Линда Чейтер - Дьявол по имени Любовь
— Да не Господу, Хариэт. Вы поставили не на того парня. Позвольте мне кое-что объяснить вам. Вы не единственная грешница в этой комнате. Эти люди воображают, что они в безопасности в своих маленьких уютных бастионах цивилизации, но не понимают того, что если заперли ворота и выбросили ключи, то дьявол не остался снаружи, он в них. Все они прогнили до сердцевины.
— А почему вы считаете меня грешницей? — возмутилась я. — Я не совершила ничего дурного.
— Не хитрите со мной, Хариэт, не пытайтесь меня одурачить — дьявол видит все, что вы делаете. Разве вы забыли то небольшое представление, которое устроили сегодня днем в библиотеке? Именно ваша жажда мести, жажда убийства, именно ваш импульс вызвал меня из преисподней, и вот я здесь. Я не трачу время зря, не расточаю его на мелкие грешки.
— Я… я… ничего не сделала… — Голова у меня закружилась. Откуда ему это известно? Сделав еще один большой глоток вина из своего стакана, я тупо уставилась в него. Он все еще был полон до краев. — Но ведь я и впрямь ничего не сделала. Разве не так?
— Знаю. Я воспрепятствовал этому. Вы могли смешать все мои карты. Но зрелище было занятное — вы могли бы обрушить на соперницу не только свой гнев, но гордость и зависть. И во всех этих трех смертных грехах из семи вы повинны.
Я открыла рот, потом закрыла его, не доверяя своему голосу.
— А как насчет остальных? — не унимался мой собеседник, продолжая оглядывать комнату. — Думаю, здесь мы найдем их все.
Он поймал мой взгляд и кивнул, указывая на прекрасно одетую женщину, стоявшую среди группы людей в середине комнаты, одну из подруг Салли.
— Вот вам и обжорство — вы слышите этот ураган звуков? Задыхаясь, я вцепилась в его руку, чтобы удержаться на ногах, — музыка будто утихла, а голос зазвучал где-то внутри моей головы. Что же это такое? Телепатия?
«Кто-нибудь заметит, если я возьму еще одну куриную ножку? Там осталось только три, а я знаю, что уже взяла четыре, но едва ли кто-нибудь считал их».
Я узнала этот голос. Он принадлежал женщине — я подслушала, как она говорила с Салли о своем последнем плане строжайшей диеты, как только вошла в комнату.
— Не беспокойтесь, — улыбнулся Мефисто. — Это всего лишь фокус. Он вам не повредит.
«Если я возьму ножку салфеткой, то унесу ее в ванную и там съем. Там мне удастся обсосать все эти вкусные хрящики, и никто ничего не заметит. А может, притвориться, что я решила отнести тарелку в другую комнату и предложить гостям? Тогда я съела бы все три».
Женщина уже бочком проталкивалась к столу с закусками. Я с благоговейным ужасом взирала на Мефисто. Тоже какой-то трюк.
— А теперь — вот вам лень. — Он указал на студента, возлежащего на софе. Голос, звучавший в моей голове, изменился — сейчас он, несомненно, принадлежал мужчине, говорившему вяло и томно растягивавшему слова.
«Зачем, черт меня дери, я сказал Сандре, что встречусь с ней после вечеринки? С какой стати я потащусь в гору до ее берлоги, да еще ночью? Но если я позвоню ей, она начнет стыдить и уговаривать меня. Может, лучше притвориться, что я забыл? Сыграть в дурачка? Я ведь свободный человек. Кто посмеет это оспаривать? Боже, у меня просто лопается мочевой пузырь. Но здесь так уютно. Так не хочется подниматься. Куда это я поставил банку „лагера“?»
Данкен прошел мимо софы, чтобы сменить кассету на стереомагнитофоне, и голос умолк. Снова гремела музыка, на этот раз еще громче, и Данкен повернулся с улыбкой к человеку, стоявшему рядом с ним:
— Как дела, Джордж? Готов плясать до упаду?
Он начал жестикулировать, имитируя агрессивные движения танца, и оба они рассмеялись.
— А вот вам и скаредность, — пробормотал Мефисто.
«Не стоит тебе быть таким самодовольным, Джордж. Возможно, ты и купил новую машину — знаю, что твой „ситроен“ припаркован на улице, но я первый в списке на повышение, и, если у Салли появится новый клиент, я очень скоро приобрету „БМВ“. Если бы только не высокая оплата частных школ, которая так меня подкосила. Но я поднимусь по служебной лестнице до самого верха и покажу тебе, кто сильнее. А уж когда умрет мамаша Салли, мы выплатим все до пенни за дом… и думаю, старая летучая мышь долго не протянет…»
— Как, черт возьми, вам это удается? — спросила я Мефисто, не в силах подавить улыбку. Данкен не скрывал своих социалистических идей. — Это что, особый вид гипноза?
— Тихо! — Он прижал палец к губам. — Я еще не закончил. Самое лучшее приготовлено на десерт.
Взяв за локоть, он повернул меня так, что я оказалась напротив Эндрю и его дамы, стоящих у камина и погруженных в беседу.
«Хотел бы я знать, что она обо мне думает».
Я невольно вздрогнула. Для меня было шоком услышать знакомый голос Эндрю в таких обстоятельствах.
«Полагаю, это только совпадение, что мы приехали сюда одновременно. Однако она стоит так близко ко мне, так близко, что я ощущаю тепло ее кожи…»
— Вожделение, — прокомментировал Мефисто, издав неприятный смешок.
«Мне видны ее соски сквозь платье. А что, если я прикоснусь к ней? О Боже, надо запретить себе думать о таких вещах. Вероятно, она даст мне пощечину, даже если я попытаюсь поцеловать ее, прощаясь с ней на ночь. Следует собрать всю свою волю, не думать о ней, не валять дурака. Она просит повысить ее оценки в последнем семестре и лишь поэтому разговаривает со мной. Но… представить, только представить себе, что мои руки прикасаются к ее груди, что я прижимаюсь щекой к этой шелковистой и нежной коже…»
Я смахнула слезы ревности и раздражения. Вероятно, Эндрю никогда не думал так обо мне. Почему все мужчины одинаковы? Почему их не интересует ничего, кроме мимолетных удовольствий плоти?
Мефисто коснулся моей руки:
— Вы ведь многое бы отдали, чтобы оказаться на ее месте? Да?
Я горела желанием дать ему отпор, сбитая с толку тем, что он знал все мои мысли.
— Я бы не хотела быть такой, как она! Если бы я была молода и красива, то нашла бы лучшее занятие, чем флиртовать с мужчинами, годящимися мне в отцы. Я жила бы достойной жизнью и попыталась бы обрести счастье в этом чертовом и несчастном мире!
Он лишь высокомерно улыбнулся. Я отхлебнула добрый глоток вина и теперь недоверчиво наблюдала, как темно-красная влага закрутилась маленьким смерчем и снова поднялась к краю стакана. Должно быть, он каким-то образом умудрился всунуть мне наркотик — вероятно, так. Я смотрела на него безумными глазами.
— Если вы дьявол и обладаете властью, вы сможете дать мне все, что я хочу? — Я слышала в своем голосе истерические нотки, но уже не могла контролировать его. — Чего же вы за это потребуете? Мою душу? Пожалуйста! Она ваша! Потому что ни одному чертову сукину сыну моя душа не нужна! Так ведь?
