Сьюзен Мэллери - Шейх и невеста напрокат
Они шли по дворцу к заднему выходу. Выйдя во двор, Виктория увидела несколько больших грузовиков.
— У меня не так много вещей, — удивилась она, не понимая, зачем нужно столько машин.
— Мы везём продовольствие, — объяснил Катеб, — жители пустыни за бартер получают то, что им нужно. Ты поедешь со мной, — он указал на припаркованный в стороне «лэнд роувер».
— Королевский внедорожник, — пробормотала Виктория. Британская королевская семья вроде бы тоже ездит на «лэнд роуверах»? Уточнять этого у принца она не стала, потому что внезапно на неё навалилась усталость, и не стало сил разговаривать. Несмотря на яркое солнце и тёплую погоду, ей было холодно, а тело одеревенело. Чем ближе девушка подходила к внедорожнику, тем тяжелее становилось двигаться. Страх сдавил горло, от ужаса скрутило живот.
Нет, так нельзя. Она не может ехать в пустыню с мало знакомым человеком. Что там с ней произойдёт? Насколько ужасным окажется её пребывание с ним? «Отец не стоит такой жертвы, — с грустью подумала она. — Он уж точно не исполнится к ней благодарностью».
«Но ведь эти старания не ради отца», — напомнила себе Виктория.
— Виктория?
Охранник открыл дверь пассажирского сидения. Глубоко вдохнув и пытаясь успокоиться, она быстро опустилась на гладкую кожаную поверхность; дверь закрылась, издав звук, показавшийся Виктории необычно громким, словно всё хорошее и безопасное осталось позади.
Её багаж уже уложили в один из грузовиков. Среди большого числа охранников и водителей она оказалась единственной женщиной. Обратиться за помощью было не к кому, и никто не мог её защитить. В сложившейся ситуации оставалось надеяться только на себя.
Катеб знакомой ему дорогой вёл машину в пустыню. В первый день они ещё будут проезжать деревни и маленькие городки, а завтра в это же время все признаки цивилизации уже останутся позади.
К счастью, Виктория молчала. После бессонной ночи он не был расположен к бессмысленным разговорам. При обычных обстоятельствах, Катеб не стал бы обвинять её в том, что не выспался, но он провёл всю ночь ворочаясь в кровати, потому что не мог забыть о ней. А учитывая тот факт, что за день до этого он видел её почти полностью обнаженной, не думать о ней оказалось непосильной задачей.
Казалось, что формы её тела, словно отпечатались у него в мозгу: для того, чтобы увидеть эту светлую кожу и полные груди даже не требовалось закрывать глаза. Этот образ преследовал его, напоминая о том, как долго он обходился без женщины, ощутимое желание злило.
Катеб понимал, что злился больше на себя, чем на неё, но куда проще сделать виноватой Викторию. Если бы он не владел собой, то притормозил бы и взял её прямо здесь на переднем сидении, наплевав на сопровождающих его мужчин. Однако он так не поступит. И не только потому, что никогда не станет брать её силой или выставлять на обозрение слугам, но и потому, что его желание было по-настоящему особенным: он хотел именно Викторию, а не безликую женщину для удовлетворения своих потребностей. Это его беспокоило.
Со дня смерти Кантары прошло пять лет, и все эти годы он оплакивал её уход. Иногда желание приводило его в чью-нибудь постель, но в эти короткие часы он просто удовлетворял свои физические потребности. С помощью женщины он всего лишь достигал цели и ничего более. Катеб отказывался верить в то, что с Викторией у него всё по-другому.
Виктория была совсем не похожа на его улыбчивую темноволосую красавицу жену, с которой они вместе выросли. О Кантаре он знал всё. Никаких неожиданностей или тайн, это ему нравилось. Кантара понимала его, его положение и предназначение. Она была гордой женщиной, но при этом никогда не считала себя равной ему. Он был её мужем, а о большем она и не мечтала.
Катеб бросил взгляд на идеальный профиль Виктории и её полные губы. «Эта женщина, — подумал он, — хочет стать идеальной половинкой для мужчины, не меньше. Виктория рассчитывает, что её мнение будет иметь значение, она захочет обсуждать всё: чувства, планы и свою жизнь. Принц не обязан этого терпеть. А она…»
Он снова взглянул на неё и заметил, что её щека слегка подрагивает, словно девушка долгое время сидела с крепко стиснутыми зубами. Она сильно сжимала руки и была бледна. И тогда он уловил какой-то запах с горчинкой… Страх.
От этого стало грустно. Он был не столь жесток, чтобы позволить ей мучить себя разными опасениями.
— Пока мы не приедем в деревню, ничего не произойдёт, — резко произнёс он.
У Виктории перехватило дыхание. Катеб почувствовал на себе её взгляд.
— Сколько времени займёт дорога?
— Три дня. Не многие люди знают этот уголок. Там очень красиво — лучшее место в мире, по крайней мере, мне так кажется.
Он надеялся, Виктория не станет расспрашивать, что случится, когда они, наконец, приедут на место. Ответа на этот вопрос он не знал. Катеб взял её с собой, поскольку она предложила себя в обмен на отца, а закон пустыни уважает благородные жертвы. Но как далеко зайдёт её жертва? Неужели он на самом деле решил сделать девушку своей любовницей?
Катеб посмотрел на неё снова. На ней были надеты джинсы и нелепые сапоги на высоких каблуках. Блузка из облегающей ткани почти обтягивала грудь, и ему пришлось заставить себя переключить внимание на дорогу.
Он считал её привлекательной и с удовольствием провел бы с ней время в постели, хотя ему не очень хотелось связывать себя отношениями больше, чем на одну ночь. А это значит — нужно найти для Виктории другое занятие.
— Я думала, что жители пустыни — кочевники, — сказала она.
— Многие из них кочуют, многим же просто нравится жить в пустыне, но при этом они не считают, что должны постоянно переезжать с одного места на другое. В деревне живут лучшие представители тех и других.
— Надеюсь, я взяла с собой достаточно солнцезащитного лосьона, — пробормотала Виктория.
— Если нужно, мы закажем ещё, — ответил принц.
— То есть вы не собираетесь оставить меня на солнце, на съедение муравьям?
— Это тебе не Дикий Запад, — произнёс Катеб, ошеломлённый таким предположением.
— Я знаю, но ведь муравьи всё равно — отвратительное наказание. Повешенные мучаются меньше.
— Однако у них и меньше шансов на спасение.
— Точно подмечено.
Страх исчез, и сейчас Катеб чувствовал запах её духов или, может быть, это был запах её тела. Так или иначе, он обрадовался, и эта радость его рассердила.
Катеб вздохнул. Долгие шесть месяцев…
Они сделали две коротких остановки, чтобы выпить воды и сходить в туалет. Место, очень похожее на зону отдыха для путешественников, привело Викторию в восторг, хотя она предчувствовала, что до улучшения бытовых условий придётся пережить куда худшие времена.
