Ирина Мазаева - Тетрис с холостяками
– Каждый раз, когда я не позволяю вытирать об себя ноги, они говорят мне, что я – феминистка, – отвечала Маринка.
Эллочка снова купилась и даже заплакала, такая это была выстраданная правда.
Потом Эллочка шумно рассказывала Маринке про емкости для хранения пропана и котлы-утилизаторы. Восторгалась новым неожиданно открывшимся для нее миром, так не стыкующимся с привычно книжным.
– А мужиков кругом полно! – соглашалась Маринка. – Ты это зря, что «не те», очень даже те! Я вот себе такого клевого компьютерщика подцепила. Знаешь отдел компьютеризации на первом этаже пристройки? Их там пруд пруди. Уже полгода встречаемся! Слушай, а почему у тебя вечно так тихо? – Маринка с темы на тему переключалась неожиданно, не давая Эллочки времени опомниться.
– Не люблю я радио...
– К черту радио! Почему ты диски не слушаешь на компе?
– Да у меня ни дисков, ни колонок нет...
– Айн момент. – И Маринка схватила телефон, Эллочка даже пикнуть не успела. – Отдел компьютеризации? Будьте добры Данилу. Данилка?! Это я, привет, как дела? Слушай, тут бы в редакцию пару колонок, да, да, нашему новому редактору. Не знаешь? Козловцева уволили, Виноградова – редактор. Да, так вот, ей бы колонки, музычку слушать. Ага, и пару болванок, я ей что-нибудь запишу. Что она любит? Элка, ты что вообще слушаешь? – Эллочка пожала плечиками. – Данилка? Потом выясним. Так что, принесешь? О’кей, целую, пока. Вот так, Эллочка, дела делаются!
Глава четвертая
Важная встреча, которой Эллочка, впрочем, не придала особого значения
Эллочка работала на новом месте уже больше месяца. Как-то само собой котлы-утилизаторы и емкости для хранения сжиженного пропана перестали сниться ей в страшных снах, похожих на фильмы о Терминаторе. (Иногда, правда, ей снилось, что черные, с голыми торсами, рабочие литейки обмакивают ее, обнаженную, в котел с расплавленным металлом, ей страшно, но не больно, а тепло и щекотно...) Она наконец научилась отличать, какое оборудование нефтехимическое, а какое – бумагоделательное, и перестала ойкать от любых резких звуков в пролетах цехов. Как только начальник, специалист, любая шовинистски настроенная шишка мужского пола повышала на нее голос или говорила: «Нет, я занят», Эллочка тут же представляла себе его в одних трусах. А иногда даже совсем без одежды... Помогало стопроцентно. Голый Козловцев был особенно смешон: общение с ним теперь протекало ровно и без эксцессов.
Дружба с Маринкой крепла день ото дня. Правда, Маринка постоянно удивляла Эллочку, сбивала ее с толку. Точнее, сбивала ее морально-этические настройки, заставляла ее снова и снова задумываться над вопросами, которые, как Эллочке казалось, у нее давным-давно решены. Так, Марина могла прибежать к ней в отсутствие Козловцева с мобильником в руках и начать кому-то названивать:
– Привет, это я. Лучше всех. Как у тебя? Я зайду? Может быть, и до утра... Целую. Надеюсь. – И, довольная, отключалась. Глазки ее блестели. Надо сказать, Маринке постоянно кто-то звонил, куда-то звал, что-то предлагал, и только Эллочкин телефон лежал в сумочке, как мертвая, ни на что не годная пластмасса.
– С кем это ты так? – обалдевала Эллочка.
– Да есть у меня один друг. Лелик. Клевый мужик. Алкоголик, правда, зато – настоящий художник.
– А Данилка? – пыталась Эллочка собрать в голове этот пазл.
– А что Данилка? Нити у него, понимаешь, мировые, законы хреновы – а я его у кинотеатра часами жди. И вообще, друг у меня уже давно, а Данилка – без году неделя.
– Так уж и без году... А родителям ты говоришь, что у Данилки ночуешь?
– Нет, конечно, тайное ведь всегда становится явным. Я им правду говорю.
– ?!
– А я им давно сказала, что Лелик – импотент. На почве алкоголизма. Влюблен в меня до смерти, а никак.
– А он правда, того?..
– Того-этого, да все с ним о’кей, – и Маринка хитро подмигивала.
Раньше бы Эллочка жестко осудила Маринку, а теперь почему-то нет, даже веселилась вместе с ней. Иногда, впрочем, посещали ее интересные мысли на эту тему, но времени их обдумать не было, и Эллочка плыла по течению.
Течение кружило и укачивало ее. Она и Маринка ловко выкраивали время посплетничать, выпить чайку или кофейку, сбегать в буфет, подефилировать по коридорам во время наибольшего скопления особей противоположного пола на квадратный метр – да мало ли дел у женщин на работе?
У Эллочки не оставалось времени зацикливаться над проблемами, досконально обсасывать свои явные или мнимые неудачи, засыпала она легко и быстро, и если ей и снились тревожные сны, утром она их не помнила.
Впрочем, сны в Эллочкиной жизни занимали место видное, значимое. Она любила их разгадывать. На полочке около кровати у нее вперемежку с трудами Юнга и Фрейда стояли сонники. Но единственный вопрос, по которому ей удалось договориться с подсознанием, была прочная связь обуви в ее снах с мужчинами в жизни. Весь последний год, с уходом ее прошлого возлюбленного, Эллочка просыпалась от кошмарных снов, в которых она ходила по городу босиком, мучительно краснея от стыда и обиды. Но сейчас все изменилось: каждую ночь Эллочка попадала в огромные обувные магазины, гипермаркеты, дурела поначалу от обилия туфелек, сапожек и ботиночек, а потом примеряла, примеряла и примеряла их до утра.
Жизнь потихоньку налаживалась, и в один бесспорно замечательный день Эллочка вдруг, оглянувшись, увидела, что она окружена, буквально атакована со всех сторон мужчинами.
Ах ты, господи! У Эллочки даже коленки задрожали, когда она это наконец осознала. Эллочка шагала по бесконечному коридору заводоуправления, по второму этажу, где располагались: отдел внешнеэкономических связей – Белоножко и семеро умнейших мужичков, вышколенных красавцев, со знанием двух иностранных языков (из них трое – холостые), неженатый директор по качеству и при нем – бюро сертификации, буквально нашпигованное молодыми людьми, часть из которых явно еще не была связана узами Гименея... и все в таком духе!
Когда-то была у Эллочки подруга Лариса – женщина, знающая себе цену, немного старше, немного выше и гораздо удачливее в обращении с мужчинами. Она не была красивой, но мужчины липли к ней как мухи на мед. Все годы дружбы, наблюдая удачливость подруги, Эллочка мучительно пыталась разгадать эту загадку. Она перенимала поочередно Ларискину манеру одеваться, манеру краситься, манеру говорить немного в нос, бросать лукавые взгляды и даже пыталась научиться курить, выгибая запястье, нервно перебирать пальчиками... Но это не помогало. Мужчины продолжали липнуть к Лариске, как ворсинки к черному пальто, и только будучи отвергнутыми – ну не могла же Лариска, право слово, встречаться сразу с целой бригадой! – обращали внимание на Эллочку.
