Любовь Тумановская - Allegro в четыре руки. Книга вторая
— Есть несколько вариантов, но я ещё сомневаюсь… Вот читаю на форуме отзывы студентов. А как твои дела?
— У меня всё нормально. Только, устала немного, — расслабленно хлюпнувшись в кресло, сказала Лена, но внезапно вскочила и с радостно горящими глазами затараторила:
— Слушай! Я вспомнила! У нас ведь соседка, что живет этажом ниже, работает в каком-то престижном ВУЗЕ преподавателем — Лидия Степановна! Как это я раньше о ней не подумала? Она очень приятная и милая женщина! Я как-то присматривала за её котом Соломоном, пока она ездила на дачу. Может, она тебе что-нибудь посоветует?
— Правда? — заинтересовалась я.
— Конечно! Тебе стоит сходить поговорить с ней! Она точно не откажет! Я тебя обязательно с ней познакомлю! Где-то у меня был её номер телефона…
— Подожди, Ленка! Что, прямо сейчас? Я как-то не готова куда-то идти… — растерялась я.
— Ты ведь не на свидание идёшь! Брось! Вполне нормально выглядишь! — пробормотала подруга, листая свой блокнот. — А чего ждать-то?..
— А она что одна живёт? — спросила я, чувствуя какую-то неловкость.
— Нет, не одна, со своим котом! — засмеялась Лена. — Ему-то точно всё равно, с укладкой ты или без!
— Перестань! — улыбнулась я.
— Да не волнуйся ты! Всё будет хорошо! — обняла меня подруга. — У неё никого нет, кроме кота и… дачи. Муж давно умер, а детей у них не было. Вот, я нашла номер. Сейчас позвоню.
В тот вечер Лена отвела-таки меня к Лидии Степановне, которая даже обрадовалась нежданным гостям. Это и неудивительно. Видимо, у неё редко бывают гости. По счастливой случайности, в университете, в котором эта женщина работала уже много лет, и правда имелась кафедра дизайна интерьера. К тому же, это был действительно хороший ВУЗ. Лидия Степановна была филологом и преподавала там украинский язык. Она рассказала нам, что на этой кафедре изучают такие предметы, как «Основы архитектурно-дизайнерской деятельности», «Композицию», «Основы проектной графики», «Проектирование», «Конструирование» и другие. Однако для того, чтобы туда поступить, нужно будет сдавать украинский язык и литературу, а также пройти творческий конкурс.
Спустя пару дней она познакомила меня с преподавателем, с которым я договорилась о частных уроках рисования и композиции. Кроме того, я записалась на подготовительные курсы при университете и накупила книг, которые стала буквально «проглатывать» одну
за другой. Теперь учёба стала для меня приоритетом, а всё остальное потеряло какое-либо значение.
Кроме того, я устроилась на работу — кассиром в один из крупных супермаркетов, находящихся рядом с нашим домом. Ведь мне надо было вносить свою долю за квартиру, которую мы с Леной арендовали на двоих, оплачивать репетитора и курсы. Родители, конечно, помогали мне деньгами. Но не могла же я постоянно тянуть с них деньги: им ведь и самим нужно было за что-то жить. Своей работой я была очень довольна. Я работала по сменам, и это меня очень устраивало, так как была возможность организовать свое время именно так, как мне было нужно, чтобы совмещать и работу, и учёбу, и курсы, и визиты к репетитору…
Моя новая жизнь была такой насыщенной, что порой у меня даже не оставалось времени на то, чтобы перекусить. Хотя едой я еще могла пожертвовать, но никогда не жертвовала знаниями. Никогда не ложилась спать, пока не прочитала запланированное количество страниц. И так день за днем. Нередко Ленка под утро заставала меня в гостиной, уснувшей в обнимку с книгами. В такие моменты она осторожно вынимала из моих рук учебники, накрывала меня пледом и тихонько выключала настольную лампу, давая мне возможность ещё часок поспать. Хотя при всём этом моя доблестная подруга недовольно бурчала и качала головой.
Вот так незаметно пролетела осень, закончилась зима и прошла весна. За это время Лена очень сблизилась с Кристианом. Он часто приезжал к нам в Киев, чтобы побыть с ней, а Ленка уже успела побывать у него в гостях во Франции и познакомилась с его семьёй.
Помню тот день, когда моя подруга, наконец, представила его мне. Это случилось где-то спустя месяц после их знакомства. Тогда у меня на душе, что называется, отлегло. Кристиан и знать не знал, как сильно я волновалась перед нашим с ним знакомством. К счастью, он оказался совсем не похожим на того Кристиана, образ которого хранился в моём подсознании. Тем не менее, тот факт, что молодого человека Лены звали именно так, как в моём дневнике, всё ещё беспокоил меня.
Наконец, наступило лето, которого я ждала с большим нетерпением. Долгожданные экзамены были уже «на носу».
Однажды, возвращаясь домой, я столкнулась на крыльце нашего дома с Лидией Степановной. Она как раз выходила из подъезда.
— Здравствуй, Викуля! — поздоровалась она со мной и поинтересовалась, как мои дела.
— Здравствуйте, Лидия Степановна! У меня всё хорошо. Работаю, готовлюсь к экзаменам, — улыбнулась я.
— Значит, скоро можно будет тебя поздравить!
— Я очень на это надеюсь! — мечтательно закатила я глаза.
— Не волнуйся! Всё у тебя получится! Поступишь! — подзадорила меня соседка. Многочисленные морщинки вокруг её глаз растянулись в тонкие, путаные линии, преображая лицо женщины сиянием добродушия.
— Спасибо вам за поддержку! А вы куда направляетесь, если не секрет? — робко поинтересовалась я, поддерживая разговор.
— Нет, не секрет, конечно, — ответила она, слегка помрачнев. — Иду к своей старой подруге. Когда-то мы с ней на одном курсе учились. С тех пор и стали подругами не разлей вода! Как же давно это было!.. Она, как и я, филолог. У неё такая беда, Викуля, такая беда!
— Что-то со здоровьем?
— Нет, деточка, хуже: у неё муж умер совсем недавно. Вот она и приехала сюда его похоронить. Они ведь уже много лет за границей живут. Но он всегда говорил, что хочет быть похороненным на родине. Ах, бедная моя, Аннушка! — жалостно покачала головой женщина. — После похорон уже почти три месяца прошло, ей нисколько ни лучше! Совсем плоха голубушка: почти ничего не ест, всё время молчит, замкнулась в себе и белый свет ей не мил. К себе домой — за границу — возвращаться отказывается, всё сидит у окна и грустит, старые фотографии перебирает… Вот я и хожу каждый день к ней ночевать: боюсь одну оставлять.
— Может быть, я смогу чем-нибудь помочь? — предложила я.
— Да чем же ты поможешь, миленькая? У тебя своих забот полно!
— А как же дети? Что, некому о ней позаботиться? — с сочувствием взглянула я на свою знакомую.
— Да ну! И говорить об этом не хочу! — махнула рукой Лидия Степановна и, простившись со мной, скрылась за углом дома. А я всё ещё стояла на том же месте и спрашивала себя, что же это за дети такие, которые бросили мать одну в таком состоянии!
