Наталья Калинина - Люблю только тебя
– Знала? Ах ты, старая сука! – взвилась Сью и, вскочив, опрокинула на Луизу чашку с кофе. – Она жива, и ты скажешь мне сию минуту, где она и что вы с ней сделали. Иначе я позабочусь о том, чтобы твоего Мейсона поджарили на электрическом стуле.
– Мне ничего не известно о судьбе этой женщины, – бормотала Луиза, уставившись бессмысленно на отвратительное пятно на своем светло-лиловом платье. – Хотя не скрою: то, что она исчезла, меня обрадовало. Правда, я очень скоро поняла, что это всего лишь хитрый трюк, рассчитанный на то, чтобы завлечь Бернарда в ловушку. Но мой зять не настолько глуп, чтобы поверить, будто эта авантюристка кому-то нужна и…
– Заткнись немедленно, – прошипела Сью и, перегнувшись через столик, резким движением руки сорвала с головы Луизы ее изящную шляпку и швырнула через перила террасы на улицу. Вместе со шляпкой слетел и пышный шиньон из темно-каштановых локонов. Луиза поспешила прикрыть голову обеими руками, но Сью успела заметить наметившуюся плешь. – Рано же ты облысела, Луиза Анна Маклерой, в девичестве Астуриас, – громко сказала Сью, и сидящие за соседними столиками стали оборачиваться. – А ведь ты жила до сих пор в настоящем эдеме. Но я вышвырну тебя оттуда пинком под задницу, и ты превратишься в древнюю старуху, когда твоего дорогого Мейсона…
– Клянусь благосостоянием всей нашей семьи, я не знаю, где она! – Луиза глядела на Сью глазами испуганной коровы. – Да, я говорила Бернарду о том, что связь с этой женщиной может опорочить его в глазах избирателей. Но это был всего лишь дружеский совет, следовать которому вовсе необязательно. Я даже отдала ему кассету с записью, где он и… эта женщина, как бы выразиться поприличней… э-ээ… занимаются интимными вещами и курят марихуану. – Луиза все еще прикрывала руками макушку, хотя принесенные официантом шляпа и шиньон лежали перед ней на столе. – Думаю, он ее уничтожил. Больше мне ничего не известно.
Луиза смотрела на свою мучительницу с таким ужасом, что Сью пришлось ей поверить.
– Ладно, теперь проваливай на все четыре, – смилостивилась она. – И мой тебе совет: если не хочешь стать бабушкой ублюдка с анальным отверстием вместо уха или пупком на затылке, запри свою дочурку в клинику, где спиртное выдают каплями, в виде лекарства. Адью, прекрасная Луиза. Все мое остается при мне. – Она выразительно похлопала по сумочке, где лежала кассета с записью рассказа Синтии. – Эта вещица будет тикать, как бомба замедленного действия, отсчитывая часы и дни до наступления момента истины. Но стоит тебе сообщить мне хоть что-то о сестре, и я не стану возражать, если и эту истину заменят на самую банальную ложь в духе американского здравого смысла. – Сью встала и, вильнув по привычке крутыми бедрами, легко сбежала по ступенькам террасы, села в свой белый «феррари» и укатила.
Луиза Маклерой с полчаса проплакала в туалете бара. Впервые в жизни она почувствовала себя беспомощной и старой.
«Мне нужна эта кассета, – думала Сью. – Да, она мне необходима. И я почти уверена, что этот самовлюбленный индюк Берни Конуэй ее не уничтожил. Скорее всего спрятал в каком-нибудь укромном местечке. Правда, похоже, он настоящий трус, и если на этой кассете на самом деле запечатлено то, о чем сказала Луиза… Нет, все равно Конуэй не должен был ее уничтожить. Следовательно, крошка Сью, тебе придется всерьез заняться этим занудой политиком с вживленным сердцем. Как же я ненавижу всех этих политиков – уж лучше иметь дело с торговцами свиньями, владельцами баров и притонов. В них, по крайней мере, иной раз проглядывают человеческие черты. Но ты должна, Сью, должна это сделать, – продолжала она убеждать себя. – Вспомни кэпа. Милый Франко, я уверена, ты не зря любил эту женщину. Да, да, она достойна твоей любви. Я тоже ее очень люблю и нисколько к тебе не ревную. Ну, если самую малость… Сью Тэлбот, вспомни о том, что в школе тебя звали чертовкой и пройдохой. Ведь это ты, а не кто другой, провела три ночи на чердаке старого коттеджа в обществе мышей и сверчков, чтобы вывести на чистую воду старых дев, которые учили других морали и прочему чистоплюйству, а сами (ты же застукала их!) ходили трахаться на чердак с садовником и его глухонемым братцем. Ты там такое увидела, что глазам своим не поверила. Зато скумекала, что жизнь любого человека, будь он сенатором, мусорщиком или даже самим президентом, имеет две стороны – лицо и изнанку. Тебе понравилось узнавать про то, как выглядит изнанка, верно? Лицо – это та же витрина. В витринах не выставляют грязные ночные горшки, использованные презервативы и содержимое мусорных контейнеров. Дружище Берни, твоя жизнь тоже имеет изнанку, и чертовка Сью Тэлбот постарается сделать так, что ты сам вывернешь ее на всеобщее обозрение. Да, я понимаю, от Сью Тэлбот, сестры брошенной тобой ради политической карьеры Маджи, ты будешь бежать как черт от ладана, однако, насколько я тебя знаю, ты не сможешь устоять перед чарами прекрасной молодой незнакомки, влюбленной в тебя всем своим «интересным местом», как говаривала старушенция Колт. И да поможет мне Бог и мои дорогие соотечественники избиратели».
Она навестила деда в его поместье в Новой Англии. Старик понемногу приходил в себя и ежедневно по утрам наговаривал на диктофон воспоминания о своих встречах с известными бизнесменами, политиками, писателями и прочим интересующим публику людом, намереваясь издать многотомный труд. Они закрылись в его кабинете. Сью вышла оттуда через час с небольшим веселая, с озорно поблескивающими глазами.
– Я выхожу замуж и уезжаю в Европу. Похоже, надолго, – сказала она мистеру Шрайберу, пресс-секретарю Тэлбота. – Это сообщение может появиться в колонке светской хроники, скажем, в «Нью-Йорк таймс». Фамилию моего будущего мужа, пожалуй, упоминать ни к чему, тем более что я оставляю свою – пускай читатели поломают себе мозги. Хотя нет, не стоит так зло играть с ними… Его зовут Арчибальд Гарнье. Он француз, но родился и вырос в Америке. В Нью-Орлеане.
– О'кей, мисс. Я вас поздравляю.
– Тони, когда я приеду сюда в следующий раз, мы непременно выпьем с тобой по бокалу шампанского и я сообщу для прессы кое-какие подробности моего замужества. А сейчас проследи, пожалуйста, чтобы газетчики не переврали фамилию моего будущего супруга и не исказили текст.
…Разувшись, Сью вошла по колено в бассейн и, глядя на нарисованные на стене океанские дали, прошептала:
– Все будет в полном порядке, кэп. Я обязательно ее найду.
На пресс-конференции она сидела в первом ряду – коротко стриженная темноволосая девушка в джинсах и кораллового цвета свитере – и то и дело переводила взгляд со своего включенного магнитофона на мужчину за столом, умно и с юмором отвечавшего на вопросы корреспондентов. Она пока не задала своего вопроса. Она выжидала.
