Ферн Майклз - Пробуждение любви
Миссис Торн с омерзением взглянула на кипу бумаг на кухонном столе. Ей предстояло подписать страховки, внести деньги в банк, оплатить счета клиники и счета за электричество и воду.
Не хочется приниматься за эти рутинные обязанности…
Эмили открыла дверцу мойки и, отодвинув порошки и чистящие средства, сунула бумаги в дальний угол: пусть Рождество будет Рождеством, праздником во имя праздника. Тем более, муж обещал! В прошлом году клиника работала, и им пришлось встречать Рождество со стаканчиком грога перед искусственной елкой, поставленной в приемной. Супруги договорились не разоряться на подарки, но Эмили дрогнула в последнюю минуту и, улизнув под шумок из клиники, купила мужу дорогой кашемировый жакет, на который раньше жалела денег. Ян твердо придерживался данного обещания и ничего не преподнес ей в качестве подарка. Она долго плакала в ванной, заливаясь горькими слезами. Боже, она с удовольствием удовлетворилась бы обычной «биговской» ручкой…
Миссис Торн окинула взором груду подарков, которые предстояло завернуть в фольгу. Рядом лежали красные бархатные банты. Они будут красоваться на каждой упаковке. Эмили попыталась представить себе реакцию мужа на появление рождественской елки и подарков. Посмотрит ли он на нее с негодованием, вздохнет ли разочарованно или радостно улыбнется? Клиника – дело почти решенное. Все, что планировал муж, сбылось. Еще шесть месяцев – и они рассчитаются с кредитом. На его покрытие уходили все лишние деньги, каждый появившийся цент. Некоторую часть доходов забирала и квартира.
Яну приходилось много работать, даже намного больше, чем ей за последние полтора года. Он уставал до изнеможения, однако никто не заставлял его трудиться двадцать четыре часа в сутки. Мистер Торн приходил домой в семнадцать часов, но оставался дежурным, и его могли вызвать в клинику в любое время. Эмили помнила лишь несколько ночей, когда супругу удавалось поспать в своей постели до утра. Когда доктор Торн в буквальном смысле падал на кровать, жена обнимала его, и они пытались подбодрить друг друга, нашептывая слова об оставшихся шести месяцах и о будущей прекрасной жизни. Секс стал для них счастливым, сладким воспоминанием. Каждую ночь Ян целовал жену и благодарил за помощь и поддержку, за то, что она бок о бок с ним работает не покладая рук. Однако прелесть и горечь всех обещаний состоит в их столь редком претворении в жизнь. Все выходные посвящались дежурствам, походам по магазинам, стирке и внеурочной работе в «Геклене Пите».
Ян решил встретить Новый год и начать его со свежими силами. Поэтому он нанял второго врача и управляющего клиникой. Но Эмили отнеслась к этому равнодушно, потому что лимит ее сил был исчерпан. Муж бодрился, но мог ли он сам отдаваться работе в полной мере? Неужели успех стоит таких жертв? Юность ушла бесследно, безвозвратно… Да и была ли она? Прошлого не вернуть, а от сладких мгновений счастья остались лишь туманные воспоминания.
Промежуток между тридцатью и сорока годами считается пиком, расцветом сил. Но достигнут ли супруги Торн этой вершины? Эмили вдруг страстно захотелось стать прорицательницей, колдующей над своим стеклянным шаром и заставляющей в трепетном ужасе замирать сердца людей, пришедших узнать свою судьбу. Она так замечталась, что не заметила появившегося в дверях мужа.
– О! У нас пахнет Рождеством! – воскликнул он, потирая руки.
Эмили бросилась к супругу.
– Ты сегодня так рано! Надеюсь, ничего не случилось?
– Нет, конечно. Я приехал, чтобы проведать тебя, предварительно позвонив Гаррету и попросив его поработать за меня. Да, кстати… Скоро должна заехать Эллисон и забрать то, что ты не успела доделать. Я ведь знаю об этом. А она все закончит к вечеру.
– Ты действительно останешься дома на всю ночь? – не веря собственному счастью, спросила Эмили.
– Господи, дорогая, я постараюсь. Давай не будем думать о плохом. Я уже здесь, и поэтому лучше займемся друг другом. Надо разжечь камин, насыпать в вазочку попкорна и начать любоваться этой прекрасной рождественской елкой. Ты все это сделала сама? О, как чудесно пахнет! Прости, дорогая, за все прошлые праздники, которых у нас просто-напросто не было.
– Тихо. И ты меня тоже… Сейчас Рождество, и давай проведем его хорошо. Может, запечь индейку?
– Естественно! Причем по всем правилам. И мне надо сходить на полночную мессу.
– О! Да ты, я вижу, серьезно!
– Конечно! Нам нужно почаще посещать церковь, да и вообще начать делать то, на что нас никогда не хватало. Пришло время, Эмили, пробил наш час.
– И что же мы станем теперь делать? Ну, например… – нежно прошептала обрадованная жена, устраивая голову у него на плече.
– Например, отправимся кататься на коньках, когда замерзнет пруд, или поедем на мол бродить там, гулять по берегу, кутаясь в теплые пальто, как мы делали когда-то… Помнишь, мы замерзали, потом мчались в кафе и пили там обжигающе горячий кофе? Мне хочется вернуть то золотое время.
– О, мне тоже, любимый. А что еще?
– Поедем в Нью-Йорк, полюбуемся на праздничное гулянье. Можем покататься на коньках в Рокфеллеровском центре. – Эмили радостно захлопала в ладоши. – Мы можем побродить по нашей авеню и поглазеть на роскошные витрины… В конце концов, купить себе обновки.
– Послушай, ущипни меня, пожалуйста, а то мне начинает казаться, что это все мне только снится, – рассмеялась она. Ян повиновался. – Ого! А еще… Как насчет пяти дней на Каймановых островах? Только ты и я. Думаю, можно позволить себе каких-нибудь пять дней примерно в середине января, если, конечно, тебе хочется поехать.
– Хочу ли я?! Это то же самое, что спросить, хочется ли мне дышать. Конечно, хочу!
– Ущипни меня еще раз. – Ян снова повиновался. – Хорошо, хорошо, выходит, это не сон.
– Все перемены очень много значат для нас. Считаю, мы заслужили праздник после изнурительной каторжной работы. Кстати, дорогая, мы не сможем останавливаться в дорогих отелях. Тяжеловато для кармана и кошелька. И питаться нам придется в дешевых закусочных, потому что билеты на самолет очень дорогие. Тебя не беспокоит это обстоятельство?
– Нисколько. Выходит, ты решил мне сделать такой своеобразный рождественский подарок?
– Ни в коем случае! Подарок я купил отдельно. А ты? Ты купила что-нибудь для меня? – хитро прищурился Торн.
– Ага. О, Ян, ты абсолютно прав – пришел наш час. Я обязательно отмечу в календаре сию знаменательную дату. Но это потом, а сейчас мне хочется побыть с тобой.
– Правильно. Твое место рядом со мной. Боже, я люблю тебя, Эмили. Ты единственная и неповторимая, самая добрая, самая мягкая, самая ласковая и самая щедрая женщина из тех, кого мне доводилось знать.
– О, скажи мне еще что-нибудь, пожалуйста, – умоляюще попросила Эмили.
– Подожди минуточку… Мне нужно переодеться и разжечь огонь в камине. Кстати, а работает ли он? Что у нас сегодня на обед? Давай устроимся с едой у огня.
– Камин в порядке. Ящик с дровами, оставшийся от прежнего жильца, по-прежнему стоит в углу. Они высохли и будут хорошо гореть. На обед у нас отбивные. Давай переодевайся, а я тем временем включу гирлянду.
– Боже мой! Как красиво, Эмили! – восхищенно воскликнул Ян, отступая на шаг и окидывая взором горевшую разноцветными огнями елку. – Где ты нашла эти великолепные украшения? Сколько же времени ты потратила на создание этой красоты? А мне казалось, ты плохо себя чувствовала.
– Знаешь, занявшись елкой, я почувствовала себя намного лучше. У меня просто першило в горле. Честное слово, теперь все хорошо.
– Ты самая лучшая женщина на свете, любовь моя!
Эмили улыбнулась; улыбка не сходила с ее лица целый вечер – ни когда они ужинали, ни когда занимались любовью, ни когда она, наконец, погрузилась в сон, ни когда Ян разбудил ее утром и предложил принять вместе с ним душ.
– Сегодня я сам приготовлю завтрак, – похвастался глава семьи.
– В таком случае свари мне яйца, сделай тосты с беконом, – бросила через плечо Эмили, направляясь в ванную. – Кофе должен быть крепким и сладким. Да, и не забудь про апельсиновый сок.
– Хорошо. Ночь прошла просто отлично, да?
– Угу… Но я жадина, мне хочется большего.
– Прекрасно. На сегодня у меня обширная программа. Правда, сейчас мне нужно отлучиться часика на четыре, чтобы навестить больного ребенка, а то меня беспокоит его состояние. Удивительный маленький человечек, постоянно спрашивает, помогу ли я ему. Пришлось ответить, что буду стараться изо всех сил. Он хотел коньки к Рождеству, а семья живет бедно и не может позволить себе такую роскошь, поэтому я купил коньки ему и его сестре. Как ты считаешь, это прилично? Ну… я имею в виду их мать…
– Ян, это просто прекрасно. Их мама будет очень благодарна. Спасибо тебе за все сделанное.
– Да, я купил подарки еще нескольким детям… Если быть более точным, то двадцати. Ты ведь не станешь возражать?
