Вера и Марина Воробей - Запоздалое раскаяние
медленно прочитала Черепашка и подняла глаза на Ника. – В этой песне постоянно звучит этот рефрен: «Его у них больше нет. Они его потеряли. Они от него отказались...» Ник, вы в самом деле считаете, что ни у кого из тех, кто вас окружает, в душе нет Бога?
– Ну почему же ни у кого? Кое у кого есть. Понимаешь, может, я, конечно, слишком много на себя беру, но мне кажется, что я с первого взгляда научился распознавать, кто с Богом живет, а кто – без. По глазам.
И прежде чем Черепашка успела осмыслить его ответ, Ник вскочил со стула, дико вращая глазами, обвел всех присутствующих быстрым взглядом и, остановив его наконец на Черепашке, изрек, понизив голос:
– У тебя – есть, а вот у него, – Ник указал пальцем на Гену, – у него – точно нет! Сто процентов!
Услышав это, Гена резко встал и, коротко кивнув, покинул помещение бара.
– Ну, зачем вы так? – с упреком спросила Черепашка.
– Да я же пошутил, – принялся оправдываться Ник. – Просто не надо так буквально понимать тексты песен! – Он виновато улыбнулся.
Черепашка поднялась, попрощалась с Ником, еще раз уточнила время съемки и поспешила к выходу. Все-таки это она привела сюда Гену, а значит, в какой-то степени чувствовала свою ответственность за него.
– Извини меня, пожалуйста! – крикнул ей вслед Ник. – И парню своему передай мои извинения! Хочешь, я ему сам позвоню?
Люся обернулась, замотала головой и, помахав Нику рукой, скрылась в темном проходе.
Гена ждал ее на улице. За все время, пока они шли до метро, он не произнес ни слова. Несколько раз Люся пыталась объяснить ему, что это была шутка, продолжение того, что они видели на сцене, и все такое. Но Гена оставался нем, и тогда Черепашка, передав ему извинения Ника, тоже замолчала.
– Вот видишь, как все получилось, – грустно улыбнулась Черепашка, когда они с Геной остановились около ее подъезда. – Я же говорила, тебе не стоит идти на Ника...
– Да при чем тут Ник! – Казалось, Гену прорвало – с такой неожиданной горячностью прозвучала эта фраза. – Дело не в Нике, а в тебе!
– Как это? – не поняла Черепашка.
Гена сделал брови домиком, отчего его лицо приобрело совсем детское выражение, набрал полные легкие воздуха, видимо, он хотел сказать что-то еще, но потом резко выдохнул, махнул рукой и зашагал прочь. Люся провожала взглядом его в миг осунувшуюся и даже как будто бы усохшую фигуру.
5
– Вот видишь! Что я тебе говорила?! Ведь чуяло мое сердце неладное! – Лу была вне себя от возмущения. Они сидели на скамеечке в сквере. Погода стояла теплая и ясная, хотя был уже октябрь. Уроки кончились, и теперь ничто не могло помешать разговору подруг.
– Ты бы видела, Лу, как он изменился! – лепетала в свое оправдание Черепашка. – Мне даже жалко его стало!
– А он тебя не пожалел, когда... – Лу осеклась, оборвав себя на полуслове.
Еще секунда – и она бы проболталась! Ведь Люся до сих пор не знала, что полгода назад Геша и Шурик Апарин поспорили на нее. А Лу поклялась тогда, что сделает все, чтобы Черепашка никогда не узнала об этом. Да, Лу частенько становилась жертвой своих собственных, бьющих через край эмоций. Впрочем, на этот раз она вовремя спохватилась. А может быть, если б Черепашка знала всю правду, то не повела бы себя так безрассудно и не согласилась бы на встречу с Геной?
– Да чего ты паникуешь, Лу? Скорее всего, мы с Геной никогда больше не увидимся. – Люся искренне верила в то, что говорила сейчас.
– Как же, жди! – скептически протянула Лу. – Отвяжется он от тебя теперь, когда ты стала знаменитостью! Да он в доску расшибется, чтобы ты снова в него влюбилась! Вот увидишь, через неделю...
– А от меня, по-твоему, ничего не зависит? – перебила Черепашка разошедшуюся не на шутку подругу. – Я что, вещь, которой каждый может распоряжаться по своему усмотрению?
Тут с ветки старого клена, росшего прямо за скамейкой, с шумом взлетела ворона. На девочек посыпались красные с желтыми подпалинами листья. Один – особенно яркий и большой – опустился прямо Черепашке на колени. Кленовый лист так отчетливо выделялся на фоне ее черных брюк, что невольно девочки залюбовались им. Люся взяла лист за черенок и поднесла к лицу. Сухой и едва уловимый запах осени показался ей тревожным и грустным. Люся подняла руку над головой и разжала пальцы. Медленно кружась в воздухе, лист стал падать на землю.
«Если он коснется земли прежде, чем Лу успеет что-то сказать, Гена сегодня позвонит!» – загадала про себя Черепашка. Откуда-то сверху послышалось зловещее «ка-а-ар!». В ту же секунду красный лист опустился на землю. Потом наступила тишина, а через несколько секунд снова одно за другим: «Ка-а-ар! Ка-а-ар!»
Лу со значением посмотрела на Черепашку:
– Не хотела бы я оказаться в роли этой вороны, но попомни мое слово, подруга: этот Геша от тебя просто так не отстанет!
– Да уже два дня прошло, а он ни разу не позвонил... А его нового телефона я не знаю, – тихо отозвалась Черепашка, и Лу услышала в ее голосе плохо скрываемую грусть.
– Молодец этот твой Ник! – с неожиданной экспрессией заметила Лу. – Ведь он сущую правду сказал: Геша – форменный подлец!
– Ник этого не говорил, – возразила Черепашка. – Он сказал, что у Гены в душе нет Бога.
– Это одно и то же, – махнула рукой Лу.
– И потом, это была просто неудачная шутка... – Черепашка, склонив голову набок, заглядывала под козырек клетчатой кепки Лу.
– Как знать, – покачала головой Лу и привычно изящным жестом руки перекинула через плечо свои необыкновенно густые черные волосы. – Ладно, пойдем. Холодно что-то стало.
Она зябко передернула плечами и поднялась, решительно одергивая кожаную светло-зеленую куртку.
– Ничего у нас ним не будет! – казалось, уговаривала себя Черепашка, поднимаясь со скамейки. – Вот увидишь!
– Мне-то что? – Огромные черные глаза Лу превратились в щелочки, и она с сомнением покачала головой. Так она делала всегда, когда считала, что дальнейшее выяснение отношений – пустая трата времени. В конце концов, Черепашка – самостоятельный и умный человек. Вон, вся программа на ней держится! Не каждой такое по силам! «Пусть сама решает, как ей поступить с этим подлецом», – мысленно рассуждала Лу, ни секунды при этом не сомневаясь, что Геша Ясеновский – самый настоящий подлец.
«А честно ли я поступаю, скрывая от Черепашки такую важную, хоть и страшную вещь? Может, нужно рассказать ей о том споре?» – Сомнения терзали Лу, но она решила до поры до времени оставить все, как есть. Кто знает, как сложится жизнь? А вдруг окажется, что Люся права, и у этой истории не будет продолжения, зачем же тогда Лу будет ее травмировать? И потом, она ведь пообещала тогда Гене, что никогда не расскажет Черепашке об их с Шуриком споре...
