Она мне не сестра - Ася Лавринович
– Конечно нет, – выдавливаю одну из своих лучших одобрительных улыбок, которую натренировала на Полине, ведь ее вкус в парнях, скажем так, всегда был довольно специфическим. – Я просто… просто немного удивлена, вот и все. Особенно новостью о переезде.
Брови мамы коротко взлетают, и она обхватывает чашку с кофе, поднимая ее. Блеск камня на безымянном пальце ослепляет, но я солгу, если скажу, что вид кольца не вызывает у меня благоговейный трепет. Оно очень красивое. И определенно дорогое.
– Я знаю, что это неожиданно. Мы с Виталиком долго обсуждали эту тему и пришли к выводу, что так будет лучше для… для всех. Вы с Лолой очень важны для нас обоих, и если мы собираемся стать… м-м-м…
На этом моменте у меня начинает першить в горле и ныть в груди. Мама нервно замолкает, а я делаю пару внушительных глотков чая, пытаясь представить, как на эту новость отреагировала Лола. Мы не знакомы лично, и даже после того, как наши родители официально начали встречаться, обе продолжали делать вид, что ничего не изменилось. Интересно, как нам удастся и дальше игнорировать друг друга, живя в одном доме? У меня нет неприязни к Лоле, но мы совершенно из разных миров.
– Может, я лучше поживу пока у дяди Вити? Уверена, тетя Катя не откажет, а Гриша так вообще только обрадуется.
– Нет. Если ты против, то мы не станем переезжать, – уверенно отвечает мама, но осколочная печаль в ее глазах заставляет меня чувствовать себя предательницей.
– Мам, – тяжело вздыхаю я, опустив нос, – я рада за тебя. Честно. Свадьба – это здорово. Но я… я просто… Осталось не так много времени до окончания школы…
– В этом и суть, родная. Я понимаю, что это может быть непросто. Поверь мне, мы сами волнуемся. Но если мы хотим когда-нибудь стать настоящей семьей, то было бы здорово попытаться поладить друг с другом. Верно? Ты ведь собираешься поступать в Казанский университет, Лола планирует учиться в Москве. Вы скоро уедете, и мы с Виталиком хотели бы, чтобы, возвращаясь на каникулы, праздники или выходные, вы обе чувствовали себя как дома.
Семья. Дом. Такие понятные каждому слова, но кто-то чувствует в них тепло родных рук, а кто-то ежится от холода. Моих бабушки и дедушки не стало, когда маме было семнадцать, а дяде Вите немного за двадцать. Мама никогда не говорила об этом открыто, но чем старше я становилась, тем чаще сама начала замечать – ей одиноко. Та жизненная ситуация, что сложилась у нее, вряд ли была пределом мечтаний.
– А как… как Лола отреагировала на новость? – осторожно спрашиваю я.
– Пока не знаю. Виталик должен был поговорить с ней вчера вечером.
– Ясно.
– Доченька… – Мама берет меня за руку, и я поднимаю голову, встречая взгляд любящих глаз самого теплого оттенка, точно карамель в ласковых лучах майского солнца. – Я ни за что на свете никому не позволю причинить тебе боль. Ты – самое важное и ценное для меня. Нас с тобой всегда было лишь двое, и мы отлично справлялись, но… Может, не так уж плохо будет это изменить? Виталик прекрасный человек, и я верю ему. А еще верю в то, что вы с Лолой сможете ну-у-у… Подружиться? Мы встречались с ней всего несколько раз, но похоже, она хорошая девочка. И если мы все дадим друг другу шанс, то…
– Хорошо, – поспешно перебиваю, потому что ее речь слишком трогательная, а я не планировала рыдать с самого утра. – Давайте попробуем. Я не против переезда.
– Правда?! – Мама сияет радостной улыбкой, и я понимаю – любые перемены стоят того, чтобы видеть ее такой. И если Лола хотя бы вполовину так же сильно любит своего отца, как я люблю маму, то мы с ней сможем договориться. Ради них.
– Правда-правда, – весело хихикаю я, коротко стискивая ее ладонь. – А теперь отпусти, я хочу бутерброд.
Обычно по выходным я не отлипаю от компьютера, но сегодня мне не помогают отвлечься ни любимые игры, ни друзья. Напряжение грузом лежит на плечах, а мысли крутятся возле возможной стычки с Лолой. Что, если она устроит скандал? Или будет мстить? А вдруг она начнет распускать слухи о том, что моя мать хочет выйти за ее отца только ради денег? Виталий Спивак не последний человек в нашем городе, успешный бизнесмен, владелец таксопарка, а его старший брат в прошлом известная модель. Лола выросла совсем в других условиях, нежели я, а как известно, не многие в этом мире любят делиться.
– Ли́са! Ты чего застыла?! Лут собирай! Я кому оставил?! – звучит в наушниках недовольный голос Льва.
– Прости-прости, – бормочу я, опустошая сундуки.
– Что с тобой сегодня?
– Да так… Ничего.
– Уверена?
– Да. Мне просто… Мне нужно идти. Я вечером загляну. Ладно?
– Хорошо, – напряженно отвечает он. – Ты точно в порядке?
– В полном, – стараюсь добавить побольше бодрости в голос. – До вечера!
Выхожу из игры и стягиваю наушники с головы, откидываясь на спинку кресла. Шторы в комнате распахнуты, за окном виднеется чистое голубое небо. Не хочется признавать, но мне действительно страшно. Бросаю взгляд на электронные часы, сердце коротко сжимается. Есть у меня один человек, с которым я могу поделиться если не всеми переживаниями, то большей частью из них точно. Он всегда понимает меня с полуслова, и у него как раз заканчивается тренировка через полчаса.
Собравшись на скорую руку, покидаю квартиру и направляюсь прямиком к спортивному центру. С губ срываются полупрозрачные облачка пара, ботинки утопают в мокром снеге, но уже через двадцать минут я добираюсь до внушительного здания, к главному входу которого ведут широкие ступени. С одной стороны тянется замерзший парк, а с другой – находится стадион, где спортсмены тренируются в теплые деньки, а еще проводят игры и соревнования. Взбегаю к парадному входу и рывком открываю дверь, желая поскорее окунуться в приятное тепло.
– Привет, сказочная девочка! – здоровается со мной охранник дядя Миша, сидящий за столом пропускного пункта. – Ты к маме?
– Здравствуйте! Нет, к брату.
– А-а-а… – с пониманием тянет он, – тхэквондисты должны скоро закончить. Присядь пока.
– Спасибо. – Вежливо улыбнувшись, занимаю одну из скамеек у стены и принимаюсь ждать.
Отовсюду доносятся приглушенные голоса, хлопки и стук мячей. В этом центре не одно и не два спортивных направления, можно найти занятие на любой вкус, но я далека от всего этого. Выносливость хромает,
