Инна Криксунова - Миражи в городе любви (сборник)
– Что ты делаешь сегодня вечером? – неожиданно спросил он, как только телефонный разговор закончился.
Ирина с облегчением почувствовала, как волнение отпускает ее. Непринужденный вопрос, заданный Игорем, яснее ясного говорил о том, что он был бы отнюдь не прочь приятно провести с нею время в интимной обстановке, но не более того. Обычный мужской ход мыслей: почему бы не «закинуть удочку», раз уж «рыбка» сидит здесь, прямо перед ним?
Ей стало скучно в этом кабинете, рядом с этим человеком. Конечно, Игорь по-прежнему весьма неплохо выглядит, но от него не исходит даже малой толики того интимного мужского тепла, которое она чувствовала раньше. Или ей казалось, что чувствовала? Сейчас было ясно, что между нею и этим человеком исчезло что-то очень важное. Их связь безвозвратно нарушилась. Она ощутила, что теперь они чужие друг другу люди.
Она довольно быстро под благовидным предлогом свернула разговор. Хотя по тому взгляду, которым Игорь смотрел на нее, Ирина чувствовала, что она все еще производит на него впечатление, как женщина, но, прощаясь с ним, она явно увидела, что Игорь тоже испытывает облегчение оттого, что они сейчас расстанутся. Видимо, он, так же, как и она, уже успел пережить их разрыв, и больше не желал возобновления отношений.
Ирина вышла на улицу. Прохладный ветер освежал ее разгоряченное лицо. Перед глазами возник Григорий, и замелькали картины их встреч: прогулка по загородному парку, обед в «башне замка», заботливое ухаживание Григория во время ее болезни и, наконец, его предложение «руки и сердца», сделанное им в тетушкиной квартире.
Эти воспоминания все больше овладевали ею, наполняя сердце легкостью и вызывая на губах невольную, обращенную к себе самой улыбку. Ирина увидела приближающийся микроавтобус маршрутного такси и, ускоряя шаг, почти побежала, чтобы успеть сесть в него, прежде, чем он отъедет с остановки.
* * *Ирина и Григорий сидели в маленьком, уютном кафе, располагающемся в тихом, малолюдном переулке неподалеку от центра. Григорий подарил Ирине три длинные розы изумительного нежно-абрикосового цвета, и сейчас они лежали рядом, на краю столика.
Была суббота, девять часов утра. В этот ранний час в кафе никого, кроме них, не было. Они сидели у окна и пили горячий кофе. Кроме кофе они заказали еще по коктейлю (Григорий сегодня был не на машине), а также по порции взбитых сливок. Тарелочки с десертом и стаканы с коктейлем стояли рядом на столике.
Ирина, сидя напротив Григория, подняла свой взгляд и посмотрела ему прямо в глаза.
– Ну, что, Гриша, – медленно сказала она и, стараясь унять волнение, отвела взгляд в сторону. Пытаясь взять себя в руки, она всегда невольно принимала шутливый тон. – По поводу выдвинутого предложения могу сказать, что я согласна его принять.
Григорий смотрел на нее, не отрывая взгляда. Его светло-серые глаза излучали почти ощутимую мужскую энергию. Эта энергия обволакивала Ирину, она чувствовала, что от его взгляда у нее колотится сердце и подкашиваются колени.
Григорий взял ее ладони в свои руки и, улыбаясь, сказал:
– Спасибо, Ирочка. Я сделаю все, чтобы ты никогда не пожалела об этом.
Несколько минут они молчали. Медленно помешивая пластиковой соломинкой коктейль, Ирина произнесла:
– Гриша, я хочу сделать тебе в честь этого знаменательного события подарок.
Открыв сумочку, она вытащила оттуда выпуклую квадратную коробочку, в каких обычно продаются ювелирные изделия. Внутри нее на бархатной подкладке лежал элегантный золотой зажим для галстука, украшенный голубым бриллиантом, испускающим сверкающие лучи.
– Ира, ты с ума сошла!! Зачем ты купила мне такой дорогой подарок? Это я буду дарить тебе самые красивые вещи на свете! – воскликнул Григорий. Он, конечно, видел, что эта уникальная вещь выполнена в том же стиле и, похоже, принадлежит к тому же комплекту, что и Иринин кулон и серьги.
– Я его не покупала, – спокойно ответила Ирина. – Это наследство. – Она бросила на Григория внимательный, испытующий взгляд. – Сейчас я расскажу тебе интересную историю.
Она опустила глаза и замолчала. Было очевидно: то, о чем она собирается рассказать, является для нее чем-то сокровенным, волнующим.
– Ты знаешь, Гриша, я ведь никогда не видела своего отца. Мама не была замужем за ним, – начала свой рассказ Ирина. – За год до моего рождения она работала официанткой в кафетерии Русского музея. Там она познакомилась с моим отцом. Он был гражданином Австрии. В качестве технического переводчика он сопровождал группу австрийских инженеров, которые работали здесь над установкой электрооборудования для двух строящихся городских больниц. В тот день, когда он познакомился с моей мамой, он со своей группой пришел в Русский музей. После осмотра все они зашли в кафетерий, там он и познакомился с моей мамой.
Ирина перевела дыхание и замолчала. Видно было, что ей трудно рассказывать историю своего появления на свет, тяжело извлекать ее из своей памяти.
– Они встречались всего несколько раз. Моей маме он нравился, и она ему, похоже, тоже. Но он сказал, что у него в Австрии есть невеста, дочь богатого фермера, и что через три месяца у них назначена свадьба. Когда он уехал, мама обнаружила, что беременна. Она не захотела делать аборт, и так на свет появилась я. Мама знала, что на помощь отца рассчитывать нечего. Но она все же сообщила ему, что у него родилась дочка (у нее осталась визитная карточка с координатами фирмы, в которой он работал). Она считала, что отец ребенка в любом случае имеет право знать, что где-то на свете есть маленький человек, который носит в себе его гены. Отец ничего не ответил. Видимо, он опасался, что мама будет предъявлять к нему материальные претензии и все такое.
Ирина снова сделала паузу. Затем она медленно выпила несколько глотков коктейля и продолжила свой рассказ.
– Мама пару раз посылала ему мои детские фотографии: там, где мне был годик, и когда мне исполнилось три года. Но никакой реакции не последовало, хотя отец знал мамин адрес и телефон. Потом, когда мне было десять лет, маме позвонил приятель отца, приехавший в Ленинград с туристической группой, и сообщил ей, что отец год назад скоропостижно умер от сердечного приступа. Кстати, он так ни на ком и не женился.
Тем временем в кафе понемногу стали приходить посетители. Несколько столиков уже были заняты людьми, пришедшими выпить чашечку утреннего кофе.
– Год назад мне позвонила одна женщина, – продолжила Ирина, – которая сказала, что она приехала из Австрии и привезла для меня письмо. Она назначила мне встречу в гостинице и там отдала мне его. Это было послание от адвоката, частного поверенного моей бабушки, которая жила в Зальцбурге. Оказалось, что отец рассказал ей о том, что у него в России есть дочь. И бабушка незадолго до своей смерти сделала завещание, согласно которому она оставила мне старинные фамильные драгоценности их семьи. Тем самым, она как бы приняла меня, признала, что я ее внучка, – сказала Ирина взволнованным голосом, слегка опустив голову. Видно было, что этот рассказ заставляет ее заново переживать душевную боль, вызванную отсутствием в ее жизни отца. – Эти фамильные драгоценности состояли из нескольких женских и мужских ювелирных изделий, выполненных в едином стиле и составляющих гарнитур. Это редкие, антикварные вещи, – в ее голосе прозвучала горделивая нотка. – Та заколка для галстука, которую я тебе сейчас подарила, взята как раз из этого гарнитура. Так что не беспокойся, я не потратила ни рубля на ее приобретение, – улыбнулась она.
Григорий молча смотрел на Ирину. Его лицо приняло серьезное, внимательное выражение.
– А как же эти вещи очутились здесь, в России? – спросил он.
– Тут интересная история. Сначала я, понятное дело, съездила в Австрию и законно вступила в права наследования. Затем я положила вещи в банковскую ячейку и стала думать, как бы доставить их в Россию. Мне не очень-то хотелось официально перевозить эти вещи через границу и таможню. Наше родное государство, как ты сам понимаешь, основательно приложило бы ручку к тому, чтобы облегчить мой ювелирный багаж. Налоги, пошлины и прочие законные и незаконные поборы…
Григорий усмехнулся и понимающе покачал головой.
– К счастью, мне повезло, – продолжала Ирина. – Моя подруга, которая уже семь лет живет в Америке, помогла. Друг ее мужа имеет дипломатическую неприкосновенность, он и привез мне эти вещи из Австрии в своем дипломатическом багаже.
Ирина закончила свой рассказ и замолчала.
В это время барменша, находящаяся за стойкой бара, встала на табурет, пытаясь достать бутылку со стеклянной полки, висящей над большим, во всю стену, зеркалом. Вдруг она сделала неловкое движение, табурет качнулся и барменша, пытаясь сохранить равновесие, взмахнула руками. Несколько высоких стаканов, стоящих на полке, со звоном упали на стойку бара, брызнули вокруг мелкими осколками, и посыпались со стойки на пол. Молодой человек и девушка, стоящие рядом со стойкой бара, отшатнулись в сторону.
