Сара Болл - Девять месяцев
Я поискала взглядом Мэгги и обнаружила ее, флиртующую с Ноем. Шелли вообще не было видно. Я вышла из гостиной, чувствуя себя Тамарой без пары.
В коридоре музыка была еще громче. Она неслась из комнаты прямо передо мной, и я видела на стене тени танцующих. Я отступила на мгновение, не зная, что делать: то ли идти прямо в это веселье, рискуя не встретить и там ни одного знакомого лица, то ли сбежать, чувствуя себя идиоткой. Меня спас знакомый голос, раздавшийся со стороны лестницы:
— Холли! Я так рад тебя видеть!
Я посмотрела вверх и увидела Саймона, брата Тома, спускающегося вниз. Он выглядел невероятно привлекательно в элегантных черных брюках и широкой голубой рубашке. В этот момент я вспомнила, что сказала Мэгги в четверг на кухне, и мои щеки вспыхнули.
— Не думала, что встречу тебя здесь, — неудачно соврала я.
Боже мой, он был так похож на Тома! Если бы Тома немного подстричь и спрятать от солнца на несколько месяцев, они могли бы сойти за близнецов. Любая благоразумная женщина предпочла бы влюбиться в Саймона. Из двоих братьев Саймон был более стабильным и благополучным (он быстро сделал карьеру и занимал сейчас пост начальника крупной фармацевтической компании). Но, с другой стороны, Том собирался продолжить семейное дело, при условии, если ему когда-нибудь надоест путешествовать. Саймон же был более романтичным и открытым из них двоих: женщинам казалось, что они могут разговаривать с ним о чем угодно. Он знал, чего хочет. А Том напоминал четырехлетнего ребенка, которого привели на шоколадную фабрику и разрешили выбрать что-то одно.
— Есть новости от брата? — спросила я, поправляя волосы и стараясь выглядеть безразличной.
— Вот недавно получил от него открытку. Этот везунчик учится нырять с аквалангом на Гавайях. Рождество планирует провести в Австралии. Больше ничего не сообщил, ты же знаешь, какой он.
Я напряглась изо всех сил, стараясь придумать в ответ что-нибудь незначащее.
— У тебя все хорошо, Холли? — спросил он с участием. — Ты, похоже, сейчас разрыдаешься.
— Нет, у меня все хорошо. — (Давай улыбнись, выгляди веселой.)
Он обнял меня за плечи:
— Скучаешь по нему?
— Нет, дело не в этом, честно, просто я устала. Тяжелая неделя выдалась, — мне удалось слабо улыбнуться. Рев басовых гитар из соседней комнаты больно пульсировал в голове.
— Давай выйдем, тебе нужно на воздух.
Он взял меня под руку и вывел через кухню в сад. Декабрьский воздух обжигал, и я поплотнее закуталась в свой кардиган. Какое-то время мы сидели молча; потом я поняла, что все это время Саймон смотрит на меня.
— Иногда я не понимаю своего брата, — вдруг сказал он. — Он выглядит умным человеком, но как он может находиться на другом конце земного шара, в то время как ты здесь? — Он в смущении отвернулся, вертя в руках свой бокал, и кубики льда бились друг о друга. Он выплеснул их на землю и снова посмотрел на меня. — Ты сегодня чудесно выглядишь, — прошептал он, поправляя выпавшую прядь волос у меня за ухом.
«Боже мой, — подумала я, — Мэгги была права, он собирается меня поцеловать». Его лицо было опасно близко, и я почувствовала его запах, в котором смешались ароматы его одеколона и виски. Я подумала, что он, должно быть, пьян, и отодвинулась, подальше от искушения.
— Саймон, я думаю, что ты выпил и не понимаешь, что говоришь.
— Нет, Холли, дело не в этом. Я немного выпил, ты права, но это из-за того, что знал, что ты придешь. Я пил, чтобы набраться смелости и сказать о своих чувствах… ты мне действительно очень дорога. — Он взял меня за руку. — Я хочу сказать тебе… мне нужно… — Он наклонялся все ближе и ближе.
Черт, он сексуальный. Его губы были в миллиметре от моих; я подумала, что веду себя так, как будто между мной и Томом нет ничего серьезного. Он наклонил голову для долгого поцелуя, и я почувствовала его теплое дыхание на своей щеке, и вот, вот…
Внезапно в ночной тишине раздался пронзительный крик, и я подскочила на месте с колотящимся сердцем. Я чувствовала себя воришкой, попавшимся в свет полицейского фонарика.
Из-за огромной ивы донесся хриплый смех, и из глубины сада выскочила та самая рыжеволосая девица, которая разговаривала с Оливером. За ней гнался какой-то мужчина в два раза старше ее. Он нагнал ее и перекинул через плечо, как пожарный рукав, отшлепал по заднице и унес обратно за дерево. Девушка сучила ногами и весело хохотала.
Я повернулась к Саймону, чувствуя, будто сделала что-то лишнее.
— Извини, мне надо идти.
И я вернулась на кухню, чувствуя спиной его взгляд.
Кухня была заполнена флиртующими людьми. Я обвела взглядом помещение в надежде увидеть Элис, чтобы рассказать ей, что произошло, но не обнаружила ее. Я проталкивалась через комнату, когда внезапно услышала гнусавый вскрик:
— Черт, больно!
С ужасом я поняла, сто налетела прямо на Кэролайн. Она наклонилась, растирая лодыжку и проверяя полученные ушибы. К сожалению, я не сломала даже кончик ногтя на ее ноге.
Она разогнулась во все свои шесть футов. Ростом выше среднего мужчины, она поражала своей внешностью. Ее волосы были такими блестящими и длинными, как грива лошади на выставке, ну а ноги! Ух! В школе мы называли ее Мисс Совершенство, из-за того что она всем своим видом заставляла нас чувствовать себя болотной тиной.
Я попыталась исчезнуть, пока она не узнала меня, но она пригвоздила меня взглядом к полу. Интересно, не появилась ли у меня на лбу лазерная точка, которой она пометила меня как главную мишень.
— Да это же Холли, мне следовало раньше догадаться, — притворно улыбнулась она. — Ты же всегда была неуклюжей, — она ткнула пальцем мне в плечо, будто я была несмышленым маленьким щенком.
Очень типично для Кэролайн. Таких женщин я бы назвала «улыбающаяся сучка». Она могла удалиться, произнеся на прощание покровительственным тоном какую-нибудь гадость, ослепительно при этом улыбаясь. Она обращалась с вами как с лучшим другом, но четко знала, в какое место уколоть вас во время разговора так, чтобы совершенно уничтожить. К сожалению, мужчины были очарованы этим. Она всегда вела кого-то на поводке. И самое худшее заключалось в том, что если вы пытались пожаловаться на нее кому-нибудь, он непременно отвечал: «Кэролайн? Нет, никогда в это не поверю, она такая славная. Признайся, ты просто ревнуешь».
Она смотрела на меня сверху вниз:
— Где же твой дружок-хиппи?
— Том? Он сейчас путешествует за границей. Не вернется до следующего года, — ответила я, стараясь, чтобы мой голос звучал легко и безразлично.
Кэролайн приподняла бровь с таким видом, будто хотела сказать: «Ага, скорее всего, она старается выглядеть безразличной, в то время как слоняется здесь одна с потерянным видом».
