, тоже вступил со своей парты:
— Все, Людка! Хватит нудеть! Тащишься от биологии — сама на нее и ходи. А к людям не цепляйся.
Наде для библиотечного института биология была совсем без надобности — вполне трояк сгодился бы, а четверки и вовсе выше крыши. Но после заявления учительницы ей стало как-то скучно. Неужели больше не придется ни журналы специальные читать, ни мамины учебники из училища? Сдирай себе с учебника контроши — и дело в шляпе. Скукотища.
Но не лезть же, как Сладкова, на рожон!
И Надя вместе с большинством одноклассников довольно загудела, а впредь, зарабатывая серенькое «хорошо», интересовалась биологией по самому минимуму.
…Как, например, в тот весенний день, когда Тамара Тарасовна объявила очередную контрольную по физиологии человека. Написала на доске вопросы. Строго велела:
— В учебники не заглядывать, шпаргалками не пользоваться.
Но при этом демократично вышла из класса.
И весь класс — кроме, разумеется, Зыкина и Сладковой, — имевший о физиологии человека самое смутное представление, зашелестел страницами учебников.
…Надя — спасибо рассказам мамочки — ответы на контрольную знала и без учебника. Поэтому браться за дело не спешила, успеется. Сидела себе смирненько, смотрела в окно, слушала нахальный гомон воробьев и вздыхала. Кажется, опять по поводу блистательного студента Димки Полуянова, который не только перестал являться к ним в гости, но даже не звонил.
И того дядьку под школьными окнами в пустынном, по случаю занятий, дворе она увидела первой.
Если не приглядываться, он был классическим пьянчугой, типичным представителем низов микрорайона. Несмотря на утро, всего второй урок, плетется «по восьмерке», ноги подкашиваются. И, кажется (Надя прищурилась, но разглядеть не могла), часть выпитого наружу пошла — по подбородку несимпатичная струйка течет.
Митрофанову пьяные раздражали. И она уже приготовилась отвернуться и взяться наконец за контрошу, когда мужик (тоже вполне предсказуемо) окончательно запутался в ногах и грохнулся об асфальт.
Упал тяжко, лицом, с неприятным «хлюпом», а еще говорят, алкашей ангел-хранитель оберегает. И остался недвижим. На голой дорожке, с которой едва сошел снег.
Фу, до чего противно! Но ведь замерзнет…
И Надя прошептала своей соседке по парте Иришке:
— Смотри, мужик до чего нализался!
Та послушно выглянула в окно. Внимательно рассмотрела дядечку. Проговорила в ответ:
— А с чего ты взяла, что именно нализался?
— Шел — весь заблеванный. И качался. А теперь рухнул, — отчиталась Митрофанова.
— Выглядит вроде прилично. Не видишь, что ли: костюм дорогой и пальто явно бутиковое, — с сомнением протянула Ирина. И предположила: — Может, ему с сердцем плохо?
— Да какое сердце! — возмутилась Митрофанова. — Видела б ты его рожу! Вся красная. И глаза мутные.
— Кстати, это совсем не довод, — встрял с задней парты Степан, который, оказывается, подслушивал их разговор. — У меня дед, прежде чем с инсультом свалился, тоже весь день красный ходил. Как свекла, глаза навыкате… И ахинею какую-то нес. Это, говорят, часто бывает, когда сосуд в мозгу лопается.
— Так, может, «Скорую» вызвать? — предложила Надежда.
— В директорский кабинет переть? К телефону? Стремно… — вздохнул Степан. — Был бы Кирюха…
Все трое дружно посмотрели на третью с конца парту в среднем ряду — на ней обычно располагался Кирилл Кротов, единственный на весь класс богач и обладатель мобильника. Сейчас, однако, место пустовало — Кирюху вполне устраивала тройка по биологии, и на контрольные он не являлся.
— Или вылезти? Посмотреть? — выдвинула встречное предложение сидевшая рядом со Степкой Лена Коренкова. — Если водкой пахнет — то и хрен бы с ним. А если нет, вызовем «Скорую». От директора. Нельзя ж просто на этого типа наплевать…
— А как ты вылезешь? — с сомнением протянул Степан. — Высоко… А через коридор идти — так сегодня охранник бешеный.
— Да уж, блин. Новая мода… — вздохнула Надя.
Охранниками школу оснастили совсем недавно. Вроде как защита от терроризма. А на деле — защиты никакой, одна морока. И на урок не опоздаешь, тут же директору настучат, и покурить на переменке не выскочишь — не выпускают, какие предлоги ни придумывай.
— Вот всего ты, Степка, боишься! — презрительно фыркнула Ленка. — Даже охранников. Просто противно!
А Надя возмутилась:
— Да нет! Сегодня он обязан выпустить! А если человек умирает?!
Ирина же в споре участвовать не стала. Просто молча поднялась. Подошла к окну. Распахнула створку, взобралась на подоконник — и сиганула вниз.
— Ирка!.. – выдохнула ей вслед Надя.
Этаж всего лишь первый, но высоченный. Метра три минимум. За счет того, что под ними еще подвал, где в давние времена военной подготовкой занимались.
Но Ишутиной, закаленной в гонках и спорте, хоть бы что. Ловко приземлилась на согнутые в коленках ноги, даже не упала. И пулей бросилась к мужику.
— Надо за ней!.. – выкрикнула Елена.
Но в голосе ее звучало сомнение, и с места она не двинулась. А будущий доктор Сема Зыкин со своей парты саркастически произнес:
— Давай, Коренкова, прыгай… На перелом со смещением. Месяца три в гипсе проходишь как минимум.
