Оливия Голдсмит - Семейный стриптиз
Энджи представила себе Тони, встреча с которым ждала ее в конце пути, и вздрогнула. Она была благодарна ему за помощь и все-таки не могла забыть, что в свое время он точно так же предал жену, как и Рэйд. Вся разница в том, что отец сотворил это после двадцати лет супружества и не признавался до последнего – то есть пока не был пойман с поличным. Он до сих пор клялся и божился, что его связь на стороне не должна была разрушить брак.
– Тьфу ты! Прошу прощения – пропустил дорогу на Логан. Придется искать разворот.
Отлично. Шанс упустить рейс и застрять в аэропорту на ночь увеличивается. Хотя, если подумать, – какая разница, где страдать бессонницей? О том, чтобы заснуть, не может быть и речи – вернуть бы способность нормально дышать. Энджи казалось, что грудь ее набита острыми осколками или металлической стружкой, которая при каждом вдохе вонзалась в легкие.
Господи, ну как такое могло случиться с ней, при ее-то осмотрительности?
В колледже и почти до самого окончания юридической школы Энджи не позволяла себе даже думать о замужестве. Далеко не глупая и очень независимая, она хотела стать хорошим юристом и своими знаниями помогать людям. С мужчинами, конечно, встречалась, но особенно им не доверяла, частенько предпочитая свиданиям возможность подработать. Она до сих пор жертвовала существенные суммы в фонд «Спасите детей», участвовала во всех акциях против СПИДа и раз в месяц бесплатно трудилась на благо «Помощи инвалидам». Достойный гражданин и сильная личность – это про нее, Энджи. Она всегда считала себя умной, упорной и осторожной.
Кроме всего прочего, мать в свое время засыпала ее рассказами о несчастных судьбах своих замужних подруг, и дочь вняла советам. Избегая алкоголиков, психопатов и прочую шушеру, она наконец напала на человека, который сам искал встреч с ней, а не наоборот. Рэйд к тому же вырос в семье, не знавшей мужских измен: его отца можно было обвинить в холодности, но уж никак не в излишнем пыле. Энджи опасалась, что Рэйд на ней не женится из-за пропасти в социальном статусе. Но предательства она никак не ждала.
Такси уже подъехало к аэропорту. Круто вырулив к самому терминалу «Дельты», ирландец затормозил и вылез из машины – акт невиданной вежливости среди таксистов Северного побережья! – чтобы открыть дверцу для Энджи.
– Сорок один доллар, мисс, – певуче проговорил он. Ситуация была бы безвыходной, если бы Энджи не вспомнила про коробочку фирмы «Шрив, Крамп и Лоу». Она быстро открыла ее и вынула перстень.
– Вот, возьмите. Я забыла кошелек, но это стоит больших денег.
Сунув пустую коробочку в карман, она двинулась к электронным дверям терминала – прочь от Рэйда, прочь от их рухнувшего брака.
ГЛАВА 4
Джада взглянула на приборный щиток и чертыхнулась сквозь зубы. Половина девятого, черт побери! Ладно, если очень повезет, к ее приезду дети будут накормлены и даже – может быть – отправлены кто в кровать, кто за уроки. Но Джаду ждал еще один неприятный сюрприз: стрелка манометра приплясывала в максимальной близости к нулю. Трижды черт побери! Теперь без заправки не обойтись. Какого дьявола Клинтон себе думает?! Мало того что бездельничает день-деньской, так еще и бак пустой оставляет! Куда его, спрашивается, вообще вчера черти носили?
Джада отлично понимала причину собственного негодования. В последнее время – а вернее, всегда – Клинтон плевал на интересы жены.
Свернув направо, Джада остановилась на островке автозаправки и заглушила мотор в ожидании полного – впрочем, на данный момент любого обслуживания. Опыт последних лет научил ее ценить собственное время больше денег, но какой смысл платить за полный сервис, если приходится тратить у колонки столько драгоценных минут?
В ответ на ее нетерпеливый сигнал преклонных лет служащий неохотно покинул свое стеклянное укрытие.
– Полный бак! – бросила ему Джада и со вздохом включила отопление, от которого, впрочем, при выключенном моторе все равно не было толку.
Приблизив к зеркальцу лицо с неестественно яркими в темноте белками, потрескавшимися губами и уже проступившими симптомами зимы – неровными дорожками обветренной кожи под глазами и вокруг губ, – Джада снова вздохнула. Не так давно перешагнув тридцатилетний порог, она все еще была поразительно красива, но… Надолго ли этой самой красоты хватит, при здешних-то немилосердных зимах?
Старый дурень наконец взялся за «пистолет», но дело не продвинулось: похоже, возникли проблемы с крышкой бензобака. Матерь божья и все святые угодники! Синдром спешки в действии: если торопишься, все так и норовят вставить тебе палки в колеса. В банке этот недуг особенно свирепствует. Ну почему идиоты вокруг тебя ползают сонными мухами именно в тот момент, когда время поджимает? Загадка природы!
Джада рывком распахнула дверцу, выскочила из машины, одной рукой вмиг отвинтила крышку, другой вырвала у старикана «пистолет» и сама сунула в бензобак.
Старый хрыч, похоже, ее помощь не оценил. С ума сойти – платишь за сервис, сама делаешь всю работу, и тобой же еще и недовольны! Похоже на ее жизнь в миниатюре: вечно ей приходится рассчитывать только на себя.
Джада едва сдерживала слезы.
В последнее время ей все чаще случалось сомневаться в милосердии божьем. Родители Джады, островитяне, были людьми глубоко верующими, но им ведь куда как проще. Теплый климат располагает к вере, а в ледяном Нью-Йорке поневоле усомнишься в любви всевышнего. Джаде частенько думалось, что господь создал браки исключительно для того, чтобы проверить, до какой степени раздражения могут дойти супруги. Если ее теория верна, то супруги Джексоны исполнили план божий на все сто. В последнее время они почти не общались, но что самое ужасное – это необщение устраивало обоих больше прежних ссор. Сегодня тем не менее их ждет серьезный разговор. Джада твердо решила поднять давно назревший между ней и Клинтоном вопрос.
Она нырнула на свое место. Кажется, вечность прошла, прежде чем старикан сунул ей в окно подносик с карточкой и квитанцией. Джада быстро нацарапала роспись, оторвала свою копию и ткнула поднос обратно. Вместо того чтобы забрать его и отпустить клиентку, старик пригнулся к окну:
– Славная машинка, – отметил он развязно. Здрасьте! Очень ей интересно выслушивать мнения всяких там…
– И дамочка в ней очень даже славная, – тем же панибратским тоном продолжал престарелый олух.
Джада открыла рот, чтобы сказать спасибо и отвязаться, когда он добавил:
– Только уж больно чванливая.
Джада треснула по кнопке на дверце, наглухо отгораживаясь стеклом от нахала, но преграда оказалась слишком тонка, чтобы избавить от неминуемого оскорбления:
