120 миллиметров между нами - Антония Эдельвейс
Быстрее всего она сдружилась с Колей Громовым. Я сразу и не признала, что именно он был тем, кто во время одной из первых потасовок выкинул с поля битвы ревущую Оксану. Тогда, в пылу схватки я решила, что это он её просто грубо пихнул, пытаясь ударить, из-за чего та убежала. Взбесившись, я тогда от души врезала ему в глаз, мстя за подругу. Лишь спустя несколько дней, как-то на перемене Оксана сказала мне, как всё обстояло на самом деле. Рассказала, что он её не бил, а крикнул «не стой столбом, дура!» и толкнул в сторону улицы. Такого поворота я не ожидала и даже немного устыдилась своей вспыльчивости. Всё же я тогда знатный «фонарь» ему подарила. Однако, терзалась угрызениями совести я недолго, и извиняться не стала, решив для себя, что удар можно засчитать отместкой за его предыдущие измывательства, тем самым полностью успокоив свою совесть.
Месяцы шли, мы взрослели, менялись, хотя и старались поддерживать связь друг с другом, и всё же время брало своё.
В классе восьмом Женя с семьёй переехал в другой район, и хоть мы и жили в одном городе, встречались очень редко, больше разговаривая по телефону, а потом и вовсе перестали общаться. Ещё через год Винт ушёл из школы, поступив в колледж. С ним связь тоже оборвалась.
С Володей и Колей мы ещё кое-как поддерживали практически дружеские отношения.
***
В младших классах мы с Оксаной были в разных школах, но в восьмом классе Оксанины родители перевели её в другую школу, в которой как раз учились мы с Сашей. По счастливой случайности Оксана попала в мой класс, и со временем мы уломали классную руководительницу посадить нас вместе. Мы обе учились на отлично, были прилежными ученицами и воспитанными девочками. Хоть классная и сомневалась в правильности такой рассадки, но наша безупречная репутация как учениц окончательно убедила её.
Хотя, чего уж греха таить? Марина Львовна быстро пожалела о своём решении, ибо наши шепотки и обмен записками на уроках раздражали всех учителей.
С Сашей же дела обстояли иначе. Мы с ним с первого класса ходили в одну школу, только вот учились в разных классах одной параллели, поэтому мы виделись с ним в основном лишь на переменах.
В конце девятого класса, когда пошло перераспределение по профилям, я надеялась, что он попадёт в наш социально-экономический класс, но и тут нам не повезло. У нас и без того была большая параллель - шесть классов, так ещё и большинство учащихся выбрали гуманитарный и экономический профили. По итогу, собрали два таких и два таких класса, а в оставшийся один, ведь многие поступили после девятого в лицеи и колледжи, запихали технический и естественно-научный профили.
Мне было обидно. Сама судьба постоянно разводила нас, как ночью мосты над Невой.
Пусть я и понимала, что, даже если бы он учился в моём классе, мы бы не сидели с ним вместе, ведь место со мной занимала Оксана, и всё же я интуитивно тянулась к Саше. Мне хотелось иметь возможность во время скучного урока обменяться с ним парой фраз, да и просто иногда бросить взгляд на знакомую спину.
Пусть Саша и ничего мне не говорил, но я видела, что он тоже расстроен распределением.
Но мы не печалились. На каждой перемене либо он, либо я поджидали друг друга в коридоре, а дальше уже шли в столовую или во внутренний двор, если был большой перерыв. Иногда с нами ходила Оксана, но будучи помешанной на учёбе, постепенно она начала от нас отдаляться, посвящая всё свободное время повторению домашней работы в классе или в школьной библиотеке.
Уже к началу одиннадцатого класса Оксана перестала гулять с нами после уроков, убегая в библиотеку или к университетскому профессору математики, к которому на дополнительные занятия её записали родители.
Зато с Сашей мы по-прежнему были неразлучны - что в школу, что домой мы ходили вместе, даже на подготовительные курсы к ЕГЭ ходили в один центр в одну группу.
Я до сих пор со щемящей болью в груди и улыбкой на губах вспоминаю, как мы ходили по утрам в школу. Особенно в мае. Как мы шли по дворам, освещённым лучами восходящего мягкого солнца, когда чистое небо над головой окрашивается всеми оттенками золотого и розового, а в воздухе витает дурманящий голову запах цветущих каштанов, что склонили свои ветви над нашими головами.
Со стороны, многим романтически настроенным, казалось, что мы парочка, в то время как реалисты видели в нас родных брата и сестру. Действительно, многих вводило в заблуждение наше внешнее сходство – тёмные волосы и зелёные глаза, только вот у Саши они были ярче, насыщеннее, как густая листва леса в июне, у меня же они напоминали сизый мох, что покрывает ковром лесную поляну.
За эти годы Саша сильно вырос - вытянулся, стал шире в плечах. Ещё в седьмом классе он начал ходить в спортивный зал, да и вообще увлекся спортом, продолжая вместе со мной ходить на бокс. На его фоне я стала маленькой и хрупкой. Теперь мы поменялись местами, если в детстве его вечно спасала я, то теперь он стал защищать меня от обидчиков. Меня, к слову, это совсем не расстраивало. На радость родителям я теперь могла нацепить на себя маску пай-девочки и не реагировать на провокации. В средней и старшей школе находились умники, прятавшие вещи девочек в шутку, включая мои, либо любившие просто подразнить, чтобы привлечь внимание, но все эти дурости были лишь до первой встречи с Сашей. Нет, до мордобоя не доходило, всё же он дружил с головой и понимал, что в лучшем случае получит выговор от директора. Зачастую, достаточно было встретиться с его пронизывающим насквозь взглядом, чтобы все в радиусе километра исчезли, особо непонятливых он поднимал за грудки, лишь угрожая, однако этого хватало, чтобы шутник начал обливаться слезами.
Подростки зачастую трусливы, а внешний вид Саши говорил о том, что он шутить не станет, и они не желали это проверять на себе. Правда, некоторые шушукались за спиной, что это пустые угрозы, а на деле он и пальца ни на кого не поднимет. Но тут сложно что-то сказать…
Я знала Сашу лучше всех, и была уверена, что он мягкий и добрый внутри, однако, я так же знала и вторую его сторону. Помимо бокса он ходил в качалку не ради красивого пресса и
