Сводный Кошмар (СИ) - Кофф Натализа
— Так, ладно, с этим мы разберемся потом, — вздыхаю я и без стеснения лезу в шкафы. Мне очень интересно, кто ночевал в комнате до меня. Ведь Морозов кого-то сюда уже привозил? Приглашал в гости?
Распахнув двери гардеробной, я улыбаюсь коварно и ехидно. Надо же, как мне сегодня везет.
Судя по ровному ряду рубашек, идеальным стопочкам свитеров, брюк и прочего, комната, как и шкаф принадлежат хозяину коттеджа.
Я чувствую себя козлом, которого пустили в огород. Нет, козой. И потом, я ведь многократно обещаю Демьяну месть и прочие пакости. Значит, надо держать слово.
Оказывается, чтобы подпортить одежду, достаточно всего полчаса. На каждом предмете гардероба теперь имеется приличная дыра. А подарочек, купленный мною с моей самой наитеплейшей «любовью» к братику, я вешаю на самое видное место.
После, с чувством выполненного долга, я выхожу из спальни. К этому времени коттедж уже наполняется ароматами приготовленной еды. И да, я все же чувствую голод.
— Предупреждаю сразу, это единственное блюдо, которое я умею готовить. И если тебе не нравится, готовь сама! — зло выдает мне Демьян, не поворачиваясь ко мне лицом.
— Так и быть, съем пачку активированного угля прежде, чем травиться твоей стряпней, — милостиво сообщаю я и сажусь за сервированный стол. — Кстати, кто тебе сказал, что я умею готовить?
— Все девчонки умеют, — пожимает он плечом.
— Ты какой-то слишком наивный для своего возраста, — назидательно говорю я, подпираю ладонями подбородок, устроил локти на столе и слежу за тем, как Демьян перемешивает какую-то субстанцию в сотейнике не плите. — Я выросла в окружении толпы кухарок, нянек и экономок. Не умею я готовить.
— Ври больше, — фыркает Морозов и переливает содержимое сотейника в большую миску, а после ставит ее на в центр обеденного стола.
Я с интересом разглядываю содержимое миски. Нет, вид, конечно, странный, мягко говоря. Но запах вроде ничего.
— Это что? — интересуюсь я.
— А сразу не понятно? — невозмутимо парирует Морозов, вздыхает, поднимается со своего стула и идет к холодильнику. Спустя минуту на столе перед моим носом появляется замороженная пачка пельменей. — Ну если настолько страшно есть мои макароны, вари себе пельмени.
— Ты просто победитель в конкурсе на самого гостеприимного хозяина года, — смеюсь я и возвращаю пельмени обратно. — Учти, с отцом сам будешь объясняться, если после твоей стряпни я все же не выживу.
— Как-нибудь договорюсь, — бормочет Морозов и раскладывает еду по тарелкам. — Вино будешь?
— Лучше воды, — качаю головой и начинаю есть.
Нет, вкус у макарон под соусом неплох. Над эстетической составляющей надо бы Морозову, конечно, поработать. Но вполне съедобно.
Странно, но ужинаем мы в полной тишине. Еще и глубокой ночью. А у меня на языке вертится вопрос, который так и хочется произнести вслух.
Просто интересно.
— Морозов, а ты зачем меня поцеловал? — говорю я, сделав глоток воды и отложив приборы в сторону.
Улыбаюсь, наблюдая за тем, как Демьян, поперхнувшись, начинает кашлять.
— Ты как? В порядке? — участливо интересуюсь я, когда Морозов осушает полный стакан воды.
— Вот почему ты такая болтливая, а? — бормочет он.
— А ты почему не отвечаешь на вопрос?
— Поела? Иди спать, — командует брат.
— После того, как ты врежешь замок в дверь той комнаты, где я буду спать, — ехидно улыбаюсь ему я.
— Талия, прости иди в комнату! — твердо и громко говорит Морозов.
— Надо же, ты помнишь мое имя? — хихикаю я, видя, что Демьян медленно, но верно начинает кипеть. А ведь это он еще не видел моего драгоценного подарочка с писюнами!
Морозов поднимается из-за стола, убирает тарелки в посудомоечную машину, игнорирует мое присутствие.
Я фыркаю. Что ж, на сегодня у меня переизбыток присутствия Морозова. Нужно идти спать.
— Приятных снов, братик, — машу ему рукой и ухожу из кухни, но прежде, застыв в дверях, посылаю Морозову воздушный поцелуй.
А потом уже торопливо убегаю в комнату. Позади слышу, как что-то разбивается о пол. Слышу приглушенные ругательства. Ну вот, я ведь не сама напросилась в этот дом. Так что, сам виноват!
***
В моем чемодане я нахожу пижаму, косметичку со всеми личными гигиеническими принадлежностями и готовлюсь ко сну.
Невольно вздрагиваю, глядя на свое отражение в ванной.
— Кошмар! — рев, который вспорол тишину дома, меня ни капли не напугал. Скорее наоборот.
Когда выхожу из ванной, ехидная улыбка намертво застывает на моих губах.
— Что случилось? — интересуюсь я с самым невинным выражением на лице.
— Ты… Ты… Я тебя задушу! — шипит Морозов.
— Не успеешь, — фыркаю я. — Так, давай, сваливай. Я спать хочу.
— Ты порезала все мои вещи! — орет он, а я отрицательно качаю головой.
— Неправда, — цокаю я языком, — я тебе презентовала крутые шмотки. Целый комплект! Носи и не благодари!
Морозов стоит в центре комнаты, сжимает кулаки и смотрит на меня так, словно он действительно планирует меня придушить. Но я лишь улыбаюсь, наклоняю голову набок, картинно вздыхаю.
— Я спать хочу, Морозов.
— А я хочу переодеться!
— Так в чем дело? У тебя ест прекрасная пижамка.
— С членами!
— Ну и что? Зато она очень подходит к цвету твоих глаз, — возражаю я. Вру, конечно.
Демьян секунду смотрит на меня, выдыхает и идет к двери.
— Ты вот-вот допрыгаешься, Кошмар!
— И тебе сладких снов, Морозов, — елейным голосом желаю я и швыряю ему вслед пижаму, — забыл кое-что!
Морозов рычит, я захлопываю дверь перед его носом и подпираю ее стулом. На всякий случай, вдруг Демьяну вздумается припереться ко мне, пока я буду спать, и сотворить очередную пакость.
Уже лежа под одеялом, я почему-то думаю о том, что под категорию «пакости» вполне могли бы подойти и поцелуи.
***
Демьян не помнит, когда в последний раз настолько сильно злился. Сейчас он лежит на диване в гостиной, смотрит в потолок и думает, как отомстить девчонке.
С другой стороны, стоит ли ей мстить? Может быть, просто оставить ее здесь, в полном одиночестве, а самому свалить в город за новыми шмотками?
Нет, идея хреновая. И потом, в машине у Демьяна лежит сумка со сменными вещами. На пару дней вполне хватит, да и постирать можно. Уже что-что, а позаботиться о чистоте собственной одежды Морозов сумеет.
Вздохнув, парень переворачивается на бок. Взгляд цепляет темную тень в углу, рядом с потухшим камином. Елка, пусть и искусственная, но пышная. Демьян ее покупает вместе с домом. Все лето пластиковое дерево лежит в подвале, а сейчас вот, красуется на самом видном месте.
Права Талия. Надо елку нарядить, иначе что за праздник без нее?
Вздохнув, Демьян тянется за своим телефоном. Спустя четверть часа с его карты списывается неплохая сумма денег за всякую новогоднюю ерунду, включая елочные игрушки, гирлянды, даже чертового оленя Демьян покупает, чтобы поставить его на входе в дом. На картинке эта штуковина весьма неплохо смотрится.
С этими мыслями Морозов проваливается в сон. А спустя, кажется, минуту, подскакивает и садится.
Но нет, проходит вовсе не минута, а несколько часов. Демьян вырубается моментально, но прекрасно помнит свой сон.
Яркий и красочный, он мелькает в голове. И все эти картинки кажутся Морозову нереально живыми.
По крайней мере, он по-настоящему чувствует поцелуй. И не только его. Руки все еще помнят ощущение гладкой и влажной кожи, а в легкие попадает нежный сладковатый аромат смеси духов и пены для ванны.
Демьян все это четко помнит, осязает, такое никак не забыть. Но хуже всего совсем другое. Морозов не понимает, как теперь себя вести. Девчонка его дико и люто бесит, и вместо того, чтобы оставить ее в покое, Демьян постоянно ее подначивает и задирает, как мальчишка, который дергает одноклассницу за косички.
Морозов падает обратно на подушку. Закрывает глаза. Но сна нет, да и как спать, если по телу бродить возбуждение, одеяло натянулось «домиком», а в голове присутствует одна лишь мысль о том, что до комнаты, где спит сейчас Талия, всего несколько метров.
