Уинтерз Ребекка - Зигзаги судьбы

Как ему удалось выследить ее?

Быть может, Джаред ожидал, что после разлуки она приползет к нему на коленях? Не уязвленная ли гордость заставила его совершить поездку в Йеллоустон? Не хочет ли он склонить ее к тайной связи?

Этого не будет!

Его коллеги в епархии, несомненно, не знают, где Джаред и что он пытается сделать...

Приехав в Йеллоустон, он совершил аморальный поступок. Покается ли он в своем грехе, когда возвратится в Кэннон? Но отец Джаред Кендалл, безусловно, посчитает, что не нуждается в исповеди, так как еще не нарушил ни одну из десяти заповедей.

Неужели он действительно думает, что она очарована им и будет рада жалким крохам, которые он хочет бросить ей?

Сидни холодно улыбнулась и заперла дверь. Пусть он бьется в дверь, которая навсегда закрыта для него.

Дрожа, она начала раздеваться, чтобы принять душ. Услышав телефонный звонок, Сидни вздрогнула.

Неужели он узнал ее номер у Арчера?

— Алло, — сухо произнесла она.

— Сидни? — неуверенно спросила Сэнди Льюис. Значит, это не отец Кендалл. Сердясь на себя за разочарование, которое она испытала, услышав голос девушки, Сидни заставила себя успокоиться.

— Привет, дорогая.

— У тебя странный голос. Все в порядке?

Сидни сделала глубокий вдох.

— Да. Просто я только что пришла и собираюсь лечь спать.

— Как прошла свадьба?

— Замечательно. Джамал Картер попросил передать тебе привет.

— Правда? — радостно вскричала Сэнди.

— Да. Его мать и сестра приехали на свадьбу из Индианаполиса. Алекс и Джилли пригласили его пожить у них, и следующим летом он будет работать в парке.

— Шутишь...

— Нет. Я пришлю тебе его фотографии. В смокинге он выглядит еще лучше, чем в форме младшего рейнджера.

— Джамал — душка.

— Верно. — Сидни отвела волосы со лба. — Послушай, девочка, сейчас мне нужно заняться кое-чем. Если не возражаешь, я позвоню тебе на следующей неделе, и мы вдоволь наговоримся.

— Конечно! Но я хотела сообщить, что в субботу какой-то мужчина разыскивал тебя.

— Какой мужчина? — Сидни с трудом подавила стон.

— Я не успела спросить, как его зовут, но он сказал, что знал тебя в то время, когда ты работала учительницей.

— Неужели?

— Да. Он пожертвовал тысячу долларов в фонд нового центра.

Сидни едва не выронила трубку. Откуда у священника такие деньги? Почему он это сделал?

— Какая щедрость! Он был с семьей?

— Не знаю. Когда он подошел к моему прилавку, с ним никого не было. Этот мужчина красивее любой кинозвезды.

Когда Сидни впервые увидела Джареда, она подумала то же самое.

— Он напомнил мне темноволосых итальянцев из «Крестного отца». Только глаза у него зеленые, как у моего кота.

Во второй раз за вечер у Сидни закружилась голова.

Когда у священника отпуск, не совершает ли он грех, снимая стоячий воротничок? Могут ли служители церкви проводить отпуск в одиночестве? Разве они не удаляются от мира? Сидни ничего не знала об этом.

Ей ничего не было известно о личной жизни отца Кендалла. Откуда он приехал? Живы ли его родители?

— Он разыскал тебя, чтобы расспросить обо мне?

— Нет, пожалуй. Он увидел, что я помощник рейнджера, и сказал, что когда-то знал женщину из Кэннона, которая стала рейнджером. Я спросила, как ее зовут, и он назвал твое имя. Узнав, что ты уехала на свадьбу в Калифорнию, он спросил, где ты живешь, так как хотел оставить записку. — (Вот, значит, как это произошло.) — Ты нашла его послание?

Сидни крепче сжала трубку.

— Нет. — Она сказала Сэнди, что отныне работает в Гардинере.

Девушка была очень огорчена, и Сидни пообещала, что будет поддерживать связь с ней и другими юными лесничими.

— Может быть, это один из твоих кавалеров? — внезапно спросила Сэнди.

— Нет! — вскричала Сидни. — Я думаю, что он, вероятно, отец кого-то из моих учеников. Ну, да это не важно. Я позвоню тебе.

— Конечно. До свидания.

С трудом сдерживая волнение, Сидни повесила трубку. Отец Кендалл причинил себе массу хлопот, разыскивая ее. Для чего?

Чувствуя беспредельное отчаяние, Сидни разделась и, упав на постель, разразилась рыданиями.

Когда она пробудилась, дрожь сотрясала ее тело. Сознание было затуманено сном, в котором она провела ночь с отцом Кендаллом в его доме, и Сидни решила, что страдает от огромного чувства вины, вызванного тем, что она делала во сне.

Затем она, к большой досаде, поняла, что спала поверх одеяла. Казалось, реальность сна не оставляет ее в покое. Тело до сих пор помнит прикосновение Джареда, когда прошлым вечером он подхватил ее на руки и внес в комнату.

Потрясение становилось все сильнее, так как она знала, что отец Кендалл где-то поблизости и ждет подходящего момента, чтобы воспользоваться ее уязвимостью.

Побуждаемая страхом перед новой встречей и тем, что она не способна оказать Джареду сопротивление, Сидни устремилась в ванную, чтобы принять душ. Надев чистые джинсы и синий трикотажный топ, она накрасила губы, причесалась, взяла сумку и открыла дверь, намереваясь выйти из квартиры. В тот же миг Сидни едва не столкнулась с высоким крепким мужчиной. Если бы он не схватил ее за плечи, она не удержалась бы на ногах.

Подняв глаза, она увидела отца Кендалл а в выцветших джинсах и темно-красной спортивной рубашке. Он был гладко выбрит и молча смотрел на нее. Задыхаясь, Сидни высвободилась из его рук.

Надежда на то, что она успеет уйти, прежде чем появится Джаред, рухнула. В глубине души Сидни знала, что это неизбежно. Он не оставит ее в покое, пока она не согласится поговорить с ним.

Вместо того чтобы избегать его, следует выяснить, что ему нужно, и покончить с этим. Иначе душевное смятение погубит ее.

Приняв решение, Сидни сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться, и посмотрела в лицо мужчине, который давно завладел ее сердцем и душой.

— Что вам нужно? — решительно спросила она, чувствуя, как сильно бьется сердце.

Джаред прищурился и не сдвинулся с места.

— Вы поняли, что нам надо поговорить, Сидни. Я рад этому.

Она нервно провела влажными ладонями по бедрам, и этот жест не ускользнул от его внимания.

— Мне пора в школу, и я освобожусь не раньше четырех часов.

— Я заеду за вами в четверть пятого.

Он загнал ее в угол.

Сидни зачарованно смотрела, как бьется крошечная жилка на щеке Джареда. Прежде борода скрывала нижнюю часть его лица, и теперь оно казалось более располагающим и человечным.

Более соблазнительным.

Все это неправильно, но он не оставил ей выбора.

— Хорошо.