Айра Уайз - Снова замужем
И вот он стоит рядом с женой в тесной прихожей, одним своим присутствием заставляя помещение казаться еще уже и темнее. Анджела почувствовала, как напрягается, ощущая физическое превосходство Антонио – его высокий рост, широкие плечи, которые были не так заметны, пока он стоял за порогом и ступенькой ниже. Внутри все сжалось при мысли, как может быть опасен этот человек.
Семь лет назад им хватило одного взгляда, чтобы упасть в объятия друг друга. И вот теперь, несмотря на годы жесточайшей вражды, Анджела ощутила, как в ней просыпается знакомый чувственный голод.
Вот дьявольщина! – мысленно выругалась она, проклиная то ли себя за слабость, то ли Антонио – за его сексуальную привлекательность.
– Сюда, – пробормотала она, отстранившись, чтобы не коснуться мужа.
Проведя его в гостиную, Анджела отступила в сторону, внимательно наблюдая за тем, как Антонио оглядывает незнакомую комнату.
Простые синие ковер и занавески, две небольшие обитые ситцем софы, телевизор, столик и шкаф придавали комнате уютный вид. Только в отведенном Санди углу в беспорядке лежали игрушки и книжки.
Все было очень чистеньким и очень обыкновенным. Не сравнить с элегантными и просторными гостиными и залами для приемов в доме Антонио, уставленными бесценным антиквариатом. Или с огромной комнатой для игр, наполненной всем, о чем только может мечтать маленький мальчик. Анджела заметила, что Антонио поджал губы.
– Пойду оденусь, – сказала она, поворачиваясь к двери, чтобы сбежать прежде, чем скажет что-нибудь едкое о том, что деньги, мол, не самое главное в жизни.
Но Антонио поймал ее за запястье.
– Я не сноб, Анхела, – негромко произнес он. – И знаю, что Сандро хорошо здесь с тобой.
– Пожалуйста, отпусти меня, – поспешно попросила Анджела, чувствуя, как от его пальцев по руке распространяется странное, возбуждающее тепло.
– Чего ты испугалась?… Я же не бью женщин, – угрюмо сказал Антонио.
– Удивительно, – съехидничала Анджела, когда он выпустил ее запястье. – Я ошибаюсь или при нашей последней встрече ты угрожал мне именно этим?
– Пустые слова, – вздохнул Антонио, отвернувшись. – Я разозлился, и угрозы мои ничего не значили, Анхела. Ты же сама это знаешь.
– Да ну… – Она криво улыбнулась. – Мы чужие люди, Тоньо. Мы были чужими тогда, и мы чужие сейчас. Откуда мне знать твои мысли?
– В постели тебе это удавалось. – И Антонио с циничной усмешкой резко обернулся к ней. – Там ты прекрасно читала мои мысли.
Анджела упрямо тряхнула головой, встретив его взгляд.
– В таком случае очень жаль, что мы не можем проводить в постели двадцать четыре часа в сутки. И вообще я не желаю говорить с тобой на подобные темы, – добавила она. – Это никуда не приведет и только помешает нам разобраться с бедами Санди.
– С данной точки зрения наши отношений и их характер представляют определенный интерес, я полагаю.
– Нет, – решительно возразила Анджела. – С данной точки зрения важно то, что отец Санди собирается жениться на женщине, которую боится его сын.
– Мой сын боится Каридад? – Антонио недоверчиво нахмурился. – Надо думать, Сандро просто не так понял ее слова, – задумчиво добавил он. – Ты должна иметь в виду, что его испанский не так близок к совершенству, как английский.
Ну конечно, подумала Анджела, уж Каридад-то ни в чем не виновата!
– Мне надо одеться, – отрезала она, прекращая ненужный разговор.
– Ты не возражаешь, если я пока выпью кофе?
Не говоря ни слова, Анджела пошла в кухню. Муж последовал за ней, но она заметила, что Антонио помедлил мгновение, бросив взгляд на лестницу, словно ожидая увидеть там Санди. И напрасно – мальчик не имел привычки просыпаться раньше положенного времени.
Анджела склонилась над раковиной, наливая чайник, когда Антонио вошел в кухню. По шее и спине женщины тут же побежали мурашки: она почувствовала пристальный взгляд мужа и снова пожалела, что неподобающе одета.
Не то чтобы Анджела была в нижнем белье, все-таки шорты и футболка, в которых она спала, вполне сошли бы за верхнюю одежду. Однако и то и другое было надето на голое тело – и это заставляло ее ежиться под взглядом Антонио.
– Думаешь, Сандро проспит до семи? – негромко спросил он.
Анджела криво усмехнулась, ставя чайник на плиту и зажигая газ. Так, значит, Антонио все это время думал только о сыне… Ну что ж, ей указали на ее место.
– Ты же знаешь его расписание, – спокойно ответила она. – И знаешь, что последует, если я разбужу Санди раньше времени.
– С ним невозможно будет иметь дело, – вздохнул Антонио. – Да, я в курсе.
Анджела бросила взгляд на будильник, услышала за спиной шорох и подумала, что Антонио тоже посмотрел на свои наручные часы. Половина шестого. Значит, у них есть целых полтора часа. Выдержат ли они друг друга столько времени?
– Ты стрижешься короче, чем раньше.
Рука дрогнула, и кофе, который она насыпала, просыпался на стол. Только Анджела уверила себя, будто Антонио ею не интересуется, как обнаружилось, что это совсем не так.
Интересно, что он еще заметил? Как шорты липнут к бедрам? Как под тонкой белой тканью проступают очертания груди? Ох…
– Я все-таки стала на три года старше, – ответила Анджела несколько невпопад, поглощенная нахлынувшими ощущениями.
Проклятье! Антонио ничего не стоило вывести ее из равновесия.
– А по тебе не скажешь.
И что, обязательно говорить об этом таким недовольным тоном? – возмутилась она.
– А по тебе скажешь, – буркнула Анджела.
Закончив насыпать кофе, она швырнула ложечку на стол и повернулась к Антонио с улыбкой, которая должна была означать, что ей наплевать на чувства мужа, который очень скоро станет бывшим мужем. Но улыбка не удалась.
Антонио вдруг показался ей похудевшим и усталым – наверное, из-за расстегнутого ворота рубашки и синеватого отлива пробивающейся щетины. У этого человека был жесткий профиль конкистадора, темно-медовые глаза плута и чувственный рот донжуана. Он мог бы сражаться с воинственными дикарями, завоевывая новые земли, но мужчины больше не доказывают подобным образом свою доблесть…
– Ах, какие воспоминания, – вкрадчиво произнес он.
И Анджела почувствовала себя ребенком, пойманным на месте преступления – над банкой варенья. Тело покрылось испариной, лицо вспыхнуло – не от возбуждения, а от унижения. Она не знала, что делать, что сказать.
– Мне надо одеться, – в третий раз сказала она и направилась к двери, с трудом переставляя налитые свинцом ноги.
Но Антонио не собирался так легко выпускать добычу из своих когтей.
– К чему это беспокойство? – насмешливо протянул он. – Поздно прятаться, миа кара.
