Вирджиния Эндрюс - Падшие сердца
Отец Вайс стоял за своей кафедрой, высокий и представительный. Вот он оторвался от Библии и сверкнул на меня глазами. Сшитый на заказ черный костюм сидел на нем отлично (как, впрочем, и всегда), отчего преподобный казался таким же стройным, каким я его увидела при первой встрече.
На мгновение мне стало не по себе под его взглядом, но, когда я взглянула Логану в глаза, все мои печальные мысли унеслись прочь. Так пасмурный день неожиданно становится ясным и солнечным. Это была моя свадьба. Пришло мое время занять место под солнцем. Рядом стоял Логан: я и не представляла, что он может быть так красив. Логан ждал момента, когда сможет взять меня за руку и соединить свою жизнь с моей.
Я думала о том, как прекрасна свадьба искренне любящих людей. Это была святыня, само совершенство. Я испытывала необыкновенную легкость на душе, мне казалось, словно я лечу по воздуху. Вспомнились те ночи, когда, глядя на небо, я мечтала о том, чтобы для нас с Логаном наступило время, когда мы станем принцем и принцессой. Его появление в моей жизни было ярким и запоминающимся. Он напоминал рыцаря в сверкающих доспехах, сошедшего со страниц романа, чтобы выполнять мою волю и посвятить мне свою жизнь. Я не сомневалась, что нам было предопределено свыше стать мужем и женой.
Сердце затрепетало у меня в груди, скрытое фатой лицо вспыхнуло.
Преподобный Вайс смотрел на меня не отрываясь. Потом он обратил взор ввысь, и церемония началась.
— Помолимся же Господу и возблагодарим Его за данную нам милость, наполнившую наши сердца радостью. Свадьба есть начало. Начало новой жизни и новых путей служения Богу. Воистину справедливо это для Логана Стоунуолла и Хевен Ли Кастил. Логан Стоунуолл, — нараспев заговорил отец Вайс, обращаясь к Логану, — согласен ли ты взять в жены Хевен Ли Кастил, обещаешь ли разделить с ней радости и горести, не покидать ее ни в здравии, ни в немощи, ни в богатстве, ни в бедности до самого смертного часа?
Логан повернулся ко мне. В его глазах я читала восторг и обожание.
— Я всем сердцем согласен и клянусь в этом! — воскликнул он.
— Хевен Ли Кастил, — отец Вайс обратился ко мне, — согласна ли ты взять в мужья Логана Стоунуолла, обещаешь ли разделить с ним радости и горести, не покидать его ни в здравии, ни в немощи, ни в богатстве, ни в бедности до самого смертного часа?
Я посмотрела в глаза Логана и прошептала:
— Я согласна.
— У кого кольца? — спросил преподобный Вайс.
— Вот они, у меня, — выплыла вперед Фанни. Она подняла руки: на раскрытых ладонях лежало по кольцу. Убедившись, что священник смотрит на нее, она наклонилась вперед и, продемонстрировав перед ним ложбинку на груди, подала нам кольца.
Надевая мне на палец обручальное кольцо с брильянтами, Логан улыбнулся самой нежной из своих улыбок.
— Это кольцо соединяет нас в браке, — промолвил он.
Потом я проделала то же самое.
— Властью, данной мне Господом и нашим Спасителем Иисусом Христом, объявляю вас мужем и женой, — проговорил отец Вайс. — Что соединил Господь, да не разделено будет человеком. Поцелуйте свою невесту, Логан.
Поцелуй Логана был полон страсти, он никогда раньше меня так не целовал. Потом рука об руку мы пошли по проходу к выходу. Когда мы были у дверей, отец Вайс объявил:
— Поздравьте новобрачных мистера и миссис Стоунуолл.
Нас обступили со всех сторон и стали поздравлять. Особенно старались горожане. Словно этот обряд бракосочетания с его торжественными клятвами и обменом кольцами закрепил мою принадлежность к их кругу.
На улице музыканты заиграли вальс. После того как все поздравления были приняты, мы с Логаном должны были исполнить первый танец. Я видела, что жители холмов держались в стороне, чувствуя себя неуверенно и напряженно. Я ощущала их волнение, когда они подходили к нам с поздравлениями. Я поцеловала Логана в щеку и сказала: «Держись, милый». Потом я подошла к одному из самых замечательных скрипачей, когда–либо живших на холмах, и попросила: «Сыграйте для меня какую–нибудь веселую народную мелодию». Он заиграл, и окружавшие меня гости с холмов сразу же стали хлопать и притопывать в такт мелодии. На меня нахлынули воспоминания о моей юности, проведенной среди холмов, я обняла своего мужа за талию, и мы пустились в пляс под зажигательную мелодию скрипки. Горожане стояли и наблюдали, а мои земляки пара за парой присоединялись к нам. Логана закружила симпатичная ученица из моего класса, а я умчалась в вихре танца с моим давним соседом Рейсом Макги. Потом жители холмов стали вытаскивать в круг городских. Я еще никогда не была так счастлива: вокруг все смеялись, хлопали в ладоши, кружились в танце. Уиллис и Уиннерроу соединились наконец.
Вдруг я заметила Фанни. В своем туго облегавшем фигуру платье она быстро проскользнула среди танцующих и, приблизившись к Логану, тронула за плечо его партнершу.
— Освободи–ка место для сестры невесты, — произнесла она так, чтобы все слышали. Фанни обняла Логана за шею и прижалась к нему грудью. Потом положила руки ему на бедра и закружила в танце моего изумленного мужа. После того как музыка стихла, Фанни объявила: — А теперь самое время поцеловать новобрачного. — Прильнув с этими словами ко рту Логана и высунув язык, раздвинула им его губы.
Когда наконец Логану удалось вырваться из цепких объятий Фанни, та громко засмеялась, заглушая звуки музыки, и этот смех зародил во мне смутную тревогу, заставляя быть настороже. Но сегодня был мой день, и мне не хотелось, чтобы Фанни или кто–либо другой своим поведением омрачили его.
Глава 2. В доме моего отца
Хихикая, как школьники, мы прошли с Логаном от места стоянки самолета в здание аэропорта Бостона. Еще в салоне стюардессы сразу заметили наше необычное возбуждение и сказали, что мы похожи на молодоженов.
— Правда? — заинтересовался Логан. — А как же выглядят молодожены?
— Они полны надежд и все время счастливо смеются. Их чувства так очевидны, что, глядя на них, не могут удержаться от улыбки даже совсем равнодушные люди, — ответила стюардесса, и мы поняли: сама она мечтала об этом всю жизнь.
— Тогда это точно мы, — согласился Логан. В полете мы только и делали, что обнимались, целовались, хихикали и вздыхали, глядя друг на друга. Каждый раз проходя мимо нас, стюардессы улыбались или весело смеялись.
Держась за руки, мы шли по длинному коридору аэропорта. И сгорали от нетерпения: нас ждал визит к Тони, обещанный им прием в нашу честь и, конечно, медовый месяц. Как только мы завернули за угол, я сразу заметила стоявшего у дверей Энтони Таттертона. На нем был темно–синий двубортный костюм из шелковистой ткани, в руках — сложенная газета «Уолл–стрит джорнэл». Он тоже увидел нас и приветственно помахал газетой.
