Екатерина Морозова - Фол последней надежды (СИ)
- А если там мое имя? - удивилась я.
- Отрежу. Ты лучше скажи, откуда ты его знаешь? Оказывается, моя мышка-сестренка скрывает от меня подробности своей активной личной жизни? - понимая, что брат не успокоится, пока не выведает у меня всё в подробностях, я рассказала, что к чему.
Ванька развеселился не на шутку, приведя сравнение, что моё вчерашнее приключение, это то же самое, что если бы ему помогла перейти через дорогу сама Анджелина Джоли.
Как только мы вышли в свободное от людей пространство, мы увидели ожидающих нас под деревом Ларису и Витю, однако Ваня, сгораемый любопытством, не стал их дожидаться, открыв ежедневник. Мой любопытный нос, который, я надеялась, не оторвут и даже не прищемят ежедневником, заглянула в него, читая размашистый подчерк Алексея. Там, синим по белому, была написана фраза, которая гласила:
"Моей самой большой фанатке, страстной любительнице футбола, Нине". Далее следовал автограф Моторина и изображение кривого человечка с футбольным мячом в руках.
Я разозлилась, и даже попрыгала немного на каблуках. Но потом улыбнулась, вспоминая лукавый взгляд Моторина. Вот негодяй, хотя с чувством юмора у него всё в порядке. Ваня в отличие от меня расстроился, поняв, что эту надпись ему никак не исправить, посвятив себе любимому.
- Держи, заслужила, - протянул он мне ежедневник. - Дарю.
Я взяла толстый блокнот из рук брата, продолжая улыбаться.
- Как вам игра? - спросила Лариска и добавила: - Моторин был как всегда неподражаем!
- Оказывается, моя сестрёнка с ним лично знакома, - ошарашил этой новостью свою девушку Иван.
А Витя, казалось, совсем не слушал наш разговор, задумавшись об этимологии существительного "футбол". Лариса же напротив, сильно увлеклась этой темой и расспрашивала меня об Алексее до самого нашего расставания на автобусной остановке.
- Хочешь, я тебя подвезу, чаровница? - предложил мне Бобров, недавно приобретший новенький иностранный седан.
Слушать всю дорогу домой о том, какая я "зараза" и услада его мыслей, мне жутко не хотелось, поэтому я резко отказалась от такого щедрого предложения Вити, сказав:
- Спасибо большое, Вить, но я еще обещала к Степану после футбола зайти. Он совсем рядом со стадионом живет, - о существовании моего лучшего друга знал даже Бобров, который сделал скорбное лицо после услышанного, но перечить не стал.
* * *
- Бойцова! Ну, наконец-то ты зашла, - Степка открыл мне дверь, безоружно улыбаясь.
- Привет, Мельников! - обняв за мощные плечи Степана, я поцеловала друга в щёку, проходя внутрь его четырехкомнатной квартиры, обставленной по последним тенденциям современного дизайна.
- Голодная, наверное? - всё также улыбаясь, спросил обладатель карих глаз и светлых прядей волос в взлохмаченной прическе.
- Еще как. Этот футбол точно не для меня! Такое чувство, что многие туда ходят не ради игры, а просто для того, чтобы покричать за свою команду и подраться в темном переулке, - я горестно вздохнула, тряхнув кудряшками, которые рассыпались по плечам.
- Я предлагал пойти вместе со мной, но ты отказалась, - театрально надулся Степан и, как всегда, пошутил: - Кто он? Для кого это ты вырядилась? Я уже ревную!
- Бобров, - услышав это, Стёпа сделал огромные испуганные глаза, как у аборигена джунглей при виде самоката, и произнес:
- Не может быть! - он не знал Виктора лично, но был крайне много о нем наслышан, поскольку Мельников был для меня всем: жилеткой для рыданий, палочкой-выручалочкой и просто настоящим другом, который был готов слушать меня круглосуточно.
Со Стёпой мы познакомились еще лет десять назад. Богатый мальчик из известной семьи никогда бы не пересекся с такой обычной девчонкой как я, если бы не наши родители. Папа - владелец столичного цементного завода, старался дать сыну всё самое лучшее: репетиторы, самая дорогая школа в округе и, естественно, спорт, поэтому Мельникова в обязательном порядке отправили постигать навыки айкидо и рукопашного боя в спортивный центр нашего города.
Мой отец, хоть и не был магнатом, а всего-навсего преподавателем физики в гимназии, но амбиции имел, не хуже Стёпкиного семейства.
- Ты, Нинка - моя надежда! - всегда говорил мне папаня. - И фамилия у тебя соответствующая - Бойцова. Поэтому, пойдешь обучаться восточным единоборствам. Борец из тебя получится некудышный, - отец оценил мою мощь, пощупав мышцы на руке, вернее их отсутствие, и продолжил: - Поэтому будешь изучать основы айкидо.
Именно так я и оказалась в одном спортивном центре с Мельниковым. Надо сказать, наше первое знакомство явно не заладилось: Степан задирал всех в округе, дрался с другими парнями из секции и отвергал всех девчонок, которые только горестно вздыхали при виде надменного красавца. Меня он не замечал ровно до того момента, как я ворвалась в мужскую раздевалку, высказав ему всё, что я думаю о таких избалованных парнях, как он, оторвав его от издевательств над Сидоровым, которого дружки Степана уже затащили в душ, намереваясь хорошенько избить. Спасение Сидорова мне дорого обошлось: с тех пор, я стала объектом постоянных насмешек Мельникова и его компании. Даже тренер, который полностью зависел от финансовой поддержки семейства Мельниковых, заставлял меня отжиматься от пола за малейшую провинность, даже за опоздание на пару минут на тренировку или плохо выполненный прием.
Всё изменилось одним пасмурным вечером, когда я ждала отца, чтобы он забрал меня с тренировки на машине домой, поскольку по закону подлости, когда намечается дождь за окном, зонта в моей сумки почему-то никогда не оказывается. Я уже сложила кимоно в спортивную сумку, когда услышала, что в зале кто-то отчаянно молотит "грушу". Осторожно выглянув из раздевалки я, сняв кеды, ступила на татами. Оказалось, что бедная кожаная "груша" страдает от остервенелых ударов Степана, который молотил её с таким усердием, что не замечал всего, что происходит вокруг. Лишь только когда я подошла к нему ближе, он оторвался от своего увлекательнейшего занятия, грубо спросив:
- Чего тебе, пигалица?
В другой раз я точно обозвала бы его куда менее лестным выражением, чем меня одарил сам Мельников, но тут я заметила, что с костяшек его пальцев стекает кровь. Ничего не говоря, я достала из сумки эластичный бинт, за неимением обычного, попросив Стёпу:
- Дай руку.
Он протянул её мне, молча наблюдая, как я перевязываю её бинтом. Степан не поблагодарил меня, лишь отвернулся, буркнув:
- Иди отсюда, - и вернулся к прежнему занятию.
Подумав о том, что Мельников, не смотря на его дорогую одежду и автомобиль с личным водителем, доставляющим его на тренировки, всего лишь неотесанный, невоспитанный деревенщина, который не способен даже сказать простое слово "спасибо", я вышла на улицу к отцу.
