Любимица Лакшми - Виктория Анатольевна Воронина
- Если ваш сын не будет работать у меня, то он либо сгинет в тюрьме, осужденный на длительный срок за воровство, либо умрет на улице от голода и вы вместе с ним, - хладнокровно ответил ей Нариндер Чоудари.
- Да уж, беднякам выбирать не приходится, - расплакалась Вимала, не зная, на что ей решиться. Ее материнское сердце отчаянно противилось необходимости обречь своего ребенка на бесконечно опасную жизнь, но господин Чоудари был совершенно прав, рисуя ей безотрадную участь Сандипа в случае ее отказа.
- Мама, ты не бойся за меня, со мной все будет хорошо, - обнял мать Сандип. Вимала, взглянув в его глаза, выражающую твердую решимость, невольно поверила, что ее мальчик, которому так рано пришлось стать взрослым, в самом деле, справится со всеми трудностями профессии каскадера и согласилась.
Семья Кумар переехала жить в Мумбаи, там Сандип поступил в полное распоряжение владельца киностудии. Под руководством опытных каскадеров мальчик тренировался до седьмого пота, но не жаловался на трудности, а надеялся добиться больших профессиональных успехов. Он мечтал разбогатеть, веря в то, что богатство избавит от всех бед его самого и его семью. Господин Чоудари понял, что он не ошибся в мальчугане. Сандип отличался завидной работоспособностью, обладал хорошими природными данными для киноактера в виде прекрасного слуха, голоса, врожденного чувства ритма и плюс ко всему подрастая, становился очень красивым юношей. Владелец киностудии лично взялся за его образование с целью сделать из Сандипа восходящую звезду Болливуда и не прогадал. Камера любила Сандипа Кумара, фильмы с его участием имели неизменный успех у зрителей, и слава юного актера возрастала, принося ощутимые прибыли владельцу киностудии. Мечта Сандипа сбылась – он стал богатым, возле его дома и киностудии дежурили толпы поклонников, мечтая хоть на минуту увидеть своего кумира, его значение в труппе возрастало. Сандипом заинтересовались рекламные компании, и его гонорары начали достигать шестизначной суммы. Казалось, все к чему прикасается молодой каскадер, превращается в золото. Юноша чувствовал себя на седьмом небе от счастья, он купил для матери и сестер роскошный особняк, а для бывших соседей в Калькутте, которые поддержали его семью в трудную минуту, построил хорошие дома. За внешним успехом Сандип не забывал о совершенствовании своего профессионального мастерства и особенно хорошо у него получался трюк с летящим между домами мотоциклом, который заставлял в испуге замирать сердца зрителей. Конечно, не обходилось без травм, но они были незначительными и раны быстро заживали. Сандипа начала обожать «золотая молодежь страны» и он сделался вхожим в лучшие дома столицы. Неизменная удачливость ударила юноше в голову, и он опустился в ад современных удовольствий, желая все узнать, все изведать, что можно получить за деньги. Выпивка, шумные дискотеки, наркотики, беспорядочные любовные связи стали неотъемлемой частью жизни Сандипа Кумара. Но душа молодого человека требовала нечто большего, чем однодневные удовольствия. И постепенно ему приелись шумные вечеринки, а женщины даже начали внушать отвращение. Сандип все больше стал тяготиться своей жизнью и даже триумф кинокартины «Огонь страсти», где он сыграл главную роль, названную кинокритиками лучшей мужской ролью за последнее десятилетие, не только не доставил ему удовольствия, но даже вызвал непонятную досаду. Сандипу все опротивело – и бесконечные вспышки софитов, и восхищение окружающих, и толпы визжащих поклонниц, и напоминания господина Чоудари, что нужно готовиться к съемкам следующего кинематографического шедевра. Опустошение разъедало его душу словно огромная черная дыра, депрессия мутила разум. Только алкоголь приносил временное облегчение, и после банкета в делийском фешенебельном отеле, данном одним богатым поклонником в честь актеров фильма «Огонь страсти» Сандип заперся в своем звездном номере с намерением вдали от посторонних глаз как следует напиться. К его досаде из гардеробной комнаты выбежала прятавшаяся в ней девчонка – одна из числа богатых бездельниц, которые гонялись за ним с криками, что они покончат жизнь самоубийством, если только он не проведет с ними «ночь любви», представлявшую собой безудержный секс.
Так случилось и на этот раз. Девица вцепилась в него словно пиявка, не внимая никаким разумным доводам, что ей следует блюсти свою девичью честь. Справиться с нею можно было только грубой силой, но Сандип еще не был в состоянии обращаться с навязчивыми женщинами жестоко, хотя и потерял всякое к ним уважение. Презирая самого себя за малодушие, он позволил незваной визитерше увлечь его на спальное ложе, и там без особой охоты предался вместе с нею разврату.
Сандип получал наслаждение, даря блаженство женщине. Девица притягивала его к себе властно, как будто имела на него все права, а он был ей всем обязан. И молодой каскадер не возражал. Для разнообразия это было для него даже интересно – ощутить на себе власть страстной неуемной в ласках женщины.
И они продолжали сливаться в единое целое, не замедляя, а ускоряя свои движения в вечном, как этот мир, бурном танце плоти на простынях. Разверстанные женские бедра под мерно движущими мужскими с готовностью поднимались навстречу им в стремлении получить еще глоток наслаждения. Жажда обладания становилась у них обоих совершенно неконтролируемой. И тем больше был стыд, когда девица оставила его в покое и удовлетворенно засопела во сне. Сандип полежал несколько минут, затем, чувствуя желание поскорее расстаться с нею, поднялся и начал одеваться. Он чувствовал отвращение к спящей девице, чувствовал отвращение к самому себе за то, что не совладал с животной похотью. В нем словно умерли все другие чувства, осталось стремление найти место, где ему никто бы не досаждал. После наведения справок по телефону, молодой актер забронировал дешевый номер в третьеразрядном отеле на окраине столицы, где его никто не знал. Он купил несколько бутылок джина в баре отеля, и вызванное такси отвезло его глубокой ночью в выбранное им убежище.
В скудно убранной комнате номера Сандип наконец-то вздохнул полной грудью. Одним махом он выпил содержимое одной бутылки, но ожидаемого облегчения алкоголь не принес – Сандипа охватила еще более черная тоска. Когда он думал о том, что ему снова придется терпеть изнурительные съемки, и затем в награду за них получить сомнительные удовольствия и толпы невменяемых поклонниц ему хотелось выть волком. Все на свете показалось ему не имеющим смысла, а его жизнь напрасной. Богатство и успех оказались вовсе не синонимами счастья, и принесли жестокое разочарование.
