Мой неуловимый миллиардер (СИ) - Татьяна Романская
Она стонет, когда я целую ее прямо под ухом, и я улыбаюсь, прежде чем сделать это снова. Я начинаю прикусывать ее шею, желая пометить ее как свою, но она отстраняется.
— Не надо, — умоляет она. — Не оставляй следов.
На мгновение во мне вспыхивает иррациональный гнев при мысли о том, что в ее жизни есть кто-то, от кого она хотела бы скрыть доказательства сегодняшнего вечера, но затем она заглушает мои страхи.
— Мои родители убьют меня. Им все равно, сколько мне лет, они не потерпят непристойностей.
Я усмехаюсь и киваю, опускаясь ниже, когда ее рука исчезает под моей футболкой, и мои мышцы напрягаются, пока ее пальцы исследуют их. Я наблюдаю за выражением ее лица, пока она касается моего тела, и она застенчиво улыбается, прежде чем снова прильнуть губами к моим, прячась от меня и отдавая мне всю себя.
Я улыбаюсь ей в губы и целую ее, пока моя рука находит путь под ее платье. Кончики моих пальцев скользят по ее коже, все выше и выше. Мне нравится, как она прижимается ко мне, как нетерпеливо крутит бедрами.
Я провожу большим пальцем между ее ног, прямо по шелковистому белью, и улыбаюсь, когда понимаю, что она мокрая. С каждой секундой она кажется мне все более совершенной.
— Мы можем не заходить дальше.
Она отстраняется и смотрит на меня почти обиженно.
— Я решила, — говорит она уверенно. — Так ты загладишь свою вину за то, что солгал мне про Меркурий. Ты заставишь меня забыть обо всем, кроме тебя.
Я улыбаюсь и киваю, мое сердце грозит вырваться из груди.
— Как скажешь, моя дорогая жена.
Глава 6
Лера
Моя дорогая жена. Каждый раз, когда он называет меня так, мое сердце бьется чуть быстрее. Эту маленькую фантазию, в которую мы погрузились, я забуду очень не скоро.
Я удобнее устраиваюсь на заднем сидении, и Фома, стоя рядом с машиной, опускается передо мной на колени, раздвигая мои ноги. Он ухмыляется, когда задирает платье, и степень желания, которое он испытывает, можно понять по одному только взгляду. Я ни на секунду не сомневаюсь, что он хочет меня так же сильно, как и я его. Интересно… чувствует ли он эту связь между нами так же, как и я?
Я задыхаюсь, когда он прижимается губами к внутренней стороне моего бедра, нежно целуя. После нескольких чувственных поцелуев он поднимает взгляд, и я задыхаюсь — Фома смотрит так, будто весь его мир заключен во мне одной.
— Может, я и не смогу оставить следы на твоей шее, но… здесь я их точно оставлю.
Он слегка приподнимает мою ногу и наклоняется, прикусывает чувствительную кожу, оставляя бесчисленные маленькие следы по мере продвижения вверх. Я стону и запускаю руку в его густые темные волосы, наслаждаясь зрелищем, которое он мне устраивает. От его взгляда у меня все пульсирует, и я отчаянно хочу большего.
Он ухмыляется, когда в поле зрения попадают черные кружевные стринги, и я пытаюсь успокоить свое бешено колотящееся сердце. Он такой красивый… эти острые скулы, прямой нос и идеальные губы. Не слишком полные, не слишком тонкие. Совершенство. Фома выглядит так, словно он ожившая статуя, хотя он гораздо мускулистее, чем любая статуя, которую я когда-либо видела.
Он целует кружевную ткань между моих ног, и с моих губ срывается стон, нарушая тишину вокруг нас. Я мгновенно вспоминаю, что мы вообще-то на улице, и все мое тело напрягается.
— Кругом никого, любимая. Не сдерживайся. Сегодня я заставлю тебя выкрикивать мое имя, и ни одна душа не узнает об этом.
Я киваю, и Фома усмехается, сдвигая в сторону мое нижнее белье. Я задыхаюсь, когда он наклоняется и целует мою кожу, не торопясь, чтобы подразнить меня.
— Я хочу, чтобы ты был ближе, — шепчу я, чувствуя себя неловко. Он выглядит так, будто очень не хочет подниматься, в его глазах читается мольба, когда он смотрит на меня снизу, но я качаю головой. — Пожалуйста.
В нем есть что-то такое, что заставляет меня чувствовать себя уязвимой. Я не могу смотреть на него между своих ног спокойно. Я хочу, чтобы его тело накрыло мое, чтобы его губы были на моих.
— Хорошо. Но как-нибудь в другой раз…
Я улыбаюсь ему, мое сердце надеется на успех, хотя во мне бурлит желание. Я хочу этого. Я хочу больше ночей с Фомой. Я хочу продлить нашу странную связь.
Он поднимается на ноги и толкает меня в плечо, пока не укладывает на спину. Я хихикаю, когда он наклоняется надо мной, давая мне именно то, чего я хотела. Я без колебаний обхватываю его за бедра, чтобы притянуть ближе, и он ухмыляется, держа свои губы в сантиметре от моих. Близко, но недосягаемо.
— Ты как будто вышла прямо из моих самых диких фантазий, — шепчет он, его губы касаются моих с каждым словом. — Ты такая сексуальная.
Он целует меня, и на этот раз его поцелуй другой. Медленнее, обстоятельнее. Его тело прижимается к моему, и я стону прямо ему в губы. Я дергаю его за футболку, желая снять ее, и Фома усмехается, поднимаясь на колени. Его глаза смотрят на меня, пока он поднимает футболку, обнажая пресс, не торопясь. Я хочу видеть больше. Я хочу, чтобы он был голым.
Я прикусываю губу, когда его тело оказывается на виду. Черт… То, как я смотрю на него, должно быть, нравится ему, потому что он усмехается, прежде чем снова опуститься на меня.
— Твоя очередь, — говорит он мне, и я приподнимаю бедра, пока он стягивает платье, оставляя меня лежать здесь только в черном нижнем белье. — Я, наверное, самый счастливый муж на свете, милая.
Я отворачиваюсь, внезапно почувствовав себя неловко. Ветерок, танцующий по моей коже, только усиливает мою застенчивость, и мои щеки пылают.
— Не бойся меня, — говорит Фома, наклоняясь ко мне, и его губы касаются моей шеи. Он целует меня прямо под ухом, заставляя дрожать в самом лучшем смысле этого слова.
Я отчаянно жажду его прикосновений, когда руки добираются до моего бюстгальтера, и когда он расстегивает его, с моих губ
