Лиза Клейпас - Кареглазая моя

− отвечала я. – Испортится погода, ошибутся поставщики, возникнут технические

неполадки…» − «Например?» − «Да что угодно. Проблемы с танцполом, сломанные

«молнии», оторванные пуговицы, даже кривой узор на свадебном торте».

Дальше показали, как я направляюсь на кухню, где шла подготовка к приему и куда

съемочной группе вход был запрещен. Однако кто-то последовал за мной с наголовной

камерой.

− Я не разрешала снимать себя наголовной камерой! − возмутилась я. – С Джудит Лорд

они такого не проделывали!

Все снова на меня зашикали.

На экране телевизора я подошла к двум сотрудникам из службы доставки, водружавшим

на стол четырёхъярусный свадебный торт, и отчитала их, что они внесли торт слишком

рано: его следовало держать в холодильнике, чтобы не растаял сливочный крем.

«Нам никто не говорил», − оправдывался один из них. «Я говорю вам сейчас! Несите его

обратно в фургон и…»

В этот момент у меня глаза на лоб полезли − тяжелая верхушка свадебного торта

накренилась и начала съезжать. Я подалась вперед, чтобы поймать ее, прежде чем она

разрушит все четыре яруса.

Мои ругательства «запикали».

Заметив, как на меня пялятся курьеры, я проследила за их плотоядными взглядами и

обнаружила, что слишком прижалась к торту и теперь моя грудь заляпана завитками

крема.

В этом месте все в комнате покатились со смеху. Даже Джо мужественно пытался

подавить веселье.

На экране репортер спрашивал меня о трудностях в работе. Я перефразировала генерала

Паттона, сказав, что приходится преодолевать их, чтобы почувствовать опьянение победы.

«А как насчет романтики свадебного дня? − поинтересовался репортер. – Удается ли вам

сохранить ее, относясь к свадьбе, как к военной кампании?» − «Романтика – удел жениха и

невесты, − уверенно отвечала я. – Мое дело – позаботиться вместо них обо всех деталях.

Свадьба – это празднество любви, и ничто не должно отвлекать молодоженов».

«А пока остальные празднуют, − продолжил голос за кадром, − Эйвери Кросслин думает о

деле».

Далее показали, как я рванула прямиком за церковь, где беспрестанно курящий отец

невесты притаился с очередной зажженной сигаретой во рту. Не говоря ни слова, я достала

из сумки бутылку «Эвиан» и потушила сигарету, пока тот остолбенело моргал.

Следующим шел кадр, как я стою на коленях, приклеивая изолентой оторванной подол

платья одной из подружек невесты. И под конец камера запечатлела ковбойскую шляпу

шафера, тайком засунутую мной под стул. Кто-то перевернул ее, и теперь в ней восседала, высунув язык, Коко. Ее блестящие глазки уставились прямиком в камеру, когда сюжет,

наконец, завершился торжественным симфоническим аккордом.

Схватив пульт, я выключила телевизор и строго спросила:

− Кто посадил Коко в шляпу? Сама бы она туда не забралась. София, ты? - Давясь от

смеха, та покачала головой. − Тогда кто?

Ни один не признался. Я оглядела всех присутствующих в комнате. Никогда еще надо

мной не потешалось столько народу одновременно.

− Рада, что вы все находите это забавным, поскольку теперь мы, вероятно, прогорим в

считанные дни.

− Шутишь? – спросил Стивен. – Да у нас отбоя не будет от клиентов.

− Они выставили меня некомпетентной.

− Ничего подобного.

− А как же глазурь? – возмутилась я.

− Ты спасла торт, − отметил Стивен. – Одновременно вызвав прилив тестостерона у

каждого мужчины-телезрителя.

− Это свадебное шоу, − отрезала я. – Ты, Тэнк и Джо – единственные в Хьюстоне мужчины

с традиционной ориентацией, которые его смотрели.

− Дай мне пульт, − попросила Ри-Энн. – Я хочу посмотреть еще раз.

Я решительно покачала головой:

− Я собираюсь стереть запись.

− Неважно, − обратился к Ри-Энн Тэнк. – Телеканал разместит ее на сайте.

Джо потянулся за пультом и осторожно высвободил его из моей хватки. Его взгляд

светился веселым сочувствием.

− Я хотела быть элегантной, как Джудит Лорд, − пожаловалась я.

− Эйвери, есть целый миллион всяких Джудит Лорд и только одна единственная ты. В

программе ты выглядела решительной и веселой, от тебя исходила энергия человека,

который чертовски хорошо проводит время. Ты справилась так же здорово, как Джудит

Лорд, но сделала все намного забавнее.

Джо передал пульт Стивену и взял меня за руку:

− Пойдем, я приглашаю тебя на ужин.

Не успели мы дойти до двери, как остальные уже перемотали интервью и смотрели его

заново.

Вернувшись через пару часов в студию, мы с Джо застали там Софию со Стивеном,

которые тоже собирались где-нибудь перекусить.

Сестра выглядела счастливой и оживленной. Она словно светилась изнутри. Без сомнения, ее настроение было связано с тем, что они со Стивеном недавно стали любовниками.

София поделилась со мной, что, в отличие от Луиса, Стивен знает о предварительных

ласках. По одному виду этой парочки я могла заключить, что у них все очень и очень

хорошо. По сути София со Стивеном относились друг к другу с неожиданной, учитывая их

былую неприязнь, добротой. Некогда они выискивали миллион способов задеть друг

друга, нащупывая болевые точки. Теперь, казалось, незатейливо радовались, что можно не

осторожничать друг с другом.

− Тебе лучше? – спросила София, обняв меня, когда мы вошли.

− Вообще-то да, − ответила я. – Я решила выбросить дурацкое телешоу из головы и

притвориться, что его никогда не существовало.

− Боюсь, у тебя не получится. − Карие глаза София блестели от восторга. – Недавно

звонил продюсер и сказал, что в их твиттере только тебя и обсуждают. Ты всем

понравилась! А с полдюжины зрителей просят отдать им Коко.

Защищая, я подхватила чихуахуа. Она лизнула мне подбородок сухим маленьким

язычком.

− Я ответила, что мы подумаем, − дразнясь, продолжила София.

Через неделю сюжет повторили федеральные партнеры нашего канала. Расписание

агентства было забито встречами, и Стивен с Софией настаивали на увеличении штата.

Днем в пятницу я получила сообщение от своей подруги Жасмин: та велела срочно ей

позвонить.

И хотя я любила поболтать с Жасмин и послушать о ее манхэттенской жизни, звонить не

хотелось. Если она видела интервью, то наверняка не одобрила. Жасмин всегда повторяла, что женщина обязана блюсти свой профессиональный облик несмотря ни на что. Не