Татьяна Туринская - Побочный эффект
Возможно, она и раньше проделывала такие штуки? Отчего-то ведь испарялись все Ирины ухажеры. Не от таких ли 'невинных' шуточек?
Однако Русакова фантики не испугали. Спросил у вернувшейся Иры, не скрывая веселья:
— А почему ты мне до сих пор не показала свою коллекцию фантиков? Замечательная идея! Солнце мое, если ты любишь фантики — я тебя ими забросаю!
Лариска была посрамлена, но не сражена, и в следующий раз придумала новую историю:
— Сереж, а Ирина тебя предупредила о том, что тебе придется раз в квартал проверяться у венеролога? Ты смотри, такими вещами не шутят.
На что тот, успевший к тому времени разобраться в подлой Ларискиной натуре, ответил:
— Конечно, дорогая! Мы уже были у доктора две недели назад. Он утверждает, что это передается не только половым путем, так что тебе тоже стоит к нему наведаться. Я уже сообщил твои координаты куда следует. Жди гостей.
О выходке с венерологом Ира узнала много позже, когда уже не было смысла злиться. Тем не менее, Трегубович получила свою порцию обиды. Другое дело, что ей Ирина обида — как щекотка перышком. Не столько щекотно, сколько приятно: колкость достигла цели, а Ирка простит — куда она денется?
В общем, как ни старалась Ларочка, а расстроить свадьбу ей не удалось. И зажили молодые, как все. Сказка не сказка, но уж точно не триллер. Поначалу и конфликты случались — воевали за лидерство. Потом надоело. Поняли, что лидеров в семье двое. Муж — потому что всему голова. И жена — потому что женщина всегда права.
Жить стали у Ириной мамы. Отец умер, не успев познакомиться с зятем. Зато Вероника Николаевна приняла Сергея на ура. Без мужика дом быстро в упадок приходит. А у Русакова руки, что называется, на месте. И тебе проводку в случае чего посмотрит, и краны поменяет, и вообще с ним спокойнее.
С обязанностями главы семейства Русаков управлялся играючись. Да ему, ответственному и надежному по натуре, это и не составляло никакого труда. Что такое глава семьи? Ничего особенного. Всего-то обеспечить домочадцам нормальную жизнь в нормальных условиях — вот тебе и все обязанности. Так настоящему мужику это разве нагрузка?
Институт Ира заканчивала уже будучи замужней. Нахлебницей на широких плечах Русакова не осталась — устроилась в стройконтору рядовым бухгалтером. Не слишком перспективно, еще менее престижно, не сказать что особо сытно — зато неподалеку от дома.
Спешить с детьми не собирались. Думали сначала более-менее на ноги встать, по стране родной поездить — благо большая, есть что посмотреть. Однако человек предполагает, а располагает Тот, кто судьбу за веревочки дергает. Маришка родилась всего через два года после свадьбы. Ире пришлось оставить работу. Хлопот с дочуркой было немало, и на первом этапе молодая мама даже не думала о возвращении в контору.
Однако дети имеют обыкновение расти — подросла и Маришка. Маленькие ноженьки уже уверенно семенили по земле, маленькие рученьки не менее уверенно вытягивали из-под шкафа горшок. Тогда и заскучала Ирина, запросилась на работу.
Время для этого выдалось не самое удачное. Налаженная было жизнь целой страны оказалась вдруг разрушена вдребезги. Раньше слово 'безработица' можно было услышать разве что в телерепортажах о загнивающем капитализме: это там плохо, это там без конца случаются какие-то неприятности, растет инфляция, а следом за нею безработица — или наоборот, сначала безработица, а потом уж инфляция? В эти тонкости тогда практически никто не вдавался. Не все даже понимали, что это за инфляция такая, и чем она страшна.
Слово 'безработица' было понятно всем. Однако мало кто ее боялся. Даже когда все поняли, что прошлые времена закончились, а новые только грядут, и какими они будут — никому не ведомо, все равно не боялись. Легкомысленно посмеивались: нам безработица не грозит. У нас такого, как на Западе, быть не может.
В самом деле. Такого, как на Западе, у нас быть не может. У нас может быть значительно хуже.
И во всю мощь грянула Перестройка.
Что уж в это понятие вкладывал Горбачев — то ему одному ведомо. А что из этого вышло — все почувствовали на собственных шкурах. На предприятиях полным ходом шли сокращения кадров, производства останавливались пачками, отправляя работников в бессрочные неоплачиваемые отпуска. Жить было не на что: зарплаты оставались в закромах родных заводов-фабрик. Их директора разъезжали на крутых иномарках, и растерянно пожимали плечами: нету денег, ребята! черт его знает, куда делись! вы работали-работали, а денег нету.
Рабочий люд кинулся в торговлю: хоть как-то выжить, хоть как-то прокормиться. Огромная страна в мгновение ока превратилась в базар. Ни в восточный, ни в западный — в русский.
Каким-то чудом Ире удалось остаться в профессии. Стройконтора не прекратила существования, и даже сумела обойтись без поголовного сокращения штатов — отделались лишь отправкой на заслуженный отдых работающих пенсионеров, позволив молодым продержаться наплаву. Правда, тем тоже пришлось несладко — зарплаты мизерные, прожить на них во времена гиперинфляции казалось просто нереально.
Тем не менее, это все-таки была работа. Постоянная. Благодаря чему Ирине удалось не растерять профессиональные навыки. Даже больше: в то смутное время экономические и таможенные правила менялись едва ли не ежемесячно. Как грибы после дождя появлялись на свет налоговые инспекции, милиции и полиции, благодаря чему у бухгалтеров дополнительно появилось море работы: кроме давно привычных форм отчетности добавились новые. Эти новые то внедрялись, то отменялись, то заменялись еще более новыми. Квалификация росла, работы прибавлялось день ото дня, зарплата же оставалась копеечной. Многие не выдерживали суровой действительности и уходили в никуда, отправлялись в свободное плавание по так называемой рыночной экономике.
Случались подобные настроения и у Иры. Временами хотелось бросить все и спрятаться за широкой, такой удобной спиной мужа. То, что раньше воспринималось недостатком, ныне оказалось огромным плюсом: Русаков, в отличие от супруги, не был отягощен высшим образованием. Трудился в автосервисе, ковырялся в железе, отчего руки его пропахли машинным маслом и различными техническими смазками, пальцы потемнели.
Иногда она стеснялась его грубых рабочих рук, но только тогда, когда предстоял серьезный выход 'в люди'. К счастью, большие выходы случались крайне редко, а потому до поры до времени этот комплекс у Иры почти не проявлялся. Она просто любила мужа, независимо от наличия у него диплома о высшем образовании, от того, вычищены ли его ногти, и пахнет ли от него бензином или туалетной водой 'Эгоист'. Она любила Сергея, а не того, кем он представлялся окружающим. А теперь оказалось, что именно благодаря его рабочей профессии они и могут оставаться наплаву: несмотря на смутные времена, машины продолжали ломаться, а значит, кому-то нужно было их чинить. И если многие предприятия не платили сотрудникам месяцами, то автосервис приносил 'живые' деньги каждый день. Именно поэтому Ирине и не пришлось идти проторенной дорожкой в 'челноки'. Она по-прежнему могла позволить себе ковыряться в полюбившемся мире цифр.
