Сандра Стеффен - Этот день наступит
— Будь как дома.
Вместо того чтобы взгромоздиться на высокий табурет по другую сторону стойки, она приподнялась на цыпочки и взялась обеими руками за край стойки. Подпрыгнув, она уселась на стойку точно так, как делала это, когда они были детьми, словно это было самым обычным делом. Помешивая мороженое, Джейс подумал, что само присутствие Гэррет было самым обычным делом. Всегда было. Неужели он забыл, как ему с ней хорошо и весело?
— Самое вкусное мороженое на свете, — сказала она, отправляя в рот очередную ложку. Она опустила ресницы, и на лице ее появилось такое чувственное выражение, что Джейс уставился на нее в недоумении. Следующую ложку она съела с таким видом, будто никогда не была в большем экстазе. — Как считаешь?
Джейс сглотнул, сомневаясь, что расслышал вопрос. И неудивительно. Кровь стучала у него в ушах. Его любимые джинсы и рубашка вдруг показались ему страшно тесными, и он мог бы поклясться, что температура на кухне поднялась до ста градусов, несмотря на мороз за окном и мороженое.
За эти годы он видел Гэррет сотни раз, но никогда не замечал, какие округлые у нее бедра, не задумывался над тем, как приятно было бы гладить эти непослушные черные кудри. И уж совершенно очевидно, ему не приходилось бороться с желанием быть к ней ближе. А теперь приходится, а все из-за того, что ему втемяшилось в голову вчера и из-за чего он вошел в стремительный штопор.
Это было безумием. Джейс это знал. А может, и нет?
— Все в порядке? Или у меня мороженое на подбородке? — Ее мягкая улыбка привела его в смущение.
На ее вопрос было легко ответить, но что-то в ее Голосе, мягком, чуть дрожащем, мешало ему справиться со своими мыслями. Он покачал головой и подумал, что неплохо было бы сменить тему. Наблюдая за тем, как она ест мороженое, он наконец спросил:
— Как тебе удается оставаться такой стройной?
— Но и худенькой меня не назовешь, — ответила она так застенчиво, что ему стало трудно дышать.
Перемена темы не помогла. К счастью, Гэррет все еще наслаждалась мороженым и, казалось, не замечала его взгляда, скользившего по ее фигуре. Она и правда не та худенькая девочка, какой была. Она стала стройной и невероятно женственной.
Джейс слушал ее рассказ о недавних происшествиях в клане Флетчеров, издавая нечленораздельные звуки в местах, где требовался ответ. Внимание его было приковано к Гэррет. Ее волосы были расчесаны на косой пробор и ниспадали волнистыми прядями на плечи, обрамляя яркое лицо, голубые глаза блестели. Это была та самая Гэррет, которую он знал почти полжизни, и вместе с тем — другая.
А Гэррет неожиданно заметила, что Джейс стал каким-то молчаливым. Оторвавшись от мороженого, она взглянула ему прямо в глаза. Сердце ее вдруг учащенно забилось. Она перестала есть мороженое и поставила чашку на стойку.
Черный вязаный костюм плотно обтянул ее, когда она слезала со стойки. Как зачарованная Гэррет следила за взглядом Джейса, скользившим по ее плечам, вниз к груди, талии, к изгибу бедер. Потом так же медленно и так же внимательно он оглядел ее снизу вверх.
Гэррет была уверена, что Джейс слышит, как стучит ее сердце. Когда он протянул руку и дотронулся до ее волос, она подумала, что оно вот-вот остановится. Он сглотнул, а она облизнула губы, когда он замедленным движением захватил рукой прядь ее волос.
Они качнулись навстречу друг другу. Тепло, естественное мужское тепло исходило от его руки, от всего его тела. Дыхание его стало медленным. Она ожидала, что он ее поцелует. Но он посмотрел куда-то справа от нее. Следуя за его взглядом, она увидела, что он смотрит на рисунки, прикрепленные к холодильнику. Под рисунками к дверце были прилеплены фотографии маленькой девочки со светло-каштановыми волосами и блестящими серыми глазами.
Зачарованная теплом его прикосновения, Гэррет прошептала:
— А где сегодня Кортни?
— Крепко спит в своей комнате. Она вскакивает чуть свет. В ней жутко сколько энергии, но в восемь вечера она отключается.
Гэррет улыбнулась про себя. Похоже, Кортни Макколл сущее наказание. Совсем как ее отец.
— Наверно, когда она засыпает, в доме становится тихо.
Она не поняла, почему вдруг затуманился его взгляд, губы сжались, а в словах послышались нотки отчаяния:
— Мне даже страшно подумать, как тихо станет в доме, когда она уедет насовсем.
— Как это — насовсем?
— Я не знаю, как долго она еще пробудет у меня.
— Ей всего семь лет, Джейс. Она еще не скоро уедет учиться в колледж.
— Айвен и Беверли подали в суд на оформление опекунства.
В глазах Джейса была боль, а в голосе — обреченность. До нее наконец дошло. Неудивительно, что он выглядит таким измученным.
— О, Джейс! Но это еще не значит, что они выиграют дело. — Ее волнение и сочувствие были неподдельными.
Он отпустил ее волосы, одну прядь за другой, и положил ей руку на плечо.
— Я знал, что ты это скажешь, почему-то был уверен, что ты будешь на моей стороне. Об этом я и хотел поговорить с тобой сегодня.
— Об этом? — Она надеялась и молилась, чтобы он увидел в ней женщину, и сегодня Бог, кажется, услышал ее молитвы.
Ровным голосом, глядя прямо перед собой, Джейс стал рассказывать:
— Кортни росла очень живым ребенком, но последний год был для нее тяжелым. Ей было нелегко в доме Айвена и Беверли, когда Лорел Энн отвезла ее туда. А узнав, что мы разводимся, проплакала несколько дней. И, естественно, на нее очень сильно подействовала смерть матери, но я ни минуты не сомневался, что самое лучшее в мире место для нее — это мой дом. Она со всем справляется. Ей нравится ее учительница, у нее есть лучшая подруга. Мне бы задуматься, почему Айвен и Беверли были со мной так любезны, когда я разрешил Кортни пожить у них три последних месяца. А теперь они хотят отнять ее у меня навсегда…
По лицу Джейса то и дело пробегали тени: беспокойство, печаль, злость. Но в голосе были слышны и столь присущие ему сила и решительность.
Глядя на Гэррет, он произнес:
— Я не хотел всего этого рассказывать. Ведь ты всего два дня как приехала и…
— Ты же знаешь, Джейс, со мной можешь говорить обо всем, — понимающе заверила она, слегка коснувшись его руки.
Это нежное прикосновение, по-видимому, тронуло его.
— Если бы я был уверен, что в душе они руководствуются интересами Кортни, что у них вообще есть душа, я бы еще подумал. Но она моя дочь и принадлежит мне. Куп считает, что судья может встать на мою сторону, если я буду женат или хотя бы обручен с какой-нибудь порядочной женщиной.
Гэррет открыла было рот, но потом закрыла, потому что не знала, что сказать. Мысли ее стали скакать как сумасшедшие. Она надеялась, что он воспримет ее как женщину, молила о том, чтобы он считал ее не просто другом. Неужели он просит ее выйти за него замуж? Она этого не ожидала, даже мечтать об этом не смела.
