Джей Браунелл - Точки над I
- Очень. Здесь есть место где можно перекусить?
Алек рассмеялась и вышла из ванной.
- Не в такую погоду и не в такой поздний час. В Обри нет обслуживания для туристов. Но, я могу обслуживать гостей.
Я завернулась в полотенце и последовала за ней в спальню.
- Дай мне пару минут, чтобы одеться и я спущусь и помогу тебе.
Ужин был простым – жареные куриные грудки с тушеными овощами и гренками. Впервые за долгое время я видела, что Алек не смешала свой напиток с водкой. Разумеется, только то, что я не видела как она добавляла в стакан водку, не означало, что ее там не было. Алек была алкоголиком, который наслаждался своим алкоголизмом. Она могла быть грубой и язвительной и слишком пьяной, чтобы обращать внимание на то, что она злит меня или причиняет мне боль.
Возможно, чтобы способствовать легкому усвоению пищи, наш разговор носил поверхностный характер, касаясь либо наших общих друзей, либо текущих событий в мире. Мы не говорили о Келлен Брент, свадьбе или о нас.
После того как мы убрали кухню Алек сказала, что она устала. Она удостоверилась, что у меня было одеяло и все остальное, нужное в таких случаях, прежде чем отправиться в постель. Перед тем как выйти, она облокотилась на перила лестницы.
- Кстати, когда ты была в душе, звонила Джилл. Может, тебе стоит перезвонить ей.
Я смотрела на закрывшуюся дверь. Она сделала это специально. Она больше не хотела обсуждать это сегодня, поэтому дотянула до последнего и сказала мне за несколько секунд до того, как пойти спать. Теплые чувства, которые появились у меня к ней за вечер тут же превратились в лед.
Единственный телефон, который мне удалось найти, находился в студии Алек. Я села за стол и набрала номер Виндчейза. Я нетерпеливо ждала соединения и четыре гудка спустя Джиллиан ответила. Она казалась сонной.
- Прости, что звоню так поздно. Я только получила твое сообщение.
Я поняла, что Джиллиан уже была в постели.
- Все в порядке, Виктория. Она приедет?
Мне стало жаль ее. Она так отчаянно желала, чтобы Келлен присутствовала на свадьбе. Как мне сказать ей, что Келлен не только не собиралась приезжать на свадьбу, но и что я не получила отказа от нее самой?
- Нет, Джиллиан, не приедет. Ее даже нет здесь.
Джиллиан молчала. Затем недоуменно спросила:
- Откуда ты знаешь, что я звонила? Я оставила сообщение на автоответчике Келлен.
- Я в доме Келлен. Здесь только ее подруга и она позволила мне остаться на ночь.
- Ее подруга? А эта подруга случайно не Алек Чейзн?
Голос Джиллиан звучал раздраженно.
Ее тон удивил меня. Если Джиллиан не любит Алек, почему у нее в доме висит несколько ее картин?
- Да, это она.
- Алек рядом? Могу я поговорить с ней?
Голос Джиллиан был ледяным. Казалось, она была зла на Алек. Но почему на Алек? Это Келлен не было дома. Это Келлен не собиралась приезжать на свадьбу.
Я посмотрела на потолок.
- Она уже в постели.
Джиллиан глубоко вздохнула. Когда она заговорила, ее голос был спокойным, но слова... убийственными.
- Алек Чейзн не подруга Келлен. Алек Чейзн и есть Келлен.
Я любила Алек Чейзн. Я встретила ее сразу как только она переехала из какого-то английского прибрежного городка в теплый, солнечный Лос-Анджелес. Ее легкий английский акцент заставил меня предположить, что она была англичанкой, а она так ни разу и не поправила меня. Алек никогда не отрицала и не подтверждала никаких предположений. В Лос-Анджелес Таймс у меня своя колонка. Моя лучшая подруга Элейн Роше является агентом Алек, а также владелицей галереи, в которой выставляются работы Алек. Рано или поздно мы с Алек должны были встретиться.
Как-то раз Элейн попросила меня об услуге. Алек только приехала в Лос-Анджелес и была очень талантливым, но неизвестным здесь художником. Элейн уговорила меня сделать с ней интервью, чтобы дать ей, как говорила Элейн, «очень нужный старт». Я не знала, что на тот момент Алек была уже хорошо известным художником в Лондоне и не являлась одним из открытий Элейн.
Молодая девушка, которую я встретила в тот день за ланчем, была совсем не тем, чего я ожидала. Алек появилась одетая в шелковый темно-синий зауженный костюм с кружевным серым платком, выглядывающим из нагрудного кармана. Ее светлые волосы лежали на плечах волной, точно так же как сейчас у Джиллиан. Темно-серые глаза оценивающе пробежались по мне и я почувствовала как меня тут же списали со счетов. Я не была той, кого Алек хотела бы узнать получше. Интервью было коротким и по существу. Алек ответила на основные вопросы, отбросила остальные, как незначительные и исчезла до того, как подали еду.
Позже Элейн объяснила мне, что незадолго до нашего ланча у Алек была назначена какая-то встреча, которая закончилась не очень хорошо и попросила меня не громить ее в своей колонке. Вечером Алек пригласила меня на ужин. Женщина, которая заехала за мной, чтобы отвезти в ресторан, совсем не была похожа на ту женщину, которую я встретила днем. В этот раз на ней было надето простое черное платье с открытыми плечами. Она была очаровательна и много шутила. Она все еще не хотела обсуждать свою жизнь в Англии или свою семью. Все, что она сказала это только то, что она жила со своей бабушкой. Ту ночь она провела в моей постели. Через шесть месяцев я переехала в ее дом на Бенедикт Каньон.
Я так и не узнала об Алек ничего больше того, что она сообщила мне в первую ночь. Вначале она спокойно переносила мои вопросы, и даже иногда находила мой интерес забавным. Однако, вскоре она стала нетерпима к ним так же, как я была нетерпима к ее скрытности. Чем больше я требовала от нее ответов, тем больше Алек отдалялась от меня. В конце наших отношений мы почти не разговаривали.
Если бы я наступила на горло своей настойчивости и ослабила хватку, то заметила бы, что Алек находилась на краю. Она рисовала как заведенная, словно ее разум зависел от того, напишет ли она этот морской пейзаж в эту данную минуту. Она могла рисовать сутками, поддерживая себя только 7-Up и водкой. Картины, которые она создала в то время, в те последние полгода, что мы были вместе, ее лучшие работы. С тех пор она не создала ничего, что могло бы сравниться с ними.
Последней каплей для Алек стали мои вопросы о женщине с мягким голосом, чьи звонки доводили Алек до исступления. Я хотела знать кем она была и почему она так расстраивала Алек, но она отказывалась не только отвечать, но и выслушивать мои вопросы. Она либо уходила, либо закрывалась в комнате, либо, если мне удавалось загнать ее в угол, просто игнорировала меня, уставившись куда-то за мое плечо. Она делала все что угодно, только чтобы не слышать меня.
