Ольга Егорова - Научи меня любить
Через двадцать минут она услышала, как открылись на площадке двери лифта. Не дожидаясь звонка, тихонько приоткрыла дверь.
Он вошел, смял ее в охапку, прижал к себе так крепко, как будто и в самом деле хотел срастись, стать одним целым, чтобы уже больше никогда — не разлучаться. Она как-то неуверенно вскинула руки, словно в первый раз обвивая его знакомые плечи, вздохнула глубоко и почувствовала вдруг запах роз.
— Андрей?
— Это тебе. Самой любимой, единственной женщине на свете…
Он отстранился. Букет из пяти темно-красных бутонов вынырнул у нее из-за спины, и она подумала с прежней отстраненностью: надо же, не заметила…
— Я даже не заметила… Боже, где ты достал их? Ночью…
— Не важно…
Он прошел вслед за ней в комнату. Опустился на пол рядом с постелью, спрятал лицо у нее на коленях.
— Ты меня простила?
— Не будь ребенком, Андрей. Ну, что с тобой, в самом деле…
— Я боюсь тебя потерять. Не хочу терять тебя. Мне кажется, я просто не смогу жить, если ты меня оставишь. Если в твоей жизни появится кто-то другой…
— Да брось ты, — она улыбнулась немного грустно. — Откуда он появится?…
Промелькнуло в памяти почти забытое лицо — зеленые глаза, длинные волосы, смешное пальто… Она притянула к себе Андрея, спрятала лицо у него на груди и снова повторила:
— Откуда…
Утро выдалось по-летнему солнечным. Ирина приоткрыла глаза, тут же зажмурилась и отвернулась, коснувшись щекой щеки Андрея. Снова приоткрыла глаза и не смогла сдержать улыбки: он спал как-то по-детски, подложив обе сложенные ладони под подушку, и дышал ровно, совсем не слышно.
Зацепив пальцами тонкую прядь волос, она принялась легонько щекотать его за ухом. Он хмурился во сне, но не просыпался. Она не стала настаивать: часы показывали всего лишь половину десятого, и в выходной день спешить им обоим было некуда. Она бы и сама поспала подольше, если бы не солнце.
Минувший вечер и ночь вспоминались отрывками. Ссора, примирение. Казалось, все было так, как обычно — те же слова, те же взгляды. Привычный сценарий, из которого выпадала, пожалуй, одна лишь деталь — букет красных роз, который пламенел теперь на ее письменном столе. Ирина даже не помнила, когда Андрей в последний раз дарил ей цветы просто так, не на день рождения и не на восьмое марта. Может, даже вообще никогда не дарил…
Но дело было даже не в цветах. Совсем не в цветах, она это чувствовала, но никак не могла понять, в чем загадка. Было что-то новое, что-то непривычное, может быть, в нем самом. Как будто за прошедшие с момента их ссоры несколько часов он открыл в себе что-то такое, чего раньше о себе не знал. Только что же, что именно?
Ирина покосилась на Андрея. Он спал все так же спокойно — так, как умеют спать только мужчины и дети. Темная полоса ресниц вдоль сомкнутых век слегка подрагивала, губы полуоткрыты. Почувствовав прилив нежности, она наклонилась и легонько коснулась губами его щеки. Отстранилась, успев заметить, как он улыбнулся во сне. Снова поцеловала, на этот раз более настойчиво и ощутимо…
Он приоткрыл глаза. Ирина засмеялась:
— Извини, нарушила твой сон.
Андрей накрыл ее руку ладонью:
— Нарушай. Еще раз, пожалуйста…
Она послушалась. Было приятно целовать его, размякшего и сонного, почти ребенка.
«А может быть, вот оно — счастье? Засыпать и просыпаться вместе, чувствовать всегда рядом с собой родного человека. Целоваться по утрам…» — подумала Ирина, но сразу же вспомнила, что эти мысли уже не раз за прошедшие шесть лет приходили ей в голову. И вроде бы все было правильно, как и должно быть, как показывают в кино и пишут в книгах — именно в этом и должно было бы заключаться счастье. Простое женское счастье, но…
Если бы не это «но»! Оно всегда попадалось на пути, всегда мешало поставить точку, победно завершив свои мечты и убедившись в том, что счастье достигнуто, поймано за хвост и посажено в золотую клетку. Остается только — кормить, поить и эту клетку чистить. Нет, не все так просто…
Лишь однажды она решилась признаться себе в том, что же означает это «но»: счастье без любви недостижимо. Его не поймать, как ни старайся, потому что оно просто не обитает в тех местах, где не живет любовь. Счастье без любви — самообман, который все равно рано или поздно раскроется. Как ни старайся… А любит ли она Андрея? А он ее — любит?
«А черт его знает», — отмахнувшись от надоевших мыслей, она перевернулась на живот и требовательно прошептала:
— Массаж!
Массаж он делал бесподобно. Почти сразу улетучились из головы все навязчивые мысли, стала ощутимой сквозь оконное стекло теплота солнца, прозрачность облаков, медленно сползающих вниз по небу за горизонт.
— Ирочка, — послышался вдруг из-за двери голос матери. — Вы уже проснулись? Тут Андрея к телефону просят…
Она поднялась, накинула халат. Приоткрыв дверь, взяла телефонную трубку из рук матери и протянула Андрею. Задержалась ненадолго возле вазы с цветами, вдохнула аромат, улыбнулась. Ирина всегда любила цветы…
— Отличная идея, Санек. Погода шепчет… Да, я на машине. А кто еще будет? Бирюков с женой, Пипин с подругой… Отлично! Иришка? Иришка согласится, да, Иришка? Да, она согласна…
Ирина поморщилась. Ее всегда раздражала манера Андрея задавать ей вопросы и тут же самому на них отвечать. «Ты хочешь, чтобы я к тебе приехал? Конечно, хочешь! Я сейчас приеду!» Или: «Я думаю, тебе лучше надеть в ресторан темно-синее платье… Ты же со мной согласна, вот и умница, я жду тебя через пятнадцать минут!»
Вот теперь она в очередной раз была уже согласна с тем, о чем имела весьма смутное представление. Собственно, ее согласия никто не спрашивал…
— Я думаю, часа через два будем. Нет, раньше не получится, мы еще в постели… Представь себе. Ладно, хватит уже шуток твоих дурацких. Ждите…
Андрей выключил телефон.
— Кажется, сеанс массажа на этом окончен, Ирик. Мы едем на дачу!
— Ах, вот с чем я, оказывается, согласна… Кстати, название «Ирик» мне тоже не очень…
— А ты что — не согласна? — он удивился совершенно искренне. — Да ты что, котенок? Выходной ведь, воскресенье! Ты посмотри в окно — какое солнце! Последние погожие деньки!
Ирина пожала плечами. Она просто не любила всю эту компанию — долговязого бритоголового Пипина с его вечно меняющимися подружками, толстого Бирюкова с его чопорной женой и с множеством наколок на теле, и даже сам Санек, лучший приятель Андрея, был ей не слишком симпатичен. Казался каким-то недалеким, глуповатым, и шутки у него всегда были пошлые и неуклюжие.
— Ну, что тебя смущает, скажи?
— Меня ничего не смущает. Просто мы могли бы провести выходной день вдвоем. Без твоего ненаглядного Пыпина с его блондинкой.
