Рода Лермэн - Ночи в раю
Перед ее отъездом он заверил Элекси, что уже слишком стар, чтобы начать капитальную перестройку своего исторического наследия, дома Брэндиуайнов на Фернандина-Бич.
Он знал, что ей нужен укромный уголок, где можно было бы прийти в себя и зализать раны. Всего она ему так и не рассказала — слишком больно и унизительно было признаться в горькой правде даже Джину.
Она услышала родной хриплый голос.
— Слава Богу, ты здесь. Я позвонил в гостиницу в городе, но мне сказали, что ты там не регистрировалась.
— Джин!
— Да, я…
— Милочка, где твое благоразумие?
В этот момент Элекси почувствовала себя маленькой девочкой. Его голос звучал так отчетливо, что она была уверена: Рекс Морроу, последовавший за ней в общую комнату, слышал каждое слово.
— Джин, я действительно не хотела останавливаться в гостинице. Я приехала в город к шести…
— Там ведь очень темно!
— Ну да…
— Элекси, в этом мире есть опасные люди, в маленьком городе их, может быть, даже больше. На тебя могли напасть или…
Здесь действительно полно опасных людей, и на нее действительно напали! Элекси чуть было все это не выпалила. Рекс Морроу смотрел на нее и улыбался. Он слышал каждое слово и, подойдя, взял из ее рук телефонную трубку.
— Что вы…
— Ш-ш-ш, — сказал Рекс, присаживаясь на спинку дивана в викторианском стиле. Небрежно покачивая ногой, он тепло улыбнулся. — Джин, это Рекс.
— Рекс, слава Богу! Я рад, что попросил тебя присматривать за домом…
— Джин, здесь не обошлось без приключений. Никакой реальной опасности, хотя Элекси может сказать нечто противоположное. У нас была маленькая схватка. Почему вы не дали ей ключ?
Элекси выхватила у него трубку и покраснела.
— Он дал мне ключ.
— Что? Что? — Они оба могли слышать голос Джина. — Ключ? Я дал Элекси ключ.
Рекс поднял брови.
— Почему вы не воспользовались им? — удивленно спросил он Элекси, как будто опять разговаривая с ребенком, который плохо понимает язык взрослых. — Или вы предпочитаете вваливаться в окно, вместо того, чтобы войти через дверь?
— Ты взломала окно? — закричал в трубке Джин.
Элекси подумала, что для такого старого человека он кричит слишком громко.
— Ключ не подходит! — повысила в ответ голос Элекси.
На другом конце провода глубоко вздохнули.
— Ключ подходит, Элекси. Надо, как следует повернуть его в замке. Он старый. Со старыми вещами надо обращаться так же бережно, как с пожилыми людьми. Они с характером.
Рекс Морроу протянул к ней руку.
— Дайте мне ключ, пожалуйста.
— Пойдите и поищите его, — прошипела она. — Он в моей сумочке, которую вы перерыли.
— Что происходит? — кричал Джин.
— Твой чудо-мальчик собирается проверить ключ в деле, — слащавым голосом мяукнула Элекси.
— Он подходит, вот увидишь, — сказал Джин, смягчившись. — Сразу же найди кого-нибудь, чтобы отремонтировать окно. Ты меня слышишь, девочка?
— Завтра утром, Джин, — пообещала Элекси. — Эй! — запротестовала она: Рекс вывалил содержимое ее сумочки на диван, чтобы найти долгожданный ключ.
— Нашел. — Он протянул ключ Элекси.
— О Боже, — простонала она.
— Что случилось теперь? — закричал в трубке Джин.
— Ничего. Все великолепно, просто превосходно, — пробурчала Элекси. Рекс Морроу направился к входной двери. — Правда, Джин. Я здесь, и у меня все хорошо, а ты позаботься о себе, ладно?
— Может, тебе завести собаку, Элекси? Большую немецкую овчарку или добермана? Мне было бы легче думать…
— Джин, зачем заводить овчарку или добермана, если ты уже оставил мне здесь цепного пса? — невинно поинтересовалась правнучка.
Ее прадедушка начал что-то говорить, потом замолчал. Она представила, как он в растерянности обхватил свою седую голову.
— Я буду звонить, — поспешно пообещала Элекси. — Мне очень нравится здесь. Это замечательное историческое место. Обещаю наполнить его любовью и нежностью. Я люблю тебя. Пока!
Она повесила трубку, прежде чем он смог что-нибудь добавить. Потом посмотрела на телефон и на губах ее мелькнула улыбка. Элекси обожала своего Джина. Она понимала, как ей повезло, что у нее такой прадед. В этом мире боли, хаоса и одиночества у нее всегда был он.
— Ключ работает хорошо, — провозгласил Рекс.
Он вернулся в комнату и отдал Элекси ключ, который она молча взяла, поджав губы.
— Дверь надо тянуть на себя, когда вы поворачиваете ключ, — предупредил Рекс. — Хотите попробовать, пока я еще здесь?
— Нет. О, хорошо… да. Спасибо.
Как деревянная, шла она впереди него по коридору к двери. Она подумала, что, может быть, ей лучше запереться снаружи и опять воспользоваться окном, а не делать перед ним неуклюжие попытки повернуть ключ, но, в конце концов, какая разница?
Миссис Джордан открыла дверь, вставила и повернула ключ: он работал отлично. Элекси почувствовала отвращение к самой себе, подумав, что нельзя доверять даже куску металла.
— Думаю, я поняла, — проговорила она.
Он стоял, скрестив на груди руки.
— Выйдите, заприте дверь и попробуйте ее открыть снаружи. Ведь с этим у вас и были трудности.
Она вышла, но, прежде чем закрыть дверь, спросила его:
— А как вы вошли?
— У меня есть свой ключ. — Он захлопнул за ней дверь.
Элекси попыталась просунуть ключ в замочную скважину. Когда дверь закрылась, стало опять ужасно темно. Она с трудом попала в скважину и потом никак не могла повернуть ключ.
— Тяните! Тяните за ручку!
Так она и сделала. После еще нескольких неудачных попыток она заставила проклятый ключ повернуться, и дверь распахнулась. Она вошла с удовлетворенной улыбкой и просветлевшими глазами.
— Поняла. — Она улыбнулась уголком рта. — Спасибо за помощь.
— Не стоит меня благодарить. Я слишком вас задержал. — Все еще небрежно скрестив руки, он внимательно смотрел на нее сверху вниз. — И когда вы собираетесь взяться за реконструкцию?
— Я хорошо разбираюсь только в электричестве.
— Правда?
— Пожалуйста, идите домой.
Он улыбнулся ей.
— У вас запачкано лицо.
— Неужели?
Она спокойно улыбнулась. Конечно, это так. Чулки порвались, юбку, наверное, теперь невозможно зашить, вся она, без сомнения, смахивает на растрепанную швабру.
Рекс подошел к ней и поднял руку к ее щеке. Элекси вспомнила, с какой нежностью он ее обнимал, когда она умирала от страха и была слабой и беззащитной. Та же нежность исходила от него и сейчас. Очень близко она видела чувственный изгиб его печального рта. Ей следовало бы отступить, но она этого не сделала и почувствовала легкое прикосновение его пальца к своей щеке. Морроу не любил общество, Элекси тоже мечтала остаться одна.
