Вайолетт Лайонз - В обмен на рай
— О какой? — спросила Джесс, сделав глоток холодного вина и чувствуя, как по телу с пугающей скоростью распространяется алкоголь.
Оказывается, она взбудоражена намного сильнее, чем думает. Нужно успокоиться. Наверно, это реакция на сияющую улыбку Лоренцо, а вовсе не на вино. В таком случае нужно быть осторожнее. Меньше всего на свете ей хотелось бы напиться и потерять над собой контроль.
Если она не хочет подпадать под чары Лоренцо, нужно сохранять рассудок. Она много раз видела действие этих чар, когда даже намного более опытные и уверенные в себе люди становились жертвой его бьющего через край обаяния.
— Ты действительно оделась так, как одевалась в четырнадцать лет? Трудно поверить, что элегантная Джесс Ламберт показывалась на людях в...
— В таком виде? — договорила Джесс, видя, что Лоренцо не может подобрать нужное слово. Это было на него не похоже. — Так и есть.
Она посмотрела в его темные глаза и невольно улыбнулась.
— Я бунтовала, как могла, принимала в штыки все слова матери. Она строго следила за моими нарядами. Ненавидела, когда я надевала брюки, а за джинсы готова была убить. Естественно, я пользовалась любой возможностью, чтобы позлить ее.
— Десять лет назад твоя мать еще была замужем за твоим отцом?
— Верно. Хотя их брак уже трещал по швам. У матери к тому времени был не один роман на стороне, а отец только что познакомился с Марго. Вскоре после этого мама с папой разъехались.
— И ты осталась с отцом. Разве для ребенка не более естественно выбрать мать?
— Лоренцо, к тому времени я уже не была ребенком.
Они никогда не говорили об этом прежде. Возможно, тогда все сложилось бы по-другому. Он мог бы понять ее чувство к отцу. Нет, нет, думать об этом нельзя! Слишком больно...
— Я была достаточно большой, чтобы иметь свое мнение. Я решила жить с отцом и в глубине души была уверена, что матери это безразлично. Она собиралась переезжать в Англию, а дочь-подросток была бы ей там обузой. Я училась в Нью-Йорке, тут были все мои подруги... Естественно, мне хотелось остаться здесь.
— Даже тогда, когда он женился на Марго?
— Даже тогда!..
Джесс со стуком поставила бокал на крышку кухонного стола. Разговор начинал приобретать опасный оборот. Упоминание о Марго неизбежно наводило на мысль о Кэти, дочери ее мачехи.
— Я была счастлива, что он решил жениться во второй раз. Я думала, что...
Но фраза так и осталась неоконченной. Их уединение нарушила ворвавшаяся на кухню толпа веселых гостей.
— Ну вы, затворники! Так и просидите здесь весь вечер? Брендан собирается резать именинный пирог и говорит, что у того, кто будет рядом в этот момент, сбудется самое заветное желание!
Джесс захлопала глазами. Лоренцо увели в соседнюю комнату и ее потащили следом. Казалось, что ее отделила от остальных стеклянная перегородка. Она видела друзей, слышала их голоса, но звуки были неразборчивыми, а движения бессмысленными, как будто Джесс утратила всякую связь с действительностью.
Желание. Если бы меньше двух часов назад какая-нибудь волшебница-крестная предложила исполнить ее желание, она ответила бы, что больше всего на свете хочет помириться с Лоренцо. Причем вполне удовлетворилась бы худым миром, который лучше доброй ссоры. Она искренне верила: если бы они пришли к взаимопониманию, этого было бы вполне достаточно.
Но это уже случилось. Они спокойно разговаривали друг с другом, однако этого не было достаточно. Оказывается, ей было мало мира и взаимопонимания. Ей хотелось большего.
— С днем рожденья тебя, с днем рожденья тебя...
Гости Брендана хором запели традиционное поздравление, и Джесс послушно открывала и закрывала рот вместе с остальными. Но слов не было; язык присох к нёбу, а губы окаменели.
Теперь возврата нет. Понимание этого ударило ее как пощечина. Двух предшествующих лет как не бывало. Они ничего не изменили. Абсолютно ничего.
— Джесс...
— Ч-что?
Она заставила себя собраться с мыслями и подняла глаза на человека, стоявшего рядом.
Лоренцо. Она быстро закрыла глаза, спрятав свои чувства под опустившимися веками. Сердце безудержно заколотилось при мысли о том, что он может обо всем догадаться. Церемония разрезания пирога закончилась, но праздник продолжался. Вокруг гремела музыка.
— Потанцуешь со мной?
Откажись! — в испуге вопило все внутри. — Откажись, скажи «нет», сделай шаг назад, повернись и беги со всех ног! Делай что угодно, но только не показывай виду, что готова сдаться! Ты же совершенно беззащитна! Достаточно его видеть, слышать, ощущать запах... Твое тело реагирует на его малейшее прикосновение. Нельзя рисковать...
— Да. Хорошо.
О Боже! Что ты наделала? Джесс не знала, что ответить голосу инстинкта самосохранения. Она действовала, подчиняясь еще более глубинному и древнему инстинкту, и не была способна мыслить разумно.
Поэтому она позволила Лоренцо взять себя за руку и отвести в часть комнаты, освобожденную для танцев. Едва они начали танцевать, как музыка сменилась: ритмичный «бит» уступил место медленной, обольстительной мелодии, и Джесс не смогла сопротивляться, когда Лоренцо крепко прижал ее к своему теплому, сильному телу.
Она чувствовала себя в объятиях Скарабелли так, словно родилась в них. Как будто вернулась домой после долгого отсутствия. Вся остальная комната, шум и окружающие люди превратились в туманное пятно. Во всем мире остались только она и этот человек с сильными руками, сердцем, бьющимся под ее щекой, и мускулистой грудью, вздымавшейся и опадавшей в такт дыханию.
— Джесс, — еле слышно пробормотал Лоренцо, дыша ей в макушку.
— Не говори, — услышала Джесс собственный шепот. — Только обнимай меня...
Она млела от наслаждения и не имела представления, то ли этот танец длился бесконечно, то ли их было столько, что невозможно сосчитать. Было ясно только одно: когда музыка наконец умолкла и вещи вернулись на свое место, ее искусно переместили из большой гостиной, где собрались гости, в коридор, а потом...
— Где?.. — начала сбитая с толку Джесс.
Похлопав глазами, Джесс поняла, что они с Лоренцо стоят на площадке второго этажа, скрытые от посторонних взглядов.
Окружавший ее призрачный мир тут же исчез, испарился, как роса на солнце. Реальность вернулась так быстро и сокрушительно, что Джесс чуть не упала. Ее заколотила дрожь.
— Что мы здесь делаем? Я не могу...
— Джесс... — Лоренцо заставил ее замолчать, прижав к губам смуглые пальцы. — Я хочу побыть с тобой наедине.
— Ты!
Джесс резко отстранилась от этого легкого прикосновения; серые глаза уперлись в черные и увидели, что тяжелые веки опустились, скрывая от нее чувства Лоренцо.
