На пределе - Майарана Мистеру
— Да чё мы всё за Дема, да за Дема? У него всё, как нельзя кстати, сложилось, — бурчит калека, зачем-то почёсывая свой гипс.
Мы до сих пор частенько припоминаем ему тот случай с Винградовой. Интересно, как она сейчас? Арестов говорил, что пару дней отгула Ваклонский ей не выделил, впаял! Ещё посмеялся, что чуть ли не насильно пришлось из управления выставлять. Девчонка, а по другому её назвать язык не поворачивается, не живёт на своей работе. Она ею дышит.
— За то и пьём, — протянул невменяемо Север, пальцем подзывая невысокую девушку официантку, что дежурила недалеко от нас. — Нам ещё пару бутылок виски, будьте добры.
Решив, что с меня хватит, поднялся с места и кивком указал, куда направляюсь единственному трезвеннику во всей этой богадельне.
Старый у нас язвенник, он только на соках и крепится, но чёрт возьми, этот мужик всегда всех тормозит, когда у пацанов начинает кольца рвать, поэтому все спокойны, как никогда.
Пробравшись между рядами столов, я спустился по лестнице вниз, где вышел на танцпол. Танцевать не хотелось, а вот добраться до туалета очень даже да. Как-то душно тут очень. Прям вот до тошноты. Нет бы, мальчишник где-нибудь в месте потише организовать, чтобы не только бухнуть, но и душой оторваться. Но парни настаивали на месте пошумнее, и чтоб девчонки были. Мы, не свободные, были в меньшинстве, чтобы возражать.
Выбравшись, наконец, из толпы, я выхватил взглядом знакомое лицо, которое пьяно поднялось с места и направилось со мной в одну сторону. Честно говоря, встретить здесь Виноградову я меньше всего ожидал, поэтому даже не сразу сообразил, что прусь за ней, как голодный телок.
Когда мы оказались в коридоре, а девушка прислонилась лбом к прохладной стене, я подошел и тронул её за плечо.
— Эй.
И вот кто бы мне сказал, на кой хрен? Незнакомое чувство стянуло грудь, как если бы кто-то сжал изнутри лёгкие.
Она повернулась, подняла на меня свой взгляд и…
— Чё бессмертный, что ли?! — выдала эта синь, прикладывая все силы, чтобы стоять ровно и смотреть прямо, не собрав глаза в кучу.
Я улыбнулся, глядя на эту смазливую мордашку, лишенную какой-либо косметики. Похоже, кто-то совершенно не умеет пить.
— Ну, положим, — ответил так же. — Тебе плохо?
Елизавета Виноградова вместо ответа пьяно икнула и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, направилась дальше по коридору, оставляя меня в некотором недоумении. Её поведение казалось мне ну очень странным.
— Эй! — окликнул её я.
— З-завались, придурок, — обернулась, бросила на меня невменяемый взгляд и, качаясь, скрылась за дверью женского туалета.
Что-то подсказывало, что девушка непременно нарвётся на неприятности. В таком состоянии у неё ещё шевелится острый язычок, который может неприятно задеть. Мало ли уродов в клубе? Хотя, она вроде бы не одна была у барной стойки. Жаль, не разглядел парня.
И чего я так парюсь? Подумаешь, пьяный сотрудник УУР. Мало их, что ли?
Пожав плечами, я вошел в мужской туалет, где ополоснул лицо холодной водой и некоторое время пытался понять, что не так. Почему в груди неприятно саднит интуиция? Обычно алкоголь притупляет её, а тут она словно вопит.
Нахмурился, подумав, что у пацанов могло что-то случится. Но учитывая, что там толпа целая и трезвый Старый, который всё разрулит, отмахнулся от этой мысли. Надо на воздух. Позвонить Тане и узнать, как у неё дела.
Вспомнив свою девушку, скривился, как от зубной боли. И как я умудрился так вляпаться? До сих пор так и не вспомнил, как случилось, что я затащил её в постель, зная, что назад дороги уже не будет. Перед Женькой, будь он жив, было бы стрёмно. Да и кого я обманываю? Мне и сейчас стрёмно.
Вздохнул и ещё раз ополоснул лицо. Опять эти мысли. Нельзя мне пить в таких количествах.
Снаружи донесся женский крик, от звука которого меня будто молнией шарахнуло. Вылетел в коридор, едва ли успев подумав об этом, и увидел не самую лучшую картину. Какой-то тощий хмырь прижимал оперативницу к стене, пользуясь её невменяемостью.
— Лапы свои убери! — рычала она, раненым зверем.
Я даже не знаю, что взбесило больше. То, что девушка, сломавшая Ярычу руку, не может отбиться от какого-то придурка, или то, что этот недоумок посмел к ней полезть.
Подойдя к парочке, я хлопнул парня по плечу, а когда тот повернулся, не говоря ни слова дал ему в глаз, после чего взял Виноградову за руку и молча повёл прочь из коридора.
— Я сама! — перекрикивала она громкую музыку, пытаясь вырваться.
А я почему-то подумал, что с удовольствием бы перекинул охламонку через плечо, звонко шлёпнул по заднице и утащил бы куда-нибудь в укромное местечко, где хорошенько бы прочистил мозги.
— Да ну я сама! — не прекращала девушка вырывать свою узкую ладошку из моей лапы.
Подумал, что у Тани руки большие. Она и сама ростом куда выше Лизы. Подумал и замер, выпустив горячую ладонь.
Неправильно. Всё неправильно.
Оперативница прошмыгнула мимо меня, даже не глянув на своего спасителя, и, всё так же качаясь, направилась к барной стойке, где хлопнула какого-то парня по плечу. Я не стал разглядывать парочку, решил выйти на улицу и проветрить мозги. Похоже, в них что-то переклинило.
Странные неприятные чувства вихрем крутились в груди, будто поднимая со дна всё то неприглядное, что копилось на протяжении многих лет. Смерть Женьки, близость Тани и собственная неполноценность. Разве я могу себе позволить обращать на кого-то внимание, когда у меня есть она? Нет. Нет, нет и ещё раз нет. Не когда мы оба нуждаемся в поддержке друг друга. Таня, так точно. Известие о смерти моего брата сильно её подкосило, ведь они с детства дружили, порой ломая дров не хуже компании парней.
Я не хотел, чтобы всё так… Несмотря на его уговоры держался в стороне, но всё равно, дурак, согласился с его просьбой. Да, пьяный и уже после того, как со вкусом отомстил за его смерть, но от этого не менее тошно. Слишком хорошо я знал, что Таня в меня влюблена, и слишком хорошо понимал, что мне эти чувства были не нужны изначально. Боялся и боюсь, что однажды вот такая Лиза Виноградова придёт в нашу жизнь и разрушит обоих до самого
