Эшли Дьюал - Домой Не По Пути (СИ)

- Напоролась на дверь? - Шутит он и внезапно приподнимает пальцами мое лицо за подбородок. Изучает мой окровавленный нос, и, несмотря на то, что я вырываюсь, стоит ровно, по-прежнему стискивая в зубах сигарету. - Жить будет. - Он опускает руки и вновь смотрит на брата. - Теперь мы можем идти?

- Чувак, ей помощь нужна.

- Ничего мне не нужно. - Защищаюсь я. - Мне пора.

- Поехали с нами.

- Что? - Восклицает одновременно с Уиллом. Парень усмехается. Наклоняется над братом и выдыхает облако сероватого дыма ему в лицо. - Она не поедет.

- Я ее не оставлю.

- Тогда и ты не поедешь.

- Да в чем проблема? Реган, - Кори смотрит на меня, - давай, ты ведь хотела укатить отсюда, верно? Забей на предков, поедем с нами.

- Я не могу.

- Очень жаль. - Уилл дергает уголками губ и сжимает в пальцах сигарету. На меня он не обращает внимания.

- Я не оставлю тебя, Реган.

- С ума не сходи, поезжай уже.

- Чтобы отец опять из тебя дух вышиб? Чтобы вернуться на твои похороны? Чтобы этот ублюдок не только лицо тебе разбил?

В какой-то момент мне кажется, что Уильям Гудмен все же переводит на меня свой взгляд. Горло першит. Я неохотно приподнимаю ресницы и встречаюсь с ним глазами. Не знаю, почему он вдруг смотрит на меня. Наплевать. Покачиваю головой:

- Нет, я не могу.

- Реган...

- Кори, прошу тебя, поезжай. Мне не нужна твоя жалость, правда, я сама со всем тут справлюсь, веришь? - Потираю руками лицо и откидываю назад волосы. - Веришь?

- Я дам тебе пять минут. - Внезапно отрезает Уилл.

Он откидывает окурок, выдыхает дым и тушит сигарету носком темных ботинок. Я перевожу на него взгляд.

- Что?

- Два варианта: или ты едешь с нами, или возвращаешься, и тебе доламывают нос.

- Еще скажи, что сесть в машину с тобой и укатить непонятно куда, безопасней.

- Безопасней? Нет. Разумнее - возможно.

- Разумнее, - складываю на груди руки и киваю, - ты серьезно?

- Три минуты.

- Ты ведь шутишь...

- Реган, решайся, - взвывает Кори. Он внезапно хватает меня за руки и встряхивает их со всей силы, да так, что у меня боль прокатывается по всему телу, как по катку. - Тебе здесь нечего делать.

- Но у меня нет денег.

- Разберемся.

- Каким образом? Уилл, ты же не хотел меня брать, ты же...

- Я передумал.

Неожиданно парень сходит с места и плетется к моему дому. Он скидывает с плеч широкую куртку, бросает ее на гнилые ступени и тянется к двери.

- Что ты делаешь? Остановись! - Я растерянно несусь за парнем. - Уилл, прекрати, ты нарвешься на моего отца. - Впиваюсь пальцами в руку Гудмена и резко поворачиваю его лицом на себя. - Я ведь еще ничего не сказала, я не согласилась.

- Ты, правда, так думаешь? - Его глаза испепеляют меня. Он вскидывает брови, а я не знаю, что ответить. Так и пялюсь на него. - Если бы ты не захотела, мы бы уже давно уехали. Так что, не тяни наше время.

- Ты нарвешься на неприятности.

- В этом весь смысл.

Его лицо озаряет кривая ухмылка, пробирающая до костей, и я внезапно понимаю, что Уильям Гудмен - источник огромных проблем. Даже находясь далеко от эпицентра неприятностей, он умудряется ринуться в гущу событий.

Парень распахивает дверь и тянет меня за собой. Я толком ничего не понимаю. Не смотрю на мать, на отца, просто поднимаюсь по лестнице, пока Уилл подталкивает меня вперед своими крепкими руками. Вваливаюсь в комнату. Нахожу сумку.

- Ты кто такой, мать твою, - залетая в мою спальню, орет отец, - ты, что делаешь в моем доме? Какого хрена ты...

Он надвигается на Гудмена, будто цунами, но Уилл отпихивает его назад, выпустив ногу. Отец кряхтит, а мать пищит от ужаса. Я зажмуриваюсь, приказывая себе не смотреть на них, пусть в груди щемит и ноет. Наплевать, наплевать.

- Что происходит, Реган? - Взвывает мать. - Ты куда?

- Она отдохнет немного, - отвечает за меня Уилл и облокачивается спиной о стену. Он смотрит на отца, на то, как тот корчится, держась пальцами за ребра, и достает новую сигарету. Закуривает. - Будете?

Мать хлопает мокрыми ресницами. Папа предпринимает очередную попытку как-то заорать или кинуться вперед, но у него ничего не выходит. Он лишь скатывается все ниже и ниже, в конце концов, распластавшись у дрожащих ног мамы.

- Готова?

Я не отвечаю, потому что я не готова. Тяну молнию и подхожу к Уильяму. Он криво улыбается и пропускает меня вперед. Мы выбегаем из дома, Уилл поднимает со ступеней куртку и вновь накидывает ее на свои плечи. А я гляжу на него широко распахнутыми глазами и ни черта не понимаю. Двигаться еще больно, но я все равно иду, будто бы этот парень умеет лечить одним своим безумием.

- Вот тебе первый урок, птенчик, - отрезает он, вытащив сигарету. Выдыхает дым, не спешит говорить дальше, пробуя на вкус никотин, разрушающий его молодость. - Дом не всегда там, где мы родились. И близкие не всегда те, с кем мы живем. Поэтому ты особо не расстраивайся. Еще успеешь нарыдаться, жизнь позаботится об этом.

Не знаю почему, но я киваю. Уильям открывает мне заднюю дверь, и я оказываюсь там, где не ожидала очутиться.

ГЛАВА 3.

Ярко-красные волосы Тэмзи Пол развеваются на ветру, будто бы костер, пылающий и искрящийся от вмешательства капризных струй прохладного воздуха, которые, в свою очередь, прорываются сквозь полуоткрытое окно Доджа. Она кладет ноги на приборную панель, оглядывает меня через плечо и отворачивается.

- Мы с улицы брошенных зверьков не подбираем.

О Тэмзи Пол мне известно столько же, сколько о современном искусстве. Городок не мог прийти в себя после того, как она - дочка мэра - пыталась покончить с собой, и, не просто выпив таблетки, повесившись или перерезав вены, а скинувшись с крыши их, как бы так сказать, большого особняка. Она пролежала в коме несколько месяцев, потом вдруг очнулась и пустилась во все тяжкие. Перекрасила волосы в красный, огненно-рыжий цвет, научилась пользоваться бордовым карандашом и подводкой. Хотя научилась ли - вопрос, конечно, спорный. Поправилась на пару килограмм, забросила учебу, друзей и все то, что для нее имело значение.

Если честно, я считаю, что у каждого человека есть причины ненавидеть эту жизнь. Порой, даже думать долго не надо, чтобы отыскать минусы, из-за которых стоит наложить на себя руки. Но выбор Тэмзи Пол был мне непонятен. Ее мать - добрейшая женщина, она посвятила свою жизнь благотворительности и церкви. Ее отец - самый богатый человек в Янгстауне. Я не исключаю того, что жизнь за порогом красивых домой отличается от той, которую нам пытаются втюхать, заливая о деньгах, роскоши и развлечениях. Но неужели у нее совсем не осталось причин жить?