Анна Антонова - Кекс на пляже

– А я – оперный певец.

Ну, сейчас начнется! И точно, понеслось.

– Да ты что! Где выступаешь?

– Здорово! В настоящем театре?

– А что поешь?

– Круто, Ленского! Споешь здесь как-нибудь?

Даже про газету мою не спросили! Конечно, это вам не оперный театр…

– А ты что здесь, собственно говоря, делаешь? – невежливо вклинилась я в светский разговор.

Леня осекся, перевел взгляд на меня и совсем другим тоном проговорил:

– Да тоже вот решил во вторую смену перевестись… Надоело на завтрак к восьми ходить. Да и ужин слишком рано… – объяснял он, почему-то глядя на новых соседей.

– Конечно, – подтвердил Роман. – Очень надо в отпуске в такую рань вставать!

Вскоре они с Надей пожелали нам приятного аппетита и удалились.

Я болтала ложкой в чашке с компотом, сосредоточенно наблюдая за кусочками неопознаваемых фруктов.

– Надь… – наконец не выдержал Леня. – Что-то не так?

– Да нет, все так.

– А что тогда такая хмурая?

– Я не хмурая.

– Ну я же вижу.

– Ты мог хотя бы предупредить? – наконец подняла глаза я. – Что ты меня перед людьми в дурацкое положение ставишь?

– По-моему, люди ничего не поняли, – пожал плечами Леня.

– Как же, не поняли! «Вы вместе?» – передразнила я. – Спасибо хоть не спросили: «Вы не муж с женой?»

– Да мы, кажется, ясно сказали, что в разное время приехали! – напомнил он.

– А почему тогда спросили? – не отставала я.

– Не знаю, – отрезал Леня. – Значит, мы смотримся как пара!

– Ах, вот как?

– Да что такого-то? Ты меня стесняешься? Я же говорил, что собираюсь перейти!

– Я думала, ты шутишь!

– Ну, раз ты так этого не хочешь… – он резко поднялся и с грохотом отодвинул стул.

– Подожди! – я тоже вскочила. – Я… Извини, в общем. Я… рада. Молодец, что перевелся. Сможем купаться вместе, в город ездить, и вообще… Просто не люблю, когда на меня таращатся, да еще и вопросы дурацкие задают.

– Пора бы уже привыкнуть.

– К чему?

– Что на такую красивую девушку все смотрят!

– Издеваешься, да?

– Ох, Надька… – он схватил меня за плечи и легонько встряхнул.

– Пусти! – возмутилась я. – Все смотрят!

– Пусть смотрят, – беззаботно отозвался Леня.

– Представляешь, Ленечка перевелся во вторую смену! – пожаловалась я Лариске.

Мы стояли на крыльце и наблюдали, как налаживают аппаратуру для дискотеки.

– Народ из-за нашего стола уехал, и он теперь со мной сидит.

– Ну здорово, – хихикнула подружка. – Видишь, ему дорога каждая минута, проведенная вами вместе!

– Издевайся-издевайся, – вздохнула я. – Он и так за мной ходит, как хвост, а теперь вообще круглосуточное наблюдение будет! Нет, правда, не ожидала от Ленечки такого коварства…

– И еще скажи, что тебе не нравится! – прищурилась она.

– Ммм… – задумалась я и честно ответила: – Да нравится, конечно. Кому ж такое не понравится.

– Так что не выделывайся, – подытожила подруга. – Кстати, вот и он, – кивнула она. – Смотри-ка, шикарно выглядит!

Ленечка и правда наконец-то переоделся в рубашку, брюки, туфли. Не иначе, танцевать собирается! Ну посмотрим-посмотрим… Хорошо, что я тоже не оплошала, подготовилась к дискотеке – надела короткую черную юбочку и блузку, тоже черную, под горло, зато открывающую плечи. С наметившимся загаром выглядит очень эффектно!

Людей пока было не очень много, да и те жались по краям площадки и теснились на скамейках. Понятное дело, сейчас надо одну за другой ставить бойкие заводные песенки, растрясать народ. Но глупые парни, заведовавшие музыкой, взяли и врубили медляк… Немногочисленную публику вихрем сдуло с площадки, она совсем опустела. И тут случилось чудо. Леня подошел ко мне, протянул руку:

– Пошли!

– Куда? – не поняла я.

– Танцевать.

– Ааа… – я неуверенно оглянулась по сторонам.

– Не умеешь? – прищурился он.

– Я? – вспыхнула я. – Ладно, пошли!

Танцевал Леня отлично. Не топтался на месте мимо музыки, норовя посильнее прижаться да облапать за что-нибудь, как это обычно бывает, а действительно вел, красиво и умело. Я, конечно, изо всех сил старалась соответствовать, но просто кожей чувствовала множество любопытных взглядов, и это здорово нервировало.

– А ты классно танцуешь, – сказала я, скрывая смущение. – Занимался?

– В театре, – пояснил он. – Для спектаклей ведь часто бывает нужно, особенно для оперетт…

– Так там, наверно, не такие танцы?

– Ну, конечно, – усмехнулся он. – Вальсы всякие, мазурки… Но, сама понимаешь, чувство ритма, умение слушать музыку универсальны…

– Да-да-да, – подхватила я. – Заметно…

Песня кончилась. Леня обнял меня и вдруг оторвал от земли. Я так растерялась, что даже ахнуть не успела, а он уже поставил меня обратно и поцеловал прямо в губы. По публике пронесся восхищенный вздох, а какой-то дурак даже захлопал.

– Ты что делаешь? – прошипела я, когда мы неспешно, несмотря на мои попытки ускорить шаг, покидали площадку. – Мы что, на демонстрации?

– А ты что, стесняешься? – невозмутимо осведомился он.

– Нет, но…

На следующую быструю мелодию народу высыпало видимо-невидимо. Мы тоже остались, но просто дергаться под глупую попсу было уже скучно, и мы не сговариваясь стали пробираться к краю площадки, где и наткнулись на новых соседей по столовой.

– Ой, привет! – обрадовалась Надя. – Вы так красиво танцуете! И вообще здорово смотритесь вместе, оба такие стройные, симпатичные…

Я смутилась, а Леня с достоинством кивнул:

– Спасибо.

– А вы чего тут с краю? – поспешно сменила тему я.

– А нам по-другому нельзя, – махнула рукой Надя. – Роме, чтобы танцевать, требуется пространство метра полтора в диаметре.

– Зачем? – удивилась я.

– Да он прыгает, руками машет… Может кого-нибудь и зашибить ненароком!

Рома, против ожиданий, не возмутился, а согласно кивнул.

– Ну мы пойдем, – сказал Леня и потащил меня прочь от освещенного танцпола. На этот раз я даже не сопротивлялась.

Мы остановились на смотровой площадке. То есть одно название, конечно, а не смотровая площадка, просто утоптанный пятачок у обрыва к морю. Но пятачок уютный, со всех сторон скрытый деревьями, между которыми перекинуты скамейки. Я подошла к ограждению и взялась за него, глядя вниз, на темную воду.

– Осторожно! – Леня приблизился сзади и положил ладони поверх моих. Но тут же, сам себе противореча, оторвал их от перил и раскинул мои руки в стороны.

– «Титаник», – пробормотала я.

Скажет или не скажет: «Я король мира»?